Мишель Александр - Цианид по-турецки (сборник)
— Я его пригласила.
Молчание. Кресло прекратило вращение. Прошло минуты две.
— Послушайте, Николь, или вы мне сейчас подробно рассказываете, что там у вас произошло, или я усажу вас за инсталляционный пакет для Смитсона и компании.
— Только не это, Генри, — взмолилась я, — только не это! Хорошо, я вам сейчас все расскажу.
— Вот, так бы с самого начала!
Я знаю, что Генри не любит многословных предисловий, поэтому сразу взяла козла за бороду.
— Я наткнулась на умирающую девушку в туалетной комнате. Она лежала на мраморном полу и преграждала мне дорогу. Одета она была в костюм медведя, и я могла рассмотреть лишь нижнюю часть ее лица. Ее левый бок был немного приподнят, а голова запрокинута. Мне показалось, что она что-то пытается сказать. Ее губы шевелились, но голос слабел на глазах. К тому же было очень шумно, ведь в это время танцы были в самом разгаре. Я не могу утверждать, но мне показалось, что она произнесла слово «смерть». Почему-то мне пришло в голову, что она декламирует Шекспира.
— Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж… Шестьдесят шестой сонет.
— Кажется, так, Генри. Но тут она умерла.
— Скажите, Николь, а вы знаете какой-нибудь сонет Шекспира наизусть? — с напускной серьезностью поинтересовался Генри.
— Пожалуй, нет, — честно призналась я после секундного раздумья.
— И я нет. Но, говорят, надо жить так, чтобы быть готовым встретить смерть в любой момент. Если вы сегодня умрете, что вы будете декламировать перед смертью?
— У вас черный юмор, Генри.
— Ну да. Нет, Николь, Шекспир отпадает. Возможно, она произносила молитву, самое время обратиться к Богу.
— Да. Но, скорее всего, я просто не разобрала ее слова.
— Вы осмотрели труп?
— Конечно. Из спины торчала рукоятка стилета.
— Убийство произошло в женском туалете?
— Туалетное помещение состояло из небольшого предбанника, из которого три двери вели в мужской, женский и туалет для инвалидов. Девушка лежала в предбаннике.
— И тут вам пригодился мобильник, надеюсь, вы послушали меня и прихватили его с собой.
— Да.
— И тут вы пригласили Кристофера Майлса. Разумеется, он был любезен.
— Я позвонила в полицию, говорила с дежурным и назвала себя. Майлс решил, что раз я на месте преступления, то происходит нечто из ряда вон.
— Надеюсь, старина Майлс не был слишком разочарован?
— О, он прибыл в праздничном настроении…
— Ну да, вы же пригласили его на Пурим!
— Дело в том, что наряд полиции схватил парня, выскочившего из окна первого этажа. Им оказался никто иной, как Билл Лесли!
Генри аж присвистнул.
— Так вам тоже полагается повышение по службе, Николь!
— Давно полагается, Генри, — превозмогая стыд, выдавила из себя я. Если не сейчас, то когда?
— Пишите заявление, Николь! Будет вам прибавка.
— А без заявления никак?
— Как! Будет и без заявления, только напомните мне.
Какой босс в такой момент упустит шанс хоть чуть-чуть поиздеваться над своим подчиненным?..
— Итак, есть труп и есть Одноглазый Билл. Связь очевидна. Но зачем ему потребовалось убивать бедную девушку, или он решил поохотиться на медведя?
— Инспектор не сомневается, что убийцей является именно Циклоп, но, вроде бы, он убил не ту.
— Что ж, даже такой опытный убийца как Билл Лесли иногда делает промашку. Он в этом сам сознался?
— Нет. Полиция не нашла на теле убитой документов, и инспектор обратился к присутствующим с просьбой помочь с опознанием. Он объявил, что убили девушку в костюме медведя. И тогда другая девушка по имени Рут Голдстайн, изображавшая невесту, заявила, что убитую зовут Рэйчел Лурье и что они с ней поменялись костюмами в середине маскарада. Она убеждена, что убить должны были именно ее.
— Веселая история. Пурим удался на славу. Умеют же евреи повеселиться.
— Полиция переписала всех присутствовавших и отпустила по домам, кроме тех, кто знал Рэйчел.
— Ну да. Обычная практика. Одноглазый Билл свалял дурака. Если бы он остался, его бы отпустили вместе с прочими. Даю голову на отсечение и шляпу в придачу, что он лично не был знаком с Рэйчел Лурье. Две ошибки за один день — явный перебор даже для мелкого базарного мошенника. Полиции вчера крупно повезло!
— Остались только Рут Голдстайн, ее друг Энтони де Сильва и Стенли Круассон, друг Рэйчел. Мне удалось уговорить Майлса, и он позволил присутствовать на допросе мне и Максимилиану. Администратор уступил нам свой кабинет, и инспектор допросил поочередно всех троих.
— Понятное дело, ведь это был ваш бенефис! Ясно, что Майлс не мог вам отказать.
— Я не буду пересказывать каждый допрос в отдельности, просто изложу всю информацию, которую удалось выудить из этой троицы.
— Конечно, так будет лучше. Если понадобится, я не постесняюсь задать вопросы.
— Рут и Рэйчел договорились поменяться костюмами еще накануне. Это была идея Рэйчел, ей захотелось подшутить над Энтони и Стенли, которых девушки пригласили на праздник. Рэйчел собиралась замуж за Стенли и уже сшила подвенечное платье. Да, я забыла сказать, что девушки дружили между собой. Они учились на медицинском факультете университета. Рэйчел было двадцать три года, а Рут недавно исполнилось двадцать четыре. Энтони и Стенли ничего не знали о затее девушек. Девушки были примерно одного роста и одной комплекции. Со слов Энтони, после обмена костюмами Рут подошла к нему и приподняла маску, чтобы он понял, кто есть кто. Это подтвердила и Рут. Она объяснила свой поступок внезапным приступом ревности к Рэйчел.
— То есть в какой-то момент лишь Стенли не знал о розыгрыше девушек?
— Выходит так. Очень странно вела себя Рут, когда Майлс спросил ее, кто по ее мнению, мог бы желать ее смерти. Она долго думала, чувствовалось, что внутри нее происходит напряженная борьба, но в конце концов, она взяла себя в руки и ответила, что не имеет понятия. А вот ее друг Энтони в ответ на этот вопрос сообщил интересную вещь: он сказал, что Рут несколько раз жаловалась ему, что ей угрожает Стенли.
— Стенли?
— Да. Энтони сказал, что до него Рут была девушкой Стенли, но тот оставил ее ради Рэйчел.
— И что Рут? Она легко смирилась, что ее парень бросил ее ради ее же подруги? И утешилась с другим? Что за молодежь нынче!
— Уймитесь, Генри. Перестаньте брюзжать! Многие женщины умеют скрывать свои истинные чувства. А то, что она утешилась с другим, почему бы и нет? Кстати, этот Энтони де Сильва очень симпатичный парень, и я вполне одобряю ее выбор.
— Ладно, Николь, не будем спорить. Продолжайте.
