Эллери Квин - И на восьмой день...
Элрой!
Значит, вчерашнее не было сном.
И что значит «уже видел»?
Что, в конце концов, было реальностью, а что нет? — в отчаянии думал Эллери. «Ты не должен больше задавать вопросы, — в конце концов приказал он себе. — Слушай и смотри».
Эллери видел перед собой зал, тянущийся во всю длину здания, наподобие школьного. В нем находились только очень длинный и узкий стол с четырьмя скамьями — двумя длинными и двумя короткими — по бокам. Единственная лампа, которую Эллери видел в Квинане, горела на консоли над дверью в дальней стене напротив входа — это, по-видимому, объясняло покупку керосина, которую Учитель совершил в магазине «Край света»... Если где-то и был край света, так, безусловно, здесь, в Долине Квинана, окруженной Холмом Испытаний.
Старик снова заговорил, указывая посохом на тусклый, желтоватый, мерцающий свет. Двери в длинных стенах слева и справа ведут в спальные помещения, объяснил он; единственная дверь в левой стене ведет в его комнату, вдвое большую каждой из двух комнат за двумя дверями в правой стене. Шагнув направо, патриарх постучал посохом в одну из дверей.
Ее тут же открыл юноша лет восемнадцати или девятнадцати с внешностью ангела Микеланджело; лицо его обрамляла курчавая бородка.
Ангельское лицо озарилось радостью.
— Учитель! — воскликнул юноша. — Когда мои братья прибежали из школы сообщить, что ты объявил выходной день и почему ты это сделал, я облачился в мантию. — Он указал на одеяние, похожее на мантию старика, потом повернулся к Эллери и взял его руки в свои: — Добро пожаловать, Гость. Да будет благословен Вор'д.
Темные глаза на загорелом молодом лице смотрели на Эллери так доверчиво, что, когда юноша отпустил его, Квин отвернулся. «Кто я такой, чтобы на меня смотрели с таким доверием и с такой любовью? — думал Эллери. — Или кем они меня считают?»
— Элрой Квинан, — заговорил патриарх, — это Преемник.
Чей Преемник? — подумал Эллери и тут же нашел ответ. Преемник самого старика.
— Учитель, ты назвал Гостя... — Юноша заколебался.
— Его именем — Элрой Квинан, — серьезно ответил старик. — Это действительно он.
Услышав это, Преемник с восторженным выражением лица пал ниц, и поцеловал... да, подумал Эллери, иначе это не назовешь... поцеловал край его одеяния.
* * *
— Комната, где я отдыхаю и сплю, находится за соседней дверью, — говорил Преемник, покуда Эллери упрекал себя: «Почему я не остановил его или хотя бы не спросил, что все это значит?» — А здесь я учусь и пишу. — Он слегка подчеркнул последние слова. — Другой такой комнаты больше нет. Она называется скрипториум.
На столе были бумага, чернила и ручки. Что именно он пишет, Преемник не упомянул.
Учитель указал длинным посохом на дверь под лампой.
— Та комната самая маленькая, — сказал он. — Но малое станет великим. Это... — И старик произнес слово, похожее на «санктум».
Святилище? Эллери снова не был уверен, правильно ли он расслышал. Ему опять почудилась четкая пауза — «санк'тум».
Сонная дымка, застилающая зрение, на миг приподнялась, и он услышал свой голос, деловито спрашивающий, как спрашивал Эллери Квин миллион лет назад:
— Как пишется это слово?
— Это запретная комната, — сказал Преемник. — Как пишется? Сейчас покажу.
Молодой человек сел за письменный стол, взял тростниковую ручку, обмакнул ее в чернильницу и начал писать на листе бумаги. Эллери казалось, что в век экспериментов с ракетами и квантовой фишки он видит древнеегипетского писца за работой. Он молча взял листок.
«Sanquetum».
Это объясняло произношение, но ничего более.
— Пришло время, Учитель, — заговорил Эллери, — рассказать мне о руководстве вашей общиной. У меня есть и другие вопросы. Но это сойдет для начала.
Старик посмотрел на него — или сквозь него:
— Я сделаю то, что ты требуешь от меня, Квинан, хотя знаю, что ты всего лишь проверяешь меня. У нас нет руководства, а есть управление.
В голове у Эллери мелькнули строки из старой книги: «Доктор Меланхтон[19] сказал доктору Лютеру[20]:
«Сегодня, Мартин, мы с тобой обсудим управление мирозданием». — «Нет, Филипп, — ответил ему доктор Лютер, — сегодня мы с тобой пойдем на рыбалку, а управление мирозданием предоставим Богу».
Чем парировал доктор Меланхтон, Эллери не помнил. Возможно, «сделав выбор, не откладывай дело в долгий ящик».
— Хорошо, пусть будет управление, — сказал Эллери.
Старик посмотрел на Преемника, который тут же встал и отошел с поклоном и лучезарной улыбкой.
Выведя Эллери в длинный зал, Учитель усадил его за стол Совета и опустился на скамью напротив. Несколько секунд он, казалось, размышлял (или молился?), затем начал говорить. Слушая его, Эллери вновь соскальзывал в полудрему, в затерянный мир, лишенный времени. Голос старика был таким же мягким, как свет лампы на его лице, заставлявший Эллери щуриться, так как это было все равно что смотреть на очень старую картину сквозь золотистую дымку.
— Я перечислю по порядку членов Совета Двенадцати, Квинан, — говорил почтенный старец, — но в этом порядке нет ни первого, ни последнего.
И он произнес слово, похожее на «плодовод». В обязанности Плодовода входило наблюдение за посевами, выбор участков для пшеницы, хлопка, льна, бобов, дынь и так далее, отдача распоряжений, кто и как будет за ними ухаживать и когда собирать урожай.
Скотовод отвечал за коров, овец, коз, ослов и домашнюю птицу общины (лошадей в Квинане не было, так как их работу легко могли выполнять ослы). Скотовод следил, чтобы животные держались подальше от посевов и молодых деревьев, заботился об их пастбищах, размножении и потомстве. Он также разбирался в болезнях животных, хотя благодаря его заботам ветеринарные услуги требовались крайне редко.
От трудов Водовоза зависело само существование общины. Его обязанностью было поддерживать в хорошем состоянии баки и бассейны для сбора воды во время редких дождей, следить за чистотой колодцев, состоянием источников, маленьким водопроводом и оросительными каналами, распределять воду для питья, готовки, стирки и мытья.
Мельник молол зерно, бобы и даже тыквы с помощью водяного колеса, а когда воды не хватало — ветряной мельницы. Если не было ни воды, ни ветра, он завязывал животным глаза, чтобы у них не кружилась голова, и водил их кругами, вращая жернова.
На Холме Испытаний не было глины, но на расстоянии менее дня езды на осле находилась глиняная копь. Гончар и его помощник изготовляли кухонную утварь, глазируя ее солью. Очевидно, Гончар мастерил и какие-то предметы для религиозных нужд, но Учитель не стал их перечислять.
