Агата Кристи - Том седьмой. Выпуск II
Голос Хейдока звучал неотразимо убедительно. Он казался подлинным воплощением британского моряка с его прямотой и честностью.
Таппенс смотрела на него и подбирала для ответа какое-нибудь крылатое слово, но на ум ей пришла лишь одна фраза, по-детски наивная и в то же время грубая.
— «Гуси, гуси, вы куда?» — бросила она.
Эти слова возымели такое магическое действие, что Таппенс на секунду растерялась. Хейдок вскочил со стула, лицо его побагровело от гнева, недавнее сходство с сердечным британским моряком начисто исчезло. Перед Таппенс стоял тот, кого уже видел однажды Томми — разъяренный пруссак. Сперва капитан разразился залпом немецких ругательств, потом, вновь перейдя на английский, заорал:
— Проклятая идиотка! Разве ты не понимаешь, что с головой выдала себя таким ответом? Теперь и тебе, и твоему муженьку конец! — И, еще более возвысив голос, Хейдок позвал: — Анна!
В комнату вошла женщина, впустившая Таппенс в дом. Хейдок сунул ей в руки пистолет.
— Карауль ее. Если будет нужно, стреляй. — С этими словами он выбежал из кабинета.
Таппенс умоляющими глазами посмотрела на Анну, которая с бесстрастным лицом стояла перед ней.
— Неужели вы будете стрелять в меня?
— Не заговаривайте мне зубы, — равнодушно ответила Анна. — В прошлую войну ваши убили Отто, моего сына. Тогда мне было тридцать восемь, теперь шестьдесят два, но я ничего не забыла.
Таппенс смотрела на широкое бесстрастное лицо служанки. Оно напоминало ей польку Ванду Полонскую. То же самое выражение — угрожающее, жестокое, бесповоротно решительное. Материнство, неумолимое материнство! Спорить с такой бесполезно: матери, потерявшей ребенка, ничего не докажешь.
В тайниках памяти Таппенс что-то зашевелилось. Какое-то назойливое воспоминание, что-то такое, что она всегда знала и никак не может выразить. Соломон… Какое отношение имеет к этому Соломон?
Дверь открылась. Вернулся Хейдок.
— Где они? Куда вы их спрятали? — вне себя от злости зарычал он.
Таппенс остолбенело уставилась на него. Что за чушь он несет? Она ничего не брала и ничего не прятала.
— Выйди! — приказал Хейдок Анне.
Служанка отдала ему пистолет и поспешно вышла. Хейдок опустился на стул и, сделав над собой усилие, взял себя в руки.
— Вам не удрать с вашей добычей, — сказал он. — Вы в моей власти, а у меня есть способы, довольно неприятные способы, которые развязывают людям язык. Выкладывайте, куда вы их дели?
Таппенс мгновенно сообразила, что у нее появилась возможность поторговаться. Если бы только узнать, что представляют собой вещи, которые, по мнению Хейдока, оказались у нее!
— А откуда вы знаете, что они у меня? — осторожно поинтересовалась она.
— Из ваших же слов, дура вы этакая! При вас их нет. Это нам известно: вы ведь полностью переоделись.
— А если я отослала их кому-нибудь по почте?
— Не валяйте дурака. Начиная со вчерашнего дня все, что вы отправляли по почте, проверялось нами. Никому вы ничего не посылали. Вы могли сделать с ними только одно — спрятать их в «Сан-Суси» утром, перед отъездом сюда. Даю вам ровно три минуты на то, чтобы вспомнить, куда вы их спрятали. — Хейдок положил на стол карманные часы. — Три минуты, миссис Томас Бирсфорд.
На камине тикали часы. Таппенс сидела с каменным лицом, на котором никак не отражался неистовый бег ее мыслей. И вдруг ее озарило словно вспышкой молнии. Теперь она поняла все, увидела картину в целом, с ослепительной ясностью представила себе каждую деталь и сообразила наконец, кто же был центром и осью организации.
— Осталось десять секунд, — обрушился на Таппенс голос Хейдока.
Как во сне, она следила за его движениями. Вот он поднял пистолет, считает:
— Раз, два, три, четыре, пять…
Хейдок досчитал уже до восьми, когда грохнул выстрел, и капитан свалился со стула головой вперед. На его лице застыло изумление. Он был так поглощен созерцанием своей жертвы, что даже не заметил, как за его спиной медленно приоткрылась дверь.
В мгновение ока Таппенс была на ногах. Она растолкала людей в форме, теснившихся в дверях, и вцепилась в рукав человека в твидовом пиджаке.
— Мистер Грант!
— Ну, ну, моя дорогая, теперь все в порядке. Вы держались потрясающе!
— Скорее! — нетерпеливо отмахнулась Таппенс. — Нельзя терять ни секунды. Вы на машине?
— Да, — недоуменно воззрился на нее Грант.
— Машина хорошая? Нам нужно немедленно попасть в «Сан-Суси». Только бы не опоздать, иначе оттуда могут позвонить, а здесь никто не ответит.
Через две минуты они уже мчались по улицам Лезерберроу, затем вылетели на шоссе. Мистер Грант не задавал вопросов и довольствовался тем, что спокойно наблюдал за Таппенс, не спускавшей глаз со спидометра и обуреваемой самыми мрачными предчувствиями. Шофер, в соответствии с полученными инструкциями, выжимал из машины все, на что она была способна. Сама же Таппенс задала лишь один вопрос:
— Что с Томми?
— Все в порядке. Освобожден полчаса тому назад.
Таппенс кивнула.
Они уже приближались к Лихемптону. Автомобиль молнией пронесся по извилистым улицам города и въехал на холм. Таппенс с Грантом выскочили и побежали по аллее.
Входная дверь, как всегда, не заперта. Нигде ни души. Таппенс взлетела по лестнице, мимоходом заглянула к себе в комнату и заметила, что постель разбросана, а ящики комода выдвинуты. Но она лишь тряхнула головой и, пробежав дальше по коридору, ворвалась в номер супругов Кейли. Комната была пуста. Всюду безмятежная тишина, слегка попахивает аптекой. Таппенс ринулась к-кровати и рванула покрывало. Простыни и подушки полетели на пол. Таппенс пошарила под матрацем, обернулась и с ликующим видом протянула мистеру Гранту детскую книжку с картинками.
— Держите. Здесь все.
— Что за…
Они обернулись. С порога, широко раскрыв глаза, на них смотрела миссис Спрот.
— А теперь, — сказала Таппенс, — разрешите представить вам госпожу М. Да, да, это миссис Спрот. Как я сразу не догадалась!
Наступило гнетущее молчание, разрядившееся лишь с появлением миссис Кейли.
— Ах, боже мой! — воскликнула она, в полном отчаянии взирая на разворошенную постель супруга. — Что скажет мистер Кейли?
Глава пятнадцатая
— Как я сразу не догадалась! — еще раз повторила Таппенс.
Она подкрепляла свои расшатавшиеся нервы обильной дозой старого бренди, поочередно даря улыбкой Томми, мистера Гранта и Алберта, который восседал перед пинтой пива и ухмылялся во весь рот.
— Выкладывай все по порядку, — потребовал Томми.
