Уолтер Саттертуэйт - Клоунада
— Да.
Мисс Стайн кивнула.
— Могло быть и хуже. Мне очень нравится Анри, я считаю, он, в сущности, человек надежный. Но не следует забывать, что он француз. Никто не сравнится со мной в любви к французам. Я обожаю французов, безмерно обожаю. Но, Джейн, они такие возбудимые. Они — самая легковозбудимая нация. Я полагаю, им не хватает англосаксонского здравомыслия, скорее даже американского, или хотя бы даже моего собственного. Итак, вы сегодня отправляетесь на маскарад к Эжени в Шартр?
— Думаю, нет, мисс Стайн.
— Ерунда. Вы должны пойти. Эжени рассказала мне о вашей последней встрече с госпожой Форсайт. Все эти Форсайты пустышки. У них это в крови.
— Зато дети очень милые.
— Вполне возможно, но рано или поздно они тоже станут пустышками. Не обращайте внимания на мать. Не стоит обращать внимание на пустышек. А еще не следует забывать — в Шартре вы будете в большей безопасности. А в Париже этот тип, который в вас стрелял, может повторить попытку.
— Так ведь полиция считает, он просто хотел украсть у меня сумочку. Он действительно тянулся к ней.
— Вы сообщили полиции, что вы агент-пинкертон и расследуете дело о смерти Ричарда Форсайта?
— Конечно, нет, но…
— У парижских воришек, которые отбирают сумочки, нет пистолетов. И я вот что предлагаю. По-моему, это предложение просто гениальное, только мне нужно знать ваше мнение. Прежде всего расскажите мне все, что вы пережили, с чем столкнулись и что узнали, с самого начала, как только взялись за это «дело». Потом вы вместе с Эжени поедете в Шартр. И пойдете на маскарад. Эжени сказала, что рана вам не помешает, к тому же вы молоды, а молодежь непременно должна ходить на маскарады. А я тем временем свяжусь с господином Бомоном и расспрошу, что он пережил, с чем столкнулся и что узнал.
— Но я уже все рассказала мсье Ледоку. Да и господин Бомон должен быть на маскараде. Я могу попросить Эжени передать ему письмо.
— Господина Бомона не будет на маскараде. Он сказал мне об этом вчера вечером. А что касается Анри, то из-за своей чрезмерной французской возбудимости он вполне мог забыть сообщить вам или же господину Бомону какой-нибудь маленький, но очень важный факт. Кроме того, за это время могли появиться новые факты. Вы непременно должны там быть. А завтра, когда вы вернетесь в Париж, мы сядем втроем и все обсудим.
Господина Бомона не будет на маскараде? Они что, сбежали вместе с госпожой Форсайт? И сейчас едут на поезде в Нант?
Но мисс Стайн была права насчет того, что мне надо было рассказать ей о моих приключениях и встречах. Поделившись с ней, я не причиню расследованию большего вреда, чем уже успела…
Когда я закончила свой рассказ, она кивнула:
— Отлично. Значит, вы сделаете, как я сказала? Поедете в Шартр? И будете на маскараде?
— Я поеду в Шартр. Но не уверена, что пойду на вечеринку. Я очень устала, мисс Стайн.
— Джейн, — сказала она, — вы молоды. Вы во Франции. Это те самые дни, о которых вы через годы будете вспоминать: ну и славные были денечки! Вы должны накопить как можно больше приятных воспоминаний, чтобы было на что оглянуться, Эжени сказала, что вы взяли напрокат маскарадный костюм. Наденьте его. Вы должны быть там. — Она поджала губы. — Подумайте и о том, что без вас эта пустышка, Элис Форсайт, будет торжествовать.
Я улыбнулась.
— Так пойдете? — спросила она.
— Да, вероятно.
Мисс Стайн кивнула.
— Замечательно. И благодарю вас, Джейн, за доверие. Надеюсь, вы об этом не пожалеете.
И с легким вздохом и некоторым усилием она поднялась с кресла.
— Я позвоню вам завтра в Шартр.
Мисс Стайн снова кивнула, промаршировала к двери и вышла из комнаты.
Знаешь, Ева, думаю, я все-таки пойду на этот маскарад. Сказать по правде, мне надо собираться прямо сейчас. А письмо опущу по дороге.
С любовью, ДжейнГлава четырнадцатая
Я решил позвонить. Чтобы добраться до нужного человека, ушло время, но в конечном итоге мне это удалось. У мисс Токлас была идея посложнее.
— Мы можем воспользоваться этими синими панталонами Джейн, — сказала она мисс Стайн. Потом повернулась ко мне. — Не вашей Джейн, не мисс Тернер. Другой Джейн.
Она взглянула на мисс Стайн.
— Ты помнишь? Она пролила на них какао, когда была здесь в прошлые выходные, и мы отправили их в чистку. Она их так и не забрала. Еще есть огромная белая шелковая сорочка, которую подарил тебе Лео. Можем воспользоваться и тканью Вирджинии Рендалл. Красным бархатом.
Мисс Стайн кивнула.
— Да, — сказала она. — Да, думается, тебе пришла удачная мысль, Элис. Просто великолепная.
Она повернулась ко мне.
— Что скажете, господин Бомон?
— Думаю, вы правы, — согласился я.
Она кивнула, как будто мое согласие ее не слишком удивило. Поднялась с кресла и посмотрела сверху вниз на мисс Токлас.
— Ты поможешь господину Бомону подготовиться, Элис? Я же тем временем займусь своим костюмом.
— Ох, Гертруда, — всполошилась мисс Токлас, — ты точно думаешь, что тебе стоит туда ехать? Это не опасно?
— Нисколько, — заявила мисс Стайн. — Если возникнет необходимость, чтобы кто-то проявил отчаянную храбрость, то, уверена, господин Бомон ее проявит. Я же обеспечу только официальное приглашение. Оно на мое имя, Элис, да и как бы мы ни старались переодеть господина Бомона, сомневаюсь, что нам удастся выдать его за меня. Даже если он будет изображать меня самым искусным образом, а я сама буду изображать кого-нибудь еще.
— Господи, — вздохнула мисс Токлас. — Милостивый Боже! — Она как будто уже пожалела, что все это придумала.
— Мисс Стайн ничто не будет угрожать, — успокоил ее я.
— О Боже! — повторила она.
— У нас нет на это времени, Элис, — сказала мисс Стайн. Взглянула на меня и хмуро улыбнулась. — Начинаем игру, господин Бомон?
Она медленно повернулась и выплыла из комнаты.
Через полчаса я, превратившись почти в настоящего пирата, стоял посередине комнаты. Синие панталоны оказались достаточно длинными, но слишком широкими в талии. Любопытно, как выглядит их владелица. Пришлось воспользоваться ремнем, чтобы их удержать, а поверх ремня мы завязали широкий пояс, который мисс Токлас выкроила из красного бархата. Шелковая рубаха оказалась свободной и длинной, с широким мягким воротником. Рукава немного коротковаты, но пираты, как заметила мисс Токлас, обычно ходили с закатанными рукавами, вот я и последовал их примеру.
Из куска черной хлопчатобумажной ткани и ленты она соорудила мне повязку для глаза. Усадила меня, завязала на голове ленту, затем отступила и критически оглядела меня с ног до головы.
