Патриция Вентворт - Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать
Элиот объяснил.
— Понятно, — ответила Лидия. — Но кто… кто?
— Именно это Вайнер и пытается выяснить.
— Если Ирен перескажет инспектору, что Патриарх сказал вчера вечером, он обязательно подумает, что преступник — один из нас, — заметила Бренда Амброз.
Лидия повторила:
— Понятно…
Она подошла к Марку, взяла за руку и вышла через смежную дверь в спальню Филиды.
— Ого, — прокомментировала Бренда.
Оказавшись за закрытой дверью, Лидия продолжала держать Марка за руку.
— Что с тобой стряслось?
Он молча уставился на нее.
— Марк, в чем дело, почему у тебя такой вид?
Он ответил:
— А чего ты ожидала? Дядю Джеймса ведь убили.
— Да, дорогой, но не надо усугублять ситуацию. От этого никакого проку. — Никто бы не поверил, что голос Лидии может звучать так нежно. Она принялась гладить Марка по плечу. — Ты пережил ужасный шок, но нужно собраться с духом. Слышишь, Марк? Ты должен крепиться. Его больше нет, он нам не поможет, и мы все смотрим на тебя. Рано или поздно это бы произошло. Да, беда приходит внезапно, и тебе придется занять место старшего. То есть сделать то, что и хотел дядя Джеймс. Разве ты не понимаешь?
Он ответил по-прежнему резко:
— Это ты ничего не понимаешь.
— Что ты имеешь в виду, Марк?
Он отстранился и подошел к окну. Стоя спиной к Лидии, Марк произнес:
— Ты права в одном — бремя ложится на меня. И больше я ни о чем не могу думать. Я хотел уехать. Теперь не получится. Я упустил свой шанс, и придется остаться.
Лидия медленно подошла к нему, но прикоснуться не решилась.
— Почему ты хотел уехать?
С отчаянием в голосе Марк повторил:
— Теперь уже не уеду. Я упустил шанс. Придется остаться.
В комнате было тепло, но руки Лидии напоминали лед. Помедлив, она спросила:
— Что ты собираешься делать, Марк… по поводу того, что случилось вчера вечером за ужином? Какие вопросы тебе задавали?
— Пока никаких. Вайнер еще не виделся ни с кем, кроме тети Грейс. Но она ничего не сказала. Не знаю, впрочем, сильно ли он наседал. Это ведь она предложила, чтобы мы помалкивали. Лично я сомневаюсь, что идея разумная. Одно дело, если бы с Патриархом и впрямь произошел несчастный случай. Полицейские расспросили бы тетю Грейс и старика Гортона о здоровье дяди Джеймса и успокоились. Но если Фриз считает, что произошло убийство, полиция проанализирует все события вчерашнего вечера. Десять человек слышали речь дяди Джеймса. В числе этих десяти — Ирен. Ты можешь представить, что она сохранит тайну? Что-нибудь непременно выйдет наружу. А когда клубок начнет разматываться, бог весть, к чему это приведет.
По крайней мере Марк разговорился, прервав тяжелое молчание. Лидия предложила:
— Давай вернемся к остальным и обсудим, как действовать. Что говорит Элиот?
— Не знаю, я не очень-то слушал… кажется, он тоже сказал, что надо молчать. Но это было до того, как явился Альберт и передал слова Фриза.
— Альберт?
— Да, Альберт пришел и предупредил нас. И тут пришел Вайнер, чтобы побеседовать с тетей Грейс, а нас выдворили. Мы не знаем, что она сказала. Не знаем, о чем ее спрашивали.
Краска вдруг прихлынула к лицу Лидии, щеки запылали. Когда Марк отвернулся от окна, она схватила его за плечо и встряхнула.
— Почему мы ведем такие разговоры? Зачем запутываться во лжи? Нам нечего скрывать.
— Правда? — мрачно спросил Марк.
— Почему бы не сказать правду?
Она смотрела Марку в лицо, но он отводил взгляд и лишь ответил:
— Да ты понимаешь, что значит сказать правду? — И добавил почти с яростью: — Ты забыла, о чем старик, черт возьми, объявил за ужином? Он обвинил одного из нас в преступлении. Вот что главное: он обвинил одного из членов семьи, одного из десяти человек, которые с ним ужинали. Патриарх пообещал, что будет сидеть в кабинете и ждать, пока виновный не придет и не признается. Он так и поступил — и его убили. Думаешь, Вайнер отправится на поиски преступника куда-то в другое место?
— Боюсь, что нет… — кивнула Лидия. — Но вряд ли ложь поможет.
Марк с горечью сказал:
— Я сам готов поставить миллион против одного, что вранье не сойдет нам с рук. Черт возьми, честность — лучшая тактика. С меня хватит. Пойдем к остальным и вразумим их.
Глава 18
Ирен в тревоге вошла в кабинет, быстро осмотрелась и устроилась как можно дальше от письменного стола. Просьбе инспектора пересесть чуть ближе она подчинилась с явной неохотой. Так странно и непривычно было видеть постороннего человека на месте мистера Парадайна. Никто никогда не сидел здесь, за столом Патриарха. Ирен не давало покоя ощущение, что Джеймс Парадайн вот-вот войдет, застанет их врасплох и страшно рассердится. От этих мыслей казалось, что по спине катятся холодные струи воды, как с края зонтика. Ирен очень надеялась, что беседа не продлится долго.
Инспектор приветливо смотрел на нее. Его слова прозвучали эхом собственных размышлений Ирен.
— Я не задержу вас, миссис Амброз. Просто хочу, чтобы вы рассказали, что случилось вчера вечером.
— Вчера вечером?
— Да. В доме была вечеринка в честь Нового года, если не ошибаюсь? На ней присутствовали вы, ваш муж, мисс Амброз и мисс Пеннингтон?
— Да.
— Ужин, кажется, начался в восемь или чуть позже. Вы сидели за столом примерно до девяти. В половине десятого ваша компания поехала домой. Почему?
Ирен ожила:
— Ах да… моей дочке нездоровилось… то есть я испугалась, что ей может нездоровиться… но сегодня уже все в порядке. Понимаете, у Рины появилось пятнышко на грудке, и доктор Гортон сказал, ничего страшного, но с этими пятнышками никогда не знаешь наверняка… У нее не было температурки, ничего такого, иначе, разумеется, я бы осталась дома, но мне, сами понимаете, не терпелось вернуться. Сначала я вообще не хотела ехать, но муж настаивал. И конечно, мистер Парадайн обиделся бы, если бы кто-нибудь из нас не появился.
Инспектор Вайнер сказал:
— Так. Значит, вы вернулись домой так рано из-за девочки. А не из-за того ли, что произошло за ужином?
Выражение лица Ирен изменилось. Интерес, с которым она говорила о маленькой Рине, угас. Она подняла руку и принялась неловко поправлять выбившуюся прядь волос.
Инспектор повторил вопрос:
— Что-то ведь случилось за ужином, не так ли? Вы хотели вернуться домой, к дочери, но ваш супруг не стал бы расстраивать вечеринку только из-за этого. Значит, произошло нечто более серьезное, я прав?
Ирен всегда с трудом переключалась с одной темы на другую. Она ухватилась за то, что сочла спасительной соломинкой.
