Агата Кристи - Том второй. Выпуск II
А вот мистер Коулмен на редкость глупый малый.
На этом размышления мои прервались, так как мы достигли цели нашего путешествия. Уже пробило девять, и ворота были заперты.
Прибежал Ибрагим с большим ключом и впустил меня.
В Тель-Яримджахе всегда рано ложатся спать. В гостиной было темно. Светились только окна чертежной комнаты и конторы. Должно быть, все разошлись даже раньше обычного.
Проходя мимо чертежной, я заглянула туда. Мистер Кэри сидел в одной рубашке, склонившись над большим чертежом.
Он выглядит совсем больным, подумала я. Такой утомленный, измученный.
Внезапно мне стало жалко его. Не могу понять, что так поражало в этом человеке. Во всяком случае, не то, что он говорил, потому что он вообще больше молчал, а если и говорил, то самые заурядные вещи. И не то, что он делал, потому что ничего особенного он не делал. Однако вы бы безошибочно выделили его среди всех остальных. Все, что имело к нему отношение, обретало какой-то особый смысл. Он был из тех, с кем считаются. Не умею объяснить иначе.
Он обернулся и посмотрел на меня. Потом вынул изо рта трубку и сказал:
— А-а, мисс Ледерен. Вернулись из Хассани?
— Да, мистер Кэри. А вы, я вижу, совсем заработались. Все уже, кажется, легли.
— Думал, успею управиться. Да вот засиделся, — сказал он. — А завтра на раскоп. Снова за работу.
— Как, уже? — Я была поражена.
Он посмотрел на меня как-то непонятно.
— Думаю, для нас это самое лучшее. Лайднеру я так и сказал. Он завтра на весь день едет по делам в Хассани. А мы будем работать. Все-таки лучше, чем сидеть и смотреть друг на друга.
Разумеется, он прав, подумала я. Тем более что все взвинчены до крайности.
— Конечно, в известном смысле вы правы, — сказала я. — Лучше чем-то заняться, хоть немного отвлекает.
Похороны ведь только послезавтра, подумала я. Он снова склонился над чертежами. Не могу объяснить почему, но я очень за него переживала. Конечно, спать сегодня он не собирается.
— Может быть, дать вам снотворного, мистер Кэри? — нерешительно предложила я. Он с улыбкой покачал головой.
— Я еще поработаю, мисс Ледерен. Не стоит привыкать к снотворным.
— Ну что ж, доброй ночи, мистер Кэри. Если я могу помочь…
— Благодарю, мисс Ледерен. Не беспокойтесь. Покойной ночи.
— Мне ужасно жаль, — вдруг нечаянно вырвалось у меня.
— Жаль? — Кажется, он удивился.
— Да… Все это просто ужасно. Всех жаль, но особенно вас.
— Меня? Почему?
— Ну, вы ведь старый друг их обоих.
— Лайднера — да. Но не ее. Говорил он так, точно она и в самом деле была ему неприятна. Жаль, что мисс Райли этого не слышит!
— Ну, тогда покойной ночи, — сказала я и поспешила к себе.
Прежде чем лечь, я еще повозилась у себя в комнате. Постирала носовые платки, почистила свои лайковые перчатки, заполнила дневник. Прежде чем улечься, выглянула за дверь. В чертежной и южном крыле дома все еще горел свет.
Видимо, доктор Лайднер работает у себя в конторе, решила я. Надо бы пойти и пожелать ему доброй ночи… Однако сомнения мучили меня. Не хотелось показаться навязчивой. Может быть, он занят, и не стоит мешать ему. Но постепенно странное беспокойство овладело мною. В конце концов, подумала я, ничего дурного в этом нет. Пожелаю доброй ночи, справлюсь, не нужно ли чего, и уйду.
Однако доктора Лайднера в конторе не оказалось. Я увидела только мисс Джонсон. Положив голову на стол, она рыдала так, будто сердце у нее разрывалось.
У меня прямо душа перевернулась. Она ведь всегда такая спокойная, так хорошо владеет собой! На нее было больно смотреть.
— Что случилось, голубушка? — воскликнула я, обняв ее за плечи. — Ну-ну, будет. На что это похоже? Сидит тут одна и льет слезы!
Она не отвечала, и я чувствовала, как тело ее содрогается от рыданий.
— Ну полно, дорогая, полно, — приговаривала я. — Возьмите себя в руки. Пойду приготовлю вам горячего крепкого чая.
Она подняла голову.
— Нет-нет, не беспокойтесь, мисс Ледерен. Так глупо с моей стороны…
— Что вас так расстроило? — спросила я. Она медлила с ответом.
— Это все так ужасно, — наконец выговорила она.
— Не надо об этом. Чему быть, того не миновать. Ничего не поделаешь. Что толку изводить себя. Она выпрямилась и пригладила волосы.
— Глупо с моей стороны, — повторила она своим хрипловатым голосом. — Я тут наводила порядок. Подумала, что лучше чем-нибудь себя занять. И вдруг.., все это на меня как нахлынет…
— Да-да, — торопливо сказала я. — Знаю. Чашка крепкого чая и бутылка с горячей водой в постель — вот что вам сейчас нужно.
И я, не слушая ее возражений, принялась хлопотать.
— Благодарю вас, мисс Ледерен, — сказала она, лежа в постели с грелкой и прихлебывая чай. — Какая вы милая и разумная. Но, поверьте, я не так уж часто веду себя как последняя дура.
— О, такое со всяким может случиться, особенно при нынешних обстоятельствах. Эта накаленная атмосфера, потом трагедия, полицейские куда ни ткнись… Да что там, я сама взвинчена до предела.
Мисс Джонсон вдруг медленно заговорила с каким-то странным выражением:
— Вы совершенно справедливо заметили. Чему быть, того не миновать. Ничего не поделаешь. Она помолчала, потом добавила:
— Луиза была дурная женщина!
Ее тон удивил меня. Но я не стала спорить. Понятно, что мисс Джонсон и миссис Лайднер плохо ладили между собой.
Может быть, мисс Джонсон в глубине души желала смерти миссис Лайднер, а теперь ее жжет стыд.
— Вам надо уснуть и ни о чем не думать, — сказала я.
Я подняла с пола разбросанные вещи и навела в комнате порядок. Чулки повесила на спинку стула, жакет и юбку — на вешалку. На полу валялась скомканная бумажка. Видно, выпала из кармана. Я стала ее расправлять, чтобы посмотреть, можно ли ее выбросить. И тут мисс Джонсон до смерти перепугала меня.
— Дайте сюда! — крикнула она.
Я протянула ей бумагу. Я была просто ошеломлена. Вот уж не ожидала, что она может так кричать. Она выхватила — буквально выхватила! — у меня листок, поднесла его к свече и держала в пламени, пока он не сгорел. Я в недоумении уставилась на нее.
У меня не было возможности разглядеть, что это за бумажка — она выхватила ее у меня так быстро. Но неожиданно листок, охваченный пламенем, загнулся, и я увидела несколько написанных чернилами слов.
Уже укладываясь спать, я вдруг поняла, почему почерк показался мне знакомым.
Анонимные письма были написаны той же рукой. Так вот отчего мисс Джонсон жгло раскаяние! Неужели это она писала анонимные письма?
Глава 20
