Найо Марш - Смерть пэра
— Так ведь это, наверное, будет сложно доказать, сэр!
— Если бы мисс Грей не услышала лифт, если бы вы оба проспали всю эту ночь, у нас не было бы иных улик против Диндилдон, кроме ее леворукости и бессмысленного вранья в показаниях. Но вы, к счастью, услышали, как леди Вутервуд поднимается наверх, и видели, как она прошла по коридору к Хихиксу. Этот визит потом должен был быть представлен как убийство. Но когда Кэмпбелл пошел следом за ней в спальню шофера и нашел ее там возле тела, Хихикс был мертв уже более двух часов. У нас есть медицинское свидетельство. В тот момент была половина третьего. Сиделка может поклясться, что в час ночи леди Вутервуд находилась в постели и не шевелилась. Какао сиделки было налито в термос. Диндилдон принесла ей какао в одиннадцать часов. В прошлую ночь сиделка выпила какао сразу же, как ей его принесли. В эту ночь она собиралась поступить точно так же, даже приготовила чашку с блюдцем, но тут вспомнила, что оставила в соседней комнате открытое окно, а на улице льет сильнейший дождь. Она закрыла окно, решила написать письмо и совершенно забыла про какао. Она выпила его только два часа спустя. А тем временем Диндилдон убила Хихикса. Сиделка выпила какао в два часа и немедленно заснула.
— Интересно, сколько же из всего этого знала тетя В.?
— Она знала, по крайней мере, что ей надо лежать тихо и притворяться спящей, пока сиделка не заснет. Это в нее, кажется, вдолбили. Она сказала только одну фразу, но весьма знаменательную. По словам доктора Кертиса, она все время повторяла: «Почему они не спят? Она же сказала, что все будут спать мертвым сном». И на вопрос: «Кто сказал?» — она ответила: «Диндилдон!»
2— Ну что ж, с этим, по крайней мере, покончено, — объявила Шарло, сдвигая свою черную шляпу, пока та не съехала с ее кудрей на нос. — Надо сказать, мы все походили на коллекцию старых огородных пугал.
— А на похоронах мы всегда выглядим диковато, — хмыкнула Фрида. — Наверное, потому, что приходится надевать одежду друг друга. Мамуль, откуда у тебя эта шляпа?
— Это Нянюшкина. У меня нет черной. И перчатки Нянюшкины. Жуть, правда?
— Право, т-такое впечатление, словно мы оделись для очередной шарады, — покачал головой Стивен. — Робин — единственная девочка среди вас, которая выглядит прилично.
Тут он, видимо, вспомнил, что траурная одежда Роберты по трагическим причинам действительно принадлежит именно ей, и заторопился продолжить:
— Милые, а п-почему вы не купили себе траурные платья?
— Слишком дорого, — сразу откликнулась Шарло. — Это мне кое о чем напомнило. Слушайте меня очень и очень внимательно. Я собираюсь серьезно с вами поговорить.
— Имми, — внезапно ахнул лорд Чарльз, — где тетя Кит?
— Ради всего святого, Чарли, не говори мне, что тетя Кит снова потерялась.
— Нет, мамуля, — сказала Фрила, — она просто «исчезла» в двадцать шестой номер.
— Ну вот, ты сама знаешь, что было, когда она «исчезла» туда в прошлый раз.
— Кстати, о шляпах, — начала Фрида. — Вы видели что-нибудь, что может сравниться с ее шляпой?!
— Мы не о шляпах говорим, — серьезно продолжала Шарло. — А о деньгах.
— О черт! — простонал Майк. Он лежал на коврике перед камином, а кругом были разбросаны листы дорогой писчей бумаги. Он сосредоточенно писал.
— О деньгах, — твердо повторила Шарло. — Мне кажется, милый Чарли, что нам надо строить свои планы с самого начала, правда же? Давайте смотреть правде в глаза: мы бедняки. — Поймав изумленный взгляд Роберты, Шарло повторила: — У нас будет долгое время очень туго с деньгами.
— Ну что ж, — отозвался Колин. — Стив и я собираемся работать.
— А я буду очень скоро играть маленькие, но яркие роли, — добавила Фрида.
— Бедные мои малыши, — трагически воскликнула Шарло. — Вы такие у меня чудесные. Но пока что… — Она осеклась. — Ты что там делаешь, Майк?
— Письмо пишу, — покраснел Майк.
— Кому, солнышко?
— Старшему инспектору Аллейну.
— О чем? — спросил Колик.
— Да так, ерунда. Соб-свин-но говоря, я хотел ему кое о чем напомнить. Мы с ним говорили насчет работы, и я сказал, что мне неплохо было бы стать детективом. — Он вернулся к своему письму.
Шарло одарила его нежным взглядом, любовно покачала головой, закурила сигарету и вернулась к прежней теме.
— А пока что, — проговорила она, — нас ждут страшные налоги на наследство, а еще надо подумать о том, как повиснут на нашей шее дом на Браммелл-стрит и «Медвежий угол», и ничего тут не придумаешь, будь у тебя хоть семь прядей на лбу.
— Мамуля, говорят «семи пядей во лбу», — сказал Генри.
— Нет, семь прядей, — парировала Шарло. — Это ты путаешь. Не доводи меня до белого колена! Чарли, сколько у нас останется за вычетом налогов?
— Криссоэт, наверное, знает… Не представляю себе, милая.
— Ну хорошо, приблизительно.
— Ну-у… что-нибудь около тридцати тысяч фунтов.
— В год? — небрежно спросила Плюшка. — Или просто жалкие тридцать тысяч, чтобы как-то перебиться до поры до времени?
— Деточка! В год, конечно.
— Ну да, — продолжала Шарло, — и половину съедят налоги, а еще надо умиротворить людей вроде мистера Ворчалла, да еще и содержать эти два дома… Что у нас останется?
— Видимо, ничего, — прочувствованно произнес Колин.
— Ну вот, сами видите, — торжествующе заключила Шарло. — Ни-че-го! Я думала про это во время похорон и сразу могу вам сказать, что придется нам по одежке протягивать ножки. И у меня есть такой план. Мы же не сможем сдать дом на Браммелл-стрит ни за какие деньги, верно?
— Ну-у… — начал лорд Чарльз.
— Милый, ты только посмотри! Это же чудовище, Чарли. Но это все-таки дом, и довольно большой. Я решила избавиться от этих квартир и поселиться в этом доме. Бесплатно. Пока не решим, как использовать «Медвежий угол».
— Мамочка, но это невозможно, — простонала Фрида. — Это же кошмар!
— Что?
— Да этот дом на Браммелл-стрит.
— Ты из-за Хихикса или из-за мебели, Фрид?
— Ну, и то и другое… На самом деле, конечно, мебель. В привидения я не верю, хотя было бы жутко, если бы кровь Хихикса…
— Хватит, Фрид, — попросил лорд Чарльз.
— Кап-кап-кап…
— Фрида!
— Это Фрид про что? — спросил Майк.
— Да так, ничего, — ответила Фрида. — Ну, мамуля! Браммелл-стрит! Ну, право!
— Малышка моя бедная, я все прекрасно понимаю. Но послушайте. Дайте мне договорить. Мне интуитивно кажется, что мы можем обновить этот дом. Продать самое ценное из чудовищных вещей тети В.
— Господи, Имми, — вдруг спохватился лорд Чарльз, — а как же сама Вайолет? Ведь она должна быть на нашем попечении? В том смысле, что она ведь сумасшедшая?
