Анне-Катрине Вестли - Гюро
- Трактора у меня, к сожалению, нет, - засмеялась хозяйка и обратилась к маме: - Вы в самом деле считаете, что справитесь с таким ремонтом? Там надо побелить потолок и покрасить стены.
- Да, с этим я справлюсь, это несложно, - сказала мама. - Я даже рада, что у меня будет какое-то дело, пока я ищу себе работу. Вот только Гюро придётся поскучать, мы с ней не сможем гулять по городу.
- Ну и что, зато здесь мне не нужно быть невидимкой! - сказала Гюро.
Тюлинька и хозяйка не поняли, что она имеет в виду, но мама прекрасно поняла её и сказала:
- Не бойся, тебе нигде не придётся быть невидимкой.
Но я смогу начать только послезавтра, - предупредила мама хозяйку, - завтра мы будем перевозить Тюлиньку, мы ей уже обещали.
В это время Тюлиньку вызвали в коридор - жильцы пансионата просили её прийти через полчаса в пятый номер к старому Андерсену, где они устраивали прощальный вечер в её честь.
- Тогда я должна надеть нарядное платье, - сказала Тюлинька. - Покойной ночи, Гюро. Спасибо тебе за помощь.
Завтра утром мы встретимся, и ты будешь командовать моим переездом.
Гюро полежала недолго, прислушиваясь к голосам в коридоре, а потом уснула, и ей приснился папа - он был здоров, и она вместе с ним бегала по зелёному лугу.
Наутро маме пришлось пощекотать Гюро, чтобы разбудить её.
- Вставай скорей, - сказала мама. - Сегодня нас ждёт интереснейший день. Мы поедем с Тюлинькой в её новую квартиру. Ты увидишь место, которого никогда прежде не видела.
- Разве Тюлинька будет жить не в городе? - спросила Гюро.
- В городе, только на самой окраине, - ответила мама.
- Там, где тебя не взяли на работу, потому что у тебя есть я?
- Нет, это совсем в другом месте, - ответила мама, - кажется, оно называется Тутлетбппен, а может быть, Титлетопен или Тотиллтопен, не помню. Надо спросить у Тюлиньки. Собирайся скорей, Гюро, Тюлинька хотела выехать пораньше.
- Мы поедем на трамвае? - спросила Гюро. - Я здесь уже немного знакома с одним вагоновожатым.
- А ещё ты знакома с Тюлинькой, - сказала мама.
- И с Лиллен, и с хозяйкой, которая думала, что ты не умеешь чинить свет, и с тётенькой, которая не хотела, чтобы я у них жила, и с мальчиком в поезде, и с Вальдемаром и Кристиной, и со старым Андерсеном из пятого номера, а больше пока ни с кем, - сказала Гюро.
- Не горюй, скоро ты ещё со многими познакомишься, - утешила её мама.
Грузовик уже стоял возле дома. На него погрузили ящики с книгами и посудой, коробку с фотографиями, несколько чемоданов и красивый ящик с инструментами. Стол, стулья, диван и другая мебель принадлежали пансионату и остались на прежнем месте, но, несмотря на это, -комната Тюлиньки показалась Гюро чужой. Тюлинька стояла посреди комнаты и как будто прощалась с каждой вещью.
- Ну вот и всё, - сказала она. - Вчера у старого Андерсена в мою честь был устроен небольшой ужин. Кое-кто там слишком выпил и развеселился, поэтому я рано ушла, но я знаю, что они не хотели меня обидеть. Я долго лежала и прислушивалась к их голосам и думала, что они собрались только ради меня. Это так странно. Они преподнесли мне чудесный подарок, вам никогда не угадать что они мне подарили!
Это фотоаппарат! Я в жизни не сделала ни одной фотографии, но отныне буду фотографировать всё подряд. И первой, кого я сниму, будет Гюро!
Тюлинька поставила Гюро возле грузовика и с гордым видом щёлкнула аппаратом.
- Мы поедем на трамвае? - спросила Гюро.
- Нет, дружочек, сегодня мы поедем на такси, - ответила Тюлинька. - Мы повезём с собой вазы, которые я очень боюсь разбить, и горшки с цветами. Такси сейчас придёт.
"Горшки с цветами, цветы с горшками, цветочный горшок, горшечный цветок", - стала повторять про себя Гюро непривычные для неё слова, а мама сказала спокойным и ровным голосом:
- - Да, да, конечно.
Гюро с удивлением взглянула на маму. С виду мама была такая же, как всегда, но Гюро знала: если мама говорит таким голосом, значит, она думает о чём-то своём. С Гюро и с самой так бывало. Иногда Гюро удавалось угадать, о чём думает мама, но сегодня, сколько она ни ломала голову, она ничего не могла придумать.
А мысли мамы и в самом деле были заняты очень необычными вещами. Она думала об этом весь вечер и всю ночь.
Когда она стояла на стремянке и чинила свет, ей пришло в голову, что вовсе не обязательно идти работать служанкой к чужим людям. Жильё можно получить и другим способом.
Если она справится с тем, что задумала, то у них с Гюро будет своя маленькая квартира. Что же тут удивительного, если Гюро не могла разгадать её мыслей!
- Тйриллтопен, Брусничная аллея, 14, корпус "Ю", - сказала Тюлинька шофёру.
- А я думала, Тутлетопен! - засмеялась мама.
Тутлетопен! Тотлетопен! Бумлетопен! Тумлетопен! Тйриллтопен! Тйриллтопен! Гюро захотелось, чтобы с ними в такси ехал мальчик из поезда! Как весело было бы прыгать вместе с ним на заднем сиденье и приговаривать эти смешные слова!
- А почему с тобой нет Вальдемара и Кристины? - спросила Тюлинька у Гюро.
- Я их оставила дома, чтобы они не мешали мне командовать твоим переездом, - ответила Гюро. - Но я обещала им, что вечером непременно вернусь домой.
Тюлинька сказала, что хочет посмотреть пароходы, и попросила шофёра ехать по набережной. Они поехали вдоль причалов. Там, протянув к небу длинные руки, стояли подъёмные краны, на пароходах развевались флаги разных стран. Рядом с пароходами стояло какое-то странное огромное сооружение с башней.
- Что это? - спросила Гюро.
- Нефтяной танкер, - ответила Тюлинька.
"Нефть, топка, нефтяное отопление", - тут же подумала мама, а вслух сказала:
- Эту топку мне необходимо освоить.
- Какую топку - на танкере? - удивилась Тюлинька.
- Нет, я думала об отоплении в домах, - ответила мама.
- Я вижу, Эрле, тебя интересует всё на свете, - засмеялась Тюлинька.
Но маму интересовало далеко не всё. "Если я справлюсь с тем, что пришло мне в голову, когда я стояла на стремянке, - думала мама, - то остальная работа меня уже не пугает. Я люблю и стены красить, и мебель чинить, и землю копать. Может, нам вовсе и не придётся жить у чужих людей, которым не нравится, что у меня есть дочка".
Так думала мама, а вот Тюлинька думала о том, что без Гюро и Эрле она чувствовала бы себя самым одиноким человеком на свете.
Тем временем причалы кончились и дорога пошла в гору, хотя кругом были ещё городские улицы и стояли городские дома.
Вскоре вдали показался лес, а перед ним - другой, лес из высоких жилых корпусов. Одни были чуть-чуть повыше, другие - пониже, и было их очень много.
- Приехали, - сказала Тюлинька. - Вот здесь я и буду жить. Только я никак не могу запомнить свой корпус. Кажется, этот.
Перед одним из корпусов стоял уже знакомый им грузовик, и Гюро закричала:
