Джон Карр - Смерть в пяти коробках
— Мы начали его искать, — тем временем продолжал Поллард, — и разбудили сторожа, который спал в подвале. Сторож — ирландец по имени Тимоти Риордан. Он подозрительный, как все ирландцы, и к тому же здорово накачался виски. Наверное, оттого-то его и не разбудила кутерьма наверху — он был пьян в стельку. Но…
— Слушай, Боб, не мямли, говори как есть!
— Слушаюсь, сэр. Сторож говорит, что у мистера Шумана нет клерка по фамилии Фергюсон. Здесь, в английском отделении компании (у Шумана есть еще контора в Каире) служат два помощника, причем один из них — египтянин, который работает на Шумана уже десять лет. Никакого Фергюсона он не знает.
Глава 4
ВОКРУГ ОБЕДЕННОГО СТОЛА
Когда Сандерс на следующий день приехал на Грейт-Рассел-стрит, где он договорился встретиться со старшим инспектором, было почти одиннадцать часов утра. Дома он не ночевал. У него на службе был диван, на котором он спал, если случалось работать допоздна; а накануне Мастерс попросил его провести ряд анализов, да побыстрее.
Он привез в контейнере целую коллекцию всевозможных стаканов, бокалов и бутылок из квартиры Феликса Хея и остаток ночи и утро посвятил изучению их содержимого. Результат исследования изумил его.
Однако усталости Сандерс не чувствовал. Было славное апрельское утро; в прохладном воздухе явственно пахло весной, а над крышами старых домов показался краешек солнца. Дом на Грейт-Рассел-стрит зажил обычной жизнью: дипломированные бухгалтеры Мейсон и Уилкинс, а также сыновья Чарлза Деллингса, агенты по недвижимости, равнодушно сновали по двум нижним этажам. Но двери Англо-египетской импортной компании были заперты, и перед ними стоял полицейский.
Наверху молодого человека встретил Мастерс — свежий, гладко выбритый и невозмутимый. Кроме старшего инспектора в квартире находился только сержант Поллард. Сквозь маленькие окна ярко светило солнце, отчего квартира казалась веселее, хотя по-прежнему носила печать таинственности.
— Доброе утро, сэр, — приветствовал Сандерса Мастерс. — Доброе утро, доброе утро, доброе утро! А мы с Бобом уж думали, что вы не придете. Совсем заработались?
— Ну вас к черту! — беззлобно буркнул Сандерс. — Вы, наверное, детективов начитались. В романах, когда инспектор отдает что-то на экспертизу, химик идет в лабораторию, тут же возвращается и заявляет: мол, в кофе был подмешан такой-то и такой-то яд в таком-то количестве. Вы хотя бы имеете представление о том, сколько времени требует подобного рода исследование?
— Да бросьте вы, — примирительно заявил Мастерс.
Они вошли в гостиную, где за узким обеденным столом больше не сидели застывшие фигуры.
— Главное, какие новости вы нам принесли: хорошие или плохие.
— Я бы сказал, плохие.
Мастерс помрачнел:
— Ясно. Так я и думал. Ну что у вас?
Сандерс извлек из контейнера никелированный шейкер для сбивания коктейлей — из него разливали напитки вчера ночью. Шейкер стоял на журнальном столике, рядом со стулом Феликса Хея. Он был наполовину полон.
— Трое из них, — начал Сандерс, — пили коктейль «Белая леди». Ингредиенты: джин, апельсиновый ликер «Куантро» и лимонный сок. Но в той жидкости, что осталась в шейкере, я атропина не обнаружил. Там его нет.
Старший инспектор присвистнул:
— Неужели?..
Сандерс кивнул и выставил на стол три стакана из-под коктейля.
— Количество атропина в осадке варьируется от одной пятидесятой до одной десятой грана. Судя по всему, Шуман принял самую большую дозу, Хей — вторую по величине, а миссис Синклер досталось меньше всех. Видимо, атропин влили прямо в стаканы.
Затем он выставил на стол бокал без ножки.
— Сэр Деннис Блайстоун, как вам известно, приготовил себе американский хайбол, или смесь ржаного виски и имбирного пива. Он выпил лишь половину; в остатках обнаружена треть грана атропина. Наконец, в бутылках, из которых наливали ингредиенты, атропина нет: я не нашел его ни в джине, ни в виски, ни в «Куантро», ни даже в лимонных выжимках из соковыжималки. Что отсюда следует? Раз атропина нет ни в шейкере, ни в бутылках, значит, яд влили непосредственно в стаканы.
— По-вашему, злоумышленник крутился у стола и отравил коктейли после того, как их смешали?
— Да.
— На первый взгляд, — заявил Мастерс после паузы, — трудно придумать более идиотский способ. Кто-то вливает атропин в четыре стакана с коктейлями — и окружающие ничего не замечают! Можно незаметно подлить яд в один бокал, ну, в два… Но в четыре! — Он задумался. — Кстати, доктор, какова смертельная доза?
— В среднем полграна.
— А у нас, причем в остатках, после того как гости отпили изрядную часть, — не унимался старший инспектор, — обнаружено до трети грана? Допустим! Но ведь такого количества яда хватило бы, чтобы прикончить их всех!
— Это точно.
Мастерс воззрился на узкий обеденный стол, как будто пытаясь представить себе четырех пострадавших. Солнечные лучи, проникавшие в комнату через узкие оконца, подсветили обшивку стен и фрески XVIII века по обе стороны от камина. Нежные акварельные тона восхищали, однако сюжет фресок оказался вполне вольным: на них были изображены обнаженные нимфы у пруда.
Странная комната! Интересно, подумал Сандерс, каково было ее изначальное предназначение? Над камином красовалась резная полка; на ней как попало валялись дешевые издания в ярких обложках. На одном из журнальных столиков лежала открытая коробка сигар, а на самом обеденном столе стояли две пепельницы. Рядом с ними лежал и злополучный зонтик с ручкой красного дерева; шпагу вынули из ножен.
— Смертельная доза яда в каждом стакане! — не унимался Мастерс. — Помните, что говорила вчера миссис Синклер? Мол, и она, и все остальные готовы присягнуть, что ни в один бокал не наливали яда! С чего, спрашивается, она так горячится? Зачем говорить за других? Ведь не может быть, чтобы все гости знали о том, что их коктейли отравлены!
— Едва ли такое возможно, — согласился Сандерс. — Опасное вышло бы развлечение. Вы нашли что-нибудь еще?
Старший инспектор ехидно ухмыльнулся:
— Неплохой урожай отпечатков пальцев, но к чему они? Ручка зонтика совершенно бесполезна. Боюсь, вы и сами хватались за нее, доктор, когда поднимались по лестнице. Да, Хея закололи именно данным зонтиком. Вот только никто не знает, чей он и откуда взялся. Многое станет ясным после допроса свидетелей. Сегодня утром всех пострадавших выписали из больницы, и у меня развязаны руки.
— А что Фергюсон?
— Не сыпьте мне соль на рану! — рявкнул Мастерс. — Пока я знаю о нем только одно: он действительно исчез. Я уже почти готов обратиться за помощью к сэру Генри. Боб прав: он не вышел из парадной двери, не вышел и черным ходом. Утром я прошелся вдоль задней стены дома. На ней имеется водосточная труба, однако она расположена далеко от всех окон. Чтобы спуститься по водосточной трубе, Фергюсон должен обладать ловкостью гориллы! Нет, не годится. Значит, он выпрыгнул из окна, но следов на земле нет как нет. У нас всего одна зацепка.
