Патриция Вентворт - Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать
— Но никто не знает, когда именно дядя Джеймс погиб. Разве полиция сможет это определить? — поинтересовался Дики.
Элиот взглянул на него:
— Вполне, потому что в первом часу начался дождь, а земля под телом была сухая. Инспектор говорит, это случилось до дождя. Мы с Альбертом примерно в то самое время пошли в столовую выпить. Мы вернулись в мою комнату и распрощались приблизительно в десять минут первого. Боюсь, делать Альберта виновником семейной драмы — пустая трата времени.
— Жаль… — отозвалась Бренда, и тут открылась дверь, и вошел Альберт Пирсон.
— Инспектор хотел бы поговорить с мисс Парадайн.
Грейс Парадайн поднялась.
— Лучше я приму его здесь. Что скажете?
— Закройте дверь, Альберт, — велел Элиот. — Мы условились не говорить о том, что произошло вчера вечером за ужином.
Альберт ответил:
— Да, да. Не будите спящую собаку… и так далее. Но нам придется нелегко.
Впервые Марк Парадайн повернулся к собравшимся. Он стоял, глядя на мокрую гравиевую дорожку, побуревший от мороза газон и темный сырой кустарник — больше из окна ничего не было видно. Вид на реку открывался только из гостиной Филиды. Мисс Парадайн довольствовалась куда более скромной панорамой.
Вряд ли Марк сознавал, на что смотрит. Он повернулся — и Элиот увидел, насколько тот потрясен. Темная кожа обрела землистый оттенок, мускулы были напряжены, челюсти крепко сжаты. Судя по всему, Марк не спал ночь. Он резко спросил:
— Что вы имеете в виду?
Альберт слегка подался вперед:
— Ну… что нам предстоит пережить неприятные минуты.
— Что вы имеете в виду?!
— Детективы не удовлетворены. Я поговорил с полицией — сделал что мог, но этого недостаточно.
— Что значит «не удовлетворены»?
Марк стоял, глубоко сунув руки в карманы. Элиот догадался, что кулаки у него крепко стиснуты. Он весь был как сжатая пружина, готовая разжаться. У Элиота по спине пробежал холодок. Марк ему всегда нравился.
Альберт произнес — как всегда, с легким оттенком самодовольства:
— Они не согласны, что это несчастный случай.
— А что же?! — с сильнейшим негодованием воскликнула Грейс Парадайн.
Альберт повернулся к хозяйке:
— Мне не сказали, мисс Парадайн, но полицейские однозначно сомневаются. На теле много царапин и ушибов, которые, судя по всему, появились от удара о парапет. Доктор Гортон говорит, что, видимо, мистер Парадайн очень сильно ударился. Полицейские полагают, что так вряд ли могло случиться, если бы у него просто закружилась голова. Боюсь, мы оказались в неприятной ситуации.
Глава 15
Инспектор Вайнер походил на добродушного быка в посудной лавке. Он с особой остротой сознавал, что ботинки у него не только огромные, но и грязные, и что вся ситуация, как выразился мистер Пирсон, довольно неприятна. Предыдущие визиты к мисс Парадайн он наносил по таким приятным поводам, как помощь полицейских при разъезде гостей во время светских мероприятий. Еще хозяйка дома жертвовала крупные суммы на вечеринки стражей порядка и на благотворительность. Но конечно, дело есть дело, а долг есть долг. В глубине души инспектор жалел, что доктор Фриз, полицейский эксперт, так уверенно заговорил о ссадинах и синяках. Доктор Гортон изо всех сил старался облегчить бремя для близких погибшего — в конце концов, он не зря оставался семейным врачом в течение почти двадцати лет. Но когда Фриз поставил его перед фактами… ошибка исключалась, Гортон не мог спорить. Он бы и хотел, но не видел никакого выхода. Гортон был осмотрителен и думал о своей репутации. Фриз же всегда отличался излишней самоуверенностью, но только слепой не увидел бы, что на сей раз он прав. «Если у человека кружится голова, он просто валится вниз. Он не ударяется о двухфутовый парапет с такой силой, что рвет брюки и, мягко выражаясь, разбивает колено». Фриз настаивал, что мистер Парадайн получил синяки и ссадины, еще будучи живым, и к тому же легко убедиться, что из парапета вывалился камень… неудивительно. Доктор Гортон, самое большее, мог сказать, что не считает себя вправе делать выводы. В переводе на английский язык это значило: похоже, мистера Парадайна сбросили с террасы. Отсюда возникал следующий вопрос: кто его толкнул?
Безвыходная, очень неприятная ситуация.
Занятый своими мыслями, инспектор вошел в комнату и увидел мисс Парадайн, высокую и исполненную величия, в простом черном платье. Она кивнула, сказала «доброе утро» и предложила инспектору сесть. Оглядываясь в поисках кресла, он выбрал то, на котором раньше сидела Бренда Амброз, и мысленно пожелал, чтобы разговор скорее закончился. Родственники удалились, мисс Парадайн была спокойна и серьезна.
— Произошла прискорбная случайность, — сказала она.
В ее голосе прозвучала нотка неприязни. Мистер Пирсон хорошо знал, что доктор Фриз не считает гибель Джеймса Парадайна несчастным случаем. Фриз выразился достаточно откровенно, и инспектор Вайнер сомневался, что мистер Пирсон удержал язык за зубами. Если бы он не разболтал то, что услышал, это противоречило бы человеческой природе. Фриз напрасно говорил так открыто. Но, так или иначе, он сказал в присутствии дворецкого и мистера Пирсона, что не верит в несчастный случай. Сто против одного, что мистер Пирсон проговорился. Поэтому, когда мисс Парадайн упомянула о прискорбной случайности, инспектор, естественно, вспылил, поскольку она как будто пыталась обвести его вокруг пальца. А ведь он находился при исполнении.
Вайнер сел в старинное кресло, посмотрел на хозяйку и напрямик сказал:
— Доктор Фриз сомневается, что это несчастный случай.
В руке Грейс Парадайн держала платочек. Может, она плакала, а может, и нет. Она прикоснулась им к губам, сидя очень прямо на кушетке, и уточнила:
— Доктор Фриз? Какой доктор Фриз? Наш семейный врач — доктор Гортон.
Инспектор кивнул:
— Доктор Фриз — судебно-медицинский эксперт. Он считает, что это не несчастный случай.
Он объяснил почему.
— Но, инспектор… у меня в голове не укладывается. То есть вы думаете… доктор Фриз думает… что моего брата столкнули с террасы?
— Такой вывод он делает на основании улик. Вынужден признать, именно так дело выглядит и с моей точки зрения.
Мисс Парадайн посмотрела на Вайнера с ужасом.
— Никто из нас… какой кошмар… Но кто же…
— Именно это мы и намерены выяснить. Я правильно понимаю, что вы готовы всячески нам способствовать?
— Конечно.
— Тогда, полагаю, вы не откажетесь ответить на несколько вопросов.
— Не откажусь.
