Джо Алекс - Ад во мне
Сделав несколько шагов по проходу, пассажир снова остановился. Он стоял довольно близко, и свет с потолка кабины падал ему на лицо. Джо вздрогнул: человек этот был бледен, но не той бледностью, какая возникает от усталости или душевного потрясения. Создавалось впечатление, будто он долгое время не видел солнца. Оттенок его кожи что-то напоминал, и Джо присмотрелся к человеку внимательней. Конечно, незнакомец мог выйти из госпиталя, где провел несколько месяцев, но…
В этот момент Джо Алекс услышал тихий звук со стороны соседних кресел — не вздох, не внезапную попытку набрать побольше воздуха, а как бы первое и второе одновременно. Он мог и не смотреть в ту сторону: звук вырвался из груди Кнокса.
— Вам повезло, вы успели в последнюю минуту благодаря нашему непредвиденному опозданию, — сказала стюардесса, остановившись за спиной нового пассажира. Затем она протиснулась между ним и креслами и повернулась к нему лицом. — Пойдемте со мной, вы сможете выбрать себе место. В этот раз у нас на борту очень мало пассажиров. Вы не забыли ручную кладь в автомобиле?
— У меня нет никакого багажа, — спокойно ответил молодой человек и опустился в кресло впереди.
— Никакого? — Это был даже не вопрос. В голосе девушки не прозвучало ни малейшего удивления, словно тот факт, что у пассажира трансконтинентального самолета нет с собой даже зубной щетки и бритвы, относится к самым обычным и вполне очевидным.
— Никакого! — громко повторил парень. — У меня нет с собой ничего! Я удовлетворил ваше любопытство?
— Да, извините меня, хотя это не любопытство, а желание помочь вам. Дело еще вот в чем: у вас билет первого класса, а поскольку наш самолет туристический, разница в цене будет вам возвращена в аэропорту Лондона или отправлена домой по указанному вами адресу.
— Благодарю вас.
— Если вам что-нибудь понадобится, я буду здесь через минуту.
Она направилась в кабину пилотов. Снова загорелась надпись на передней стенке салона. Джо слегка сдвинул рычаг у подлокотника кресла и чуть-чуть опустил спинку. Он коснулся пальцами ремня безопасности, расправил его и положил на колени, но не защелкнул замок. Он никогда этого не делал. Может, ремень и спас бы сидящего в кресле, если бы самолет перевернулся при взлете или столкнулся с каким-то препятствием. Ну, а если бы загорелся?.. Ему как-то приснилось, что он сидит в кресле, один в горящем самолете, раненный в руку и не может отстегнуть ремень…
Он посмотрел в иллюминатор. Самолет медленно двигался, поворачиваясь, огни аэровокзала ушли назад. Гул двигателей затих. Тяжелая машина неторопливо катилась в темноте вдоль аллеи горевших в высокой траве лампочек, обозначавших стартовую полосу. Тянулось это довольно долго. Наконец самолет медленно развернулся и остановился. Внезапно двигатели басовито взревели. Машина рванулась, набирая скорость.
Джо увидел гирлянду огней аэровокзала, все быстрее убегавших влево. Самолет легко подпрыгнул раз, два, три, и тряска прекратилась. Земля ушла вниз. Снаружи остались лишь полная темнота и далекое зарево огней миллионного города.
Алекс еще минуту вглядывался во мрак утомленными глазами. Где-то на краю неба вспыхнула красная полоса и погасла. Самолет продолжал идти вверх, но воздушные потоки дважды его наклоняли, а один раз он провалился в воздушную яму.
— Молния, что ли? — сонно подумал Джо. Видимо, одна из бурь, о которых сообщалось в аэропорту, бушевала где-то поблизости. Но самолет по-прежнему поднимался вверх, а там, выше, наверняка будет спокойней…
Верхний свет пригасили. Джо нажал кнопку на маленьком табло перед собой, загорелась лампочка для чтения. Он укрепил ее так, чтобы не светило в глаза, и приоткрыл трубку вентилятора: узкая струя воздуха овеяла лицо и вернула ясность мысли.
Надпись на передней стенке салона погасла. Значит, самолет уже набрал высоту. В ту же минуту из репродуктора послышался мужской голос:
— Добрый вечер! Меня зовут Говард Грант. Я — капитан этого воздушного корабля. Мне вместе с моими коллегами оказана честь вести самолет до самого Лондона. От имени авиакомпании и экипажа желаю вам спокойного и приятного полета. Если у вас возникнет тот или иной вопрос или вы заметите какой-то непорядок, прошу обращаться к Барбаре Слоуп — хозяйке на борту самолета, которая, как и все члены экипажа, будет счастлива сделать все, что в ее силах, чтобы выполнить ваши пожелания. А сейчас благодарю вас, еще раз желаю приятно провести время на борту нашего самолета. Спокойной ночи!
Джо зевнул. Над аварийным выходом замигала красная лампочка и загорелась вполнакала. Клонило в сон. Эта красная лампочка напомнила ему костел, в котором он был много лет назад… Минуту Алекс сидел совершенно неподвижно, стараясь восстановить в памяти, что это за костел. Потом усмехнулся. Понял, что уже не в состоянии ничего вспомнить. Подумал, что этот клуб любителей детективной литературы очень любопытен — одни торговцы и промышленники, которые словно стараются заполнить пустоту в своем солидном, уравновешенном существовании. И вообще, почему люди во всем мире так охотно покупают книги, чье единственное достоинство — умение автора спрятать одну черную овцу среди нескольких других, белых, как снег?
Он опять зевнул. Дверь открылась. Стюардесса, Барбара Слоуп — так, кажется, назвал ее невидимый первый пилот? — шла от кресла к креслу с блокнотом в руке. Остановилась неподалеку, наклонилась и тихо спросила (Алекс услышал знакомый оксфордский выговор):
— Что-нибудь полегче, знаете ли… Скажем, один бутерброд. А что у вас есть?
— Кофе, чай, соки, кока-кола. Есть сосиски с горчицей, салат, ветчина, джем, сыр. — Она говорила громко, потому что самолет, похоже, начал снова набирать высоту, и моторы загудели басовитей.
— Буду благодарен за чашечку крепкого чая и, если вам не доставит хлопот, какой-нибудь бутерброд. С ветчиной, скажем.
— Хорошо. Через минуту.
Быстро черкнула в блокноте и подошла ближе к девушке, сидевшей перед Кноксом. Они обменялись несколькими словами. Девушка попросила всего лишь стакан холодного молока.
Стюардесса остановилась перед Алексом.
— Что вам принести перед сном? — Ее было почти не видно в полумраке. Симпатичная и наверняка прекрасно сложена. Плотно облегавший костюм с вышитой над левой грудью эмблемой авиакомпании сидел, как влитой. Свет лампочки падал на руки, в которых она держала блокнот. Ухоженные, но лак на ногтях не блестел, был прозрачным и бесцветным.
— Если можно, чашечку чая и рюмку рома. Есть я не буду.
— Хорошо. — Она наклонила голову, записывая.
Волосы ее были гладко зачесаны и собраны сзади в пучок — так, видимо, требовала инструкция. Наверняка компания хотела, чтобы стюардессы выглядели элегантно, но без излишнего шика. В памяти пассажиров должно остаться их поведение, а не внешний вид.
— Туалет в конце самолета, верно? — спросил Джо, когда она закончила запись.
— Да, слева и справа. Здесь еще есть розетка для электробритвы, — показала она, — если захотите побриться, не вставая с кресла… Удобней, если болтает. Розетки есть и в туалетах, 110 Вольт.
— Большое спасибо!
— Мыло и полотенца в туалете подаются автоматически. Нажмите кнопку рядом с зеркалом, и появится мыло.
Джо кивнул головой и, когда стюардесса повернулась к Кноксу, взял свою дорожную сумку, потому что любил вытираться мохнатым полотенцем.
Прежде чем она успела задать свой традиционный вопрос, Кнокс быстро сказал:
— Ради Бога! Ничего не хочу есть. Только чашечку чая. Это все.
Алексу показалось, что его сосед говорил это слишком громко, словно по-прежнему нервничал.
— Хорошо, через минуту принесу.
Она прошла мимо двух рядов пустых кресел к двери в хвосте самолета. Алекс встал, держа в руках полотенце и кожаный несессер с бритвой.
— Послушайте!
Кнокс говорил шепотом, но в голосе его звучала тревога. Он приподнялся в кресле и жестом попросил Алекса присесть рядом.
— Прошу вас, на минутку! — прошептал он умоляюще.
Джо вздохнул и сел рядом с ним. Холодный душ, радость для тела, измученного жарой и тяжелым днем, по всей вероятности, отодвигался на неопределенное время.
— Извините! Я должен сказать вам кое-что… Именно вам!
Он придвинулся к Алексу вплотную, обдав его горячим дыханием.
— Кое-что важное для меня… Именно сейчас… Этот человек…
Дверь за ними отворилась, и вошла стюардесса, держа в руках большой поднос. На нем тихо позвякивала посуда. Каблучком туфли она ловко прикрыла дверь и остановилась перед ними.
Кнокс умолк с открытым ртом.
— Вам чай и ром, а вам только чай, правильно? — спросила она. Быстро поставила поднос на свободное кресло и выдвинула перед креслом Алекса столик. Джо встал.
— Сейчас вернусь к вам, — сказал он и быстро пересел на свое место.
