Джон Карр - Убийства павлиньим пером
Он подошел к двери и повернул ручку. Комната оказалась заперта. Это была единственная запертая комната во всем доме.
Заглянув в три другие, сержант обнаружил, что все они открыты. А следовательно, эта единственная комната в мансарде, площадью в пятнадцать квадратных футов, ему и нужна. Посмотрев в замочную скважину, он увидел стены, покрытые запачканной белой штукатуркой, и посредине комнаты стол, покрытый какой-то золотистой скатертью, но больше ничего рассмотреть не смог. Поллард исследовал щель под дверью, откуда пробивалась слабая полоска света, но безрезультатно, не считая того, что выяснил: ковер на полу темный и толстый. В комнате никого не было, в этом он был убежден. Однако сломать замок не решился, так как, вернувшись, Китинг это сразу же заметит.
За два часа постепенно ослабевающего тревожного ожидания возвращения Китинга Поллард внимательно обследовал весь дом, включая каждый уголок подвала, и убедился, что никто там не прячется. Было пятнадцать минут пятого, когда он услышал характерные шаги Китинга, входящего в холл, и хлопок парадной двери. Китинг был один.
Поллард тихо пробрался в мансарду и спрятался в пустой комнате справа. Через щель в двери он хорошо видел запертое святилище. Наконец Китинг поднялся по ступенькам мансарды, остановился перед дверью святилища, вытащил из кармана пиджака ключ, открыл ее, но так быстро вошел внутрь, вновь закрыв за собой дверь, что Полларду ничего не удалось рассмотреть. И тем не менее он опять увидел сияющую тусклым золотом скатерть и расставленные на ней кругом черные чайные чашки. Китинг не запер дверь – ключ остался в замке снаружи. Юный искатель приключений сделал только одно движение, проскользнув в эту заброшенную сокровищницу, – он снял шляпу.
Четыре пятнадцать. Четыре тридцать. Поллард чувствовал, как его скальп сжимается, а разум разжижается под давлением зноя. Из комнаты напротив все еще не доносилось ни звука, не было и следа какого-либо другого посетителя, пока наблюдатель стоял со сведенной судорогой спиной, не сводя глаз с двери. А стрелка его ручных часов между тем двигалась вперед и наконец показала без четверти пять. Полларду припомнились слова Мастерса: «Не знаю, можете ли вы организовать тайное общество, не наделав никакого шума, но я убежден, что вы не можете им управлять, не имея ни одного члена». Вэнс Китинг сидел в святилище один, охраняемый так, как только может охраняться человек, окруженный полицией со всех сторон. Без пяти пять.
Вдруг Китинг вскрикнул, и Поллард услышал первый выстрел как раз в тот момент, когда минутная стрелка часов встала вертикально.
Крик и выстрел были настолько неожиданны, а звук выстрела такой приглушенный, словно оружие было прижато к плоти так, что Поллард едва смог понять, что именно он услышал. Дальше раздался шорох, звук бьющегося фарфора и тяжелый удар. Потом прозвучал второй выстрел, менее глухой. И он раздался так близко, что от него вздрогнул ключ в замке. За дверью дважды выстрелили из тяжелого револьвера, и пока эхо выстрелов разносилось по воздуху, Поллард слышал громкое тиканье своих ручных часов.
Он ощутил запах пороха из старомодного револьвера еще до того, как бросился через холл. Открыв дверь святилища, сержант увидел низкую комнату с белыми, покрытыми штукатуркой стенами. В стене справа – единственное окно. Снаружи небо темнело перед грозой, тяжелые занавеси темного бархата были частично задернуты, но в комнату проникало достаточно света, чтобы он смог разглядеть круглый стол, на котором стояли десять чайных чашек. Две из них были разбиты.
Вэнс Китинг лежал вытянувшись во весь рост на полу между столом и дверью, головой к двери. Он лежал на левом боку, его лицо было прижато к полу, а правая нога немного сдвинулась. В него выстрелили дважды (это стало известно позже как неоспоримый факт) из револьвера 45-го калибра, который валялся рядом с ним. На затылке Китинга был рваный черный ожог, там, где пуля вошла ему в череп. На спине серого пиджака виднелась еще одна прожженная дыра, все еще слегка дымящаяся. Ее оставила вторая пуля. Сильнее запаха пороха был запах горелой одежды и волос. Оружие, как заметил Поллард, было направлено прямо на Китинга. Кровь начала медленно проступать из его ран, но очень немного, потому что он умер на глазах убийцы.
Стоя так, чтобы перекрыть собою дверной проем, Поллард видел все это не как отдельные детали, а в целом. Непонятно, как убийца сюда пробрался, однако он все еще должен был находиться в комнате. Сержант точно знал, что никто из нее не выходил. А единственное окно – в сорока футах над улицей.
Поллард приказал себе: «Спокойно! Не волнуйся! Не волнуйся, сейчас…»
Вытерев слезящиеся глаза, он выскочил из комнаты, схватил ключ и запер дверь изнутри. Затем обошел комнату – медленно, его нервы были на пределе; но никого не нашел, потому что в комнате никого не было. На толстом ворсе черного ковра остались только два ряда пыльных отпечатков – его собственных ног и те, что вели к повернутым вверх носкам туфлей Вэнса Китинга. Сержант подошел к окну.
Надвигалась буря, порыв прохладного воздуха дунул ему в лицо. Безмятежная в своей дремоте, Бервик-Террас лежала в сорока футах внизу. Он осознал, как мало времени прошло между выстрелами и тем, как он подошел к окну, когда увидел фигуру Мастерса в котелке, ринувшуюся через улицу к двери дома номер 4. Высунувшись наружу, Поллард посмотрел влево и вправо вдоль бледного фасада дома, вдоль большой и пустой улицы, которая не скрыла бы никакого беглеца.
– Он выпрыгнул в окно! – прокричал сержант.
С другой стороны улицы окно первого этажа прямо напротив, откуда за происходящим следил сержант Холлис, с неподобающим визгом распахнулось. Холлис высунул злое лицо.
– Нет, никто этого не делал! – долетел до Полларда его слабый крик. – Никто не вылезал из этого окна.
Глава 4
КАБИНЕТЫ ЮРИСТОВ
Ровно в половине шестого доктор Блейн, проворный полицейский хирург, поднялся над телом Вэнса Китинга и отряхнул колени. В комнате работали фотографы, сверкали вспышки. Мак-Алистер (отпечатки пальцев), примостившись у окна, чтобы поймать свет, с револьвером 45-го калибра на коленях, тихонько выругался и посмотрел на старшего инспектора Хамфри Мастерса.
– Итак, – спросил он, – что вы желаете знать?
Мастерс сдвинул котелок, чтобы вытереть пот носовым платком. Похоже, он страдал от клаустрофобии. Но старался говорить легко, вероятно защищаясь.
– Ну, я вижу, что он был убит выстрелом, – признал старший инспектор. – Но пушка, а? Той пушкой?
– Это едва ли моя работа. Вы это и сами знаете, но все равно, я думаю, тут вряд ли могут быть какие-либо сомнения. – Блейн показал на раны. – Эти обе были сделаны револьвером 45-го калибра. Это очень старомодная пушка со старомодными патронами еще и потому, что современная, со стальными патронами, привела бы к тому, что пули прошли бы сквозь него навылет. И у вас прямо здесь имеется пушка с двумя использованными зарядами в магазине. – Он кивнул в сторону Мак-Алистера, очевидно озадаченный мрачным выражением лица Мастерса.
