Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II
— Да потому, что Валери воспользовалась для бегства дверью, ведущей в сад. Если вы помните, Гастингс, из библиотеки есть четыре выхода: две двери и два окна. Дейзимид виден только из одного окна — того, что выходит в сад. Нужно было создать впечатление, что Валери попала в Дейзимид случайно, заметив его из ближайшего к ней окна. На самом деле трагедия разыгралась у противоположного окна, выходящего на дорогу. Кстати говоря, с той стороны находится и ближайшее жилье. Труп оттащили, чтобы скрыть этот факт. Валери после всего происшедшего потеряла сознание, и Джону пришлось нести ее всю дорогу до Дейзимида на руках. А для этого, как я уже говорил, нужно быть человеком незаурядной силы и выносливости!
— В таком случае выходит, что они пришли к Ридберну вместе?
— Конечно. Вы помните, как она замялась, когда я спросил, не боялась ли она одна идти в Мон-Дезир? Она взяла с собой Джона Оугландера, и мне кажется, что это обстоятельство весьма испортило настроение Ридберну. Они поссорились Ридберн, наверное, оскорбил Валери, Джон взорвался и ударил его. Остальное вы знаете.
— Но почему они заявили, что весь вечер играли в бридж?
— Да потому, что игра в бридж подразумевает четверых игроков — простая, но очень удачная мысль. Кому бы могло прийти в голову, что в тот вечер игроков было только трое?
— Я не понимаю только одного: что общего у танцовщицы Валери Сентклер с Оугландерами? Пуаро с жалостью поглядел на меня.
— Странно, что вы не заметили очевидного, Гастингс, хоть и разглядывали их семейный портрет гораздо дольше, чем я. Может быть, вторая дочь миссис Оугландер и умерла для своей семьи, но для всего мира она воскресла под именем Валери Сентклер!
— Что?!
— Неужели вы не заметили сходства между сестрами, когда увидели их вместе?
— Нет, — признался я, — мне показалось, что они очень разные.
— Это оттого, что вы слишком доверяетесь своим романтическим впечатлениям, мой дорогой Гастингс. На самом деле черты лица у них очень схожие, и цвет волос и глаз. Самое поразительное, что родные Валери стыдятся ее, и она отвечает им тем же. Тем не менее в момент опасности она бросилась искать защиты и покровительства у своей семьи. Все-таки родственные узы удивительная вещь! В этом семействе все умеют неплохо притворяться — отсюда и у Валери актерский талант. Я, как и принц Поль, верю в наследственность. А ведь они чуть было не обманули меня — меня, Эркюля Пуаро! Но благодаря счастливой случайности, а также одному вопросу, который я задал обеим женщинам, — им это не удалось. Получалось, что они обе сидели лицом к окну, а этого быть не могло.[56]
— Что вы скажете принцу, Пуаро?
— Скажу, что у мадемуазель Сентклер просто не хватило бы сил нанести Ридберну такие удары. Что же касается бродяги, то он вряд ли будет найден. Да ведь принцу этого и не надо — главное, что его Валери вне подозрений! Ну а еще я попрошу его передать мое глубочайшее почтение и восхищение мадам Заре забавное совпадение, правда? Мне кажется, это маленькое дельце следует назвать «Загадкой трефового короля», как вы думаете, мой друг?
Коробка шоколада
Погода в тот вечер была ужасной. За окном свирепо завывал ветер, по стеклу яростно стучал дождь.
Эркюль Пуаро и я сидели у камина, вытянув ноги к весело потрескивавшему огню. На маленьком столике стояли: прекрасно приготовленный пунш[57] — для меня, и густой шоколад — для Пуаро. Я не согласился бы выпить его и за добрых сто фунтов! Эркюль Пуаро пригубил шоколад из розовой китайской чашки и удовлетворенно вздохнул.
— Quelle belle viel![58] — проговорил он.
— Да, он прекрасен, этот старый добрый мир, — согласился я. — Взять, например, меня… У меня есть работа, к тому же хорошая работа. И я нахожусь постоянно рядом с вами, знаменитым детективом…
— О, mon ami![59] — протестующе воскликнул Эркюль Пуаро.
— Но ведь это действительно так. Вспоминая длинный список ваших побед, я не устаю восхищаться вами. Уверен, вы не знаете, что такое поражение.
— Всякий, кто берется утверждать подобное, попросту смешон!
— Нет, серьезно, была у вас хоть одна неудача?
— Далеко не одна, мой друг. А как вы думаете? Его величество случай не может быть на вашей стороне всегда. Иногда я приступал к расследованию слишком поздно. Часто кто-нибудь другой, стремящийся к той же цели, достигал ее первым. Дважды мне помешала болезнь именно в тот момент, когда я уже был близок к победе. Празднуя победы, мой друг, мы должны быть готовы и к поражениям.
— Я имею в виду не совсем это, — сказал я. — Мне хотелось бы знать, случались ли у вас неудачи исключительно по вашей вине?
— Понятно! Вы хотите спросить: не приходилось ли мне садиться в лужу? Так, кажется, говорят в подобных случаях. Однажды, мой друг… — Задумчивая улыбка появилась на его лице. — Да, однажды я оказался в дураках.
Пуаро резко выпрямился в своем кресле.
— Послушайте, друг мой, вы, как я знаю, ведете запись всех моих маленьких успехов. Теперь вы должны пополнить вашу коллекцию еще одной историей историей неудачи!
Он наклонился и подбросил полено в огонь. Затем тщательно вытер руки небольшим полотенцем, висевшим на крючке рядом с камином, и продолжил свой рассказ:
— Случай, о котором я собираюсь вам рассказать, произошел в Бельгии, много лет назад. Это было во время ужасной войны между Церковью и государством в соседней Франции. Мосье Поль Дерулар был известным депутатом. Ни для кого ни составляло секрета, что его ждал портфель министра. Он был одним из самых активных членов антикатолической партии, и было очевидно, что с приходом к власти он столкнется с яростной враждебностью. Во многом он был необычным человеком. Не пил и не курил. Но тем не менее были и у него свои слабости. Вы понимаете, Гастингс? C'etait des femmes — toujours des femmes![60]
За несколько лет до того он женился на юной леди из Брюсселя, у которой было внушительное приданое. Несомненно, деньги помогли ему сделать карьеру, так как его семья не была богатой, хотя, с другой стороны, он, если бы захотел, имел право называться бароном. Детей у него не было. Жена умерла через два года после свадьбы — сильно расшиблась, упав с лестницы. Среди имущества, которое перешло к нему по наследству, был дом в Брюсселе, на проспекте Луизы.
Именно в этом доме его внезапно и настигла смерть.
Печальное событие совпало по времени с отставкой министра, портфель которого он должен был получить. Все газеты рассказывали о его карьере. Смерть, наступившую так неожиданно, вечером после обеда, сочли следствием сердечного приступа.
