Жорж Сименон - Покойный господин Галле
Теперь каждый делал вид, что внимательно следит за тем, как обойщики приводят в порядок гостиную. Один из них нашел под подносом для ликеров фотографию г-на Галле.
— Вы позволите ее взять? — обратился Мегрэ к вдове. — Она мне может понадобиться.
Он чувствовал, что Анри смотрит на него взглядом, полным презрения.
— Если нужно… У меня осталось очень мало его фотографий.
— Я непременно верну.
И все-таки он никак не мог уйти. Когда рабочие едва не уронили огромную вазу «под севр», г-жа Галле бросилась к ним:
— Осторожно! Осторожно!
В атмосфере этого унылого дома по-прежнему было слито воедино грустное и гротескное, возвышенное и мелкое, и это угнетало Мегрэ. Он представлял себе, как Эмиль Галле, которого он ни разу не видел живым, бродит здесь в слишком свободном пиджаке, молчаливый, с впалой грудью, мешками под глазами, потому что у него больная печень.
Мегрэ спрятал фотографию в розовую папку и, поколебавшись, сказал:
— Еще раз простите, сударыня. Я ухожу. Если не возражаете, пусть ваш сын немного меня проводит.
Г-жа Галле взглянула на Анри с плохо скрытой тревогой. Несмотря на свою горделивую осанку, размеренные движения, три ряда бус из черных камней, она тоже, вероятно, чувствовала — что-то происходит.
Но молодой человек невозмутимо снял с вешалки шляпу с креповой лентой.
Уход напоминал бегство. Папка была увесистой, без тесемок, и Мегрэ каждую минуту мог выронить бумаги.
— Не хотите ли завернуть ее в газету? — спросила г-жа Галле.
Мегрэ уже вышел за дверь. Служанка несла в столовую скатерть и приборы. Анри шагал рядом с Мегрэ — высокий, замкнутый, пряча глаза от собеседника.
Когда они отошли метров на триста от дома, раздался шум мотора — отъезжал грузовичок обойщиков.
Мегрэ сказал:
— Я должен выяснить у вас следующее: парижский адрес Элеоноры Бурсан, ваш адрес и адрес фирмы, где вы служите.
Комиссар достал из кармана карандаш и записал на розовой папке: «Элеонора Бурсан, улица Тюренн, 27. Банк Совринос, бульвар Бомарше, 117. Анри Галле, отель Бельвю улица де ла Рокет, 19».
— Это все? — спросил молодой человек.
— Благодарю, все.
— В таком случае, полагаю, теперь вы займетесь преступником.
Его даже не интересовало, какую реакцию вызовут его слова. Он прикоснулся к шляпе и пошел назад по главной аллее. Грузовичок обогнал Мегрэ почти у самого вокзала.
Последние сведения в этот день Мегрэ получил чисто случайно. Комиссар пришел на вокзал за час до отхода поезда. Он сидел один в пустом зале ожидания, а над ним кружился рой мух.
На велосипеде приехал почтальон с багровой апоплексической шеей, он выгружал свои сумки на специальном почтовом столе.
— Вы обслуживаете «Маргаритки»? — спросил комиссар, встав за спиной почтальона.
Тот резко обернулся.
— Что вы имеете в виду?
— Я из полиции. Нужно кое-что выяснить. Большую корреспонденцию получал господин Галле?
— Нет, небольшую. Письма из фирмы, где бедняга работал. Они приходили по определенным числам. Газеты.
— Какие?
— Провинциальные. В основном, из Берри и Шера. Еще журналы: «Сельская жизнь», «Охота и рыболовство», «Замки и поместья».
Комиссар заметил, что собеседник старается не смотреть ему в глаза.
— А в Сен-Фаржо есть на почте отдел до востребования?
— Что вы имеете в виду?
— Господин Галле не получал других писем?
Внезапно почтальон смутился.
— Ну, раз он умер… — пробормотал он. — Кроме того, я не нарушал инструкцию. Просто он просил меня не опускать к нему в ящик некоторые письма, а хранить до его возвращения, если он был в отъезде.
— Какие письма?
— Совсем немного. В лучшем случае, одно письмо раз в два или три месяца. Дешевые голубые конверты. Адрес напечатан на машинке.
— А обратного адреса не было?
— Нет. Только на обороте конверта было напечатано: отправитель — господин Жакоб. Выходит, я это напрасно делал?
— Откуда были отправлены эти письма?
— Из Парижа.
— Округ не помните?
— Каждый раз округ был другой.
— Когда пришло последнее письмо?
— Постойте… Сегодня у нас двадцать девятое? Среда.
Значит, в четверг вечером. А увидел я господина Галле только в пятницу утром, когда он собирался на рыбалку.
— И он пошел на рыбалку?
— Нет, вернулся домой, но прежде дал мне, как заведено, пять франков. Когда его убили, я здорово расстроился.
Вы думаете, это письмо…
— Он уехал в тот же день?
— Да. Вы, кажется, ждете поезд из Мелена? Слышите гудок на переезде? А вы обязательно должны сообщить то, что я рассказал?
Мегрэ едва успел добежать до платформы и вскочить в единственный в составе вагон первого класса.
Глава 4
Мошенник в стане легитимистов
Снова оказавшись в гостинице «Луара», Мегрэ довольно сдержанно ответил на расспросы Тардивона, который встретил его, словно ближайшего друга, проводил в номер я показал письма в больших желтых конвертах, пришедших на имя комиссара.
Это было заключение судебно-медицинского эксперта, протоколы из жандармерии и из неверской полиции.
Полиция Руана также прислала дополнительные сведения о кассирше Ирме Стросс.
— Это еще не все, — торжественно заявил хозяин гостиницы. — Заходил жандармский бригадир, хотел поговорить с вами. Он просил, чтобы ему позвонили, как только вы приедете. Короче говоря, к нему трижды приходила одна женщина, наверное, после объявления в городе.
— Что за женщина?
— Матушка Каню, жена садовника из дома напротив отеля. Помните, я вам рассказывал о Маленьком замке?
— Она что-нибудь сообщила?
— Не так уж она глупа! Раз назначено денежное вознаграждение, она ничего не выболтает даром, если, конечно, действительно что-нибудь знает.
Мегрэ выложил на стол розовую папку и фотографию Эмиля Галле.
— Пошлите, пожалуйста, за этой женщиной и соедините меня с жандармерией.
Вскоре бригадир жандармов сообщил ему, что, согласно полученной инструкции, он собрал у себя в казарме всех окрестных бродяг.
Несколько минут Мегрэ сидел один в комнате перед грудой бумаг. Он послал телеграмму в Париж с просьбой сообщить сведения об Анри Галле и его любовнице. На всякий случай запросил орлеанскую полицию, проживает ли в городе некий г-н Клеман.
И, наконец, ему предстояло осмотреть комнату, где было совершено преступление, и одежду покойного, принесенную сюда после вскрытия.
Поначалу дело казалось пустячным. Неизвестным в номере гостиницы был убит человек, на первый взгляд благонравный мелкий буржуа.
Однако каждая новая деталь вместо того, чтобы прояснить дело, только еще больше его запутывала.
— Привести ее к вам, комиссар? — крикнул кто-то со двора. — Это матушка Каню.
