Уолтер Саттертуэйт - Кавалькада
А может, и нет. Кальтер с подручными действовали по собственной инициативе, не уведомив местные власти, и полиция Пассау может обидеться.
Если же Кальтер мертв, Клаус, скорее всего, будет держать язык за зубами, пока не получит приказ от своего начальства.
Но продолжаться до бесконечности это не может — и нам надо было что-то решать.
Мы не можем вернуться в Мюнхен на грузовике вместе с Пуци. Мы не сможем получить фальшивые паспорта с визами от сержанта Хайдена, если о нас прознает вся полиция в Пассау. А значит, через австрийскую границу нам не перебраться.
Да и здесь, в сарае, нельзя торчать вечно.
Но мне все же хотелось знать, каким образом Пуци и фон Динезену удалось подоспеть вовремя. Пока ехали в машине, возможности поговорить не было, если учесть, что Пуци вел эту старую разбитую колымагу по улицам Пассау так, будто это была «Бугатти».
— Точно не знаю, — сказал Пуци. — Но, по его словам, Гитлер хотел ткнуть его носом. Он так и сказал — ткнуть носом. Но что это значит, не объяснил.
Мисс Тернер стояла в полутора метрах от нас в открытых дверях сарая, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Она смотрела на светлеющее небо. И вот медленно, но решительно она повернулась к нам лицом.
— Он был там, — сказала она. — У Гитлера. Когда он звонил Кальтеру.
— Это фон Динезен сам вам сказал? — удивился я. — Только что?
— Да. Он знал, что Кальтеру нужно время, чтобы собрать своих людей. Как только появилась возможность, он позвонил господину Ганфштенглю.
— Но зачем Гитлер сообщил ему о том, что происходит?
— Как сказал господин Ганфштенгль, чтобы ткнуть Эрика носом. В наши с ним отношения. Гитлер разозлился на меня до невозможности.
— Фил, он сам не свой, — вмешался Пуци. — Ужасно расстроился по поводу мисс Тернер. И напутан. Он уже в курсе, что она знает про берлинскую проститутку. И что он ее ударил.
— Ударил? — переспросил я.
— Эрик мне об этом рассказывал, — сказал Пуци. Очевидно, Гитлер поведал эту историю только фон Динезену. — Но она хотела украсть у него бумажник, Фил. За это он, понятно, ее и ударил.
— Конечно, — сказал я.
— Но если народ узнает, что Гитлер ходит к проституткам, его репутация здорово пострадает. Грянет скандал. И тогда его карьере конец.
Я взглянул на мисс Тернер. Ее руки все еще были сложены на груди. Она посмотрела на меня. Ни она, ни я не сочли нужным поправить Пуци. В этом не было смысла.
Я снова обратился к нему.
— А вам не кажется, — заметил я, — что он перегнул палку? Он же хотел, чтобы нас убили.
— Сейчас он плохо соображает, Фил. Потому что боится. Но я могу с ним поговорить. Убедить его, что он неправ.
— Ладно. Вернемся к вашему рассказу. Значит, вам позвонил фон Динезен.
— Да, и сказал, что Гитлер отрядил кого-то в Пассау разобраться с вами и мисс Тернер.
— Как же он собирался выйти сухим из воды? Что сказал бы пинкертонам?
— Что вас прикончили красные. Потому что вы слишком близко к ним подобрались и могли доказать, что они-то и организовали покушение в Тиргартене.
— Понятно.
— Вот я и оделся, пошел к соседу и разбудил его. Своей машины у меня нет. Сосед не мог дать мне легковую машину — она ему самому сегодня была нужна, но он был настолько добр, что одолжил мне вот этот грузовик. Он хоть и старый, но в отличном состоянии. Ну, я сел и поехал в Мюнхен за Эриком. И когда приехал, сказал ему, что наша затея безнадежна и мы вас не найдем, но Эрик настаивал — говорил, у нас, мол, пока есть время. Он сказал, что Кальтеру еще нужно найти человека, который знает Пассау, а такого сразу не найдешь.
— Но нас-то как вы нашли?
Подъехав к Пассау, продолжал свой рассказ Пуци, они с Эриком затаились за деревьями и стали ждать. Через час мимо них с огромной скоростью промчались две машины, и они догадались, что это Кальтер со своими молодчиками. Они с Эриком проследили за ними до гаража. Пуци оставил грузовик на берегу реки метрах в пятидесяти выше по течению.
Они с Эриком видели, как Кальтер с громилами вышли из гаража. Фон Динезен велел Пуци проследить за ними. Сам же фон Динезен собирался перегнать грузовик на два квартала южнее — подальше от реки, оставить его на виду и вернуться в гараж, чтобы разобраться с двумя машинами Кальтера.
— Как это — разобраться? — удивился я.
— Не знаю, — ответил Пуци. — Может, вывести из строя. И посмотреть, не остался ли кто-нибудь за ними приглядывать.
Ну и, конечно, кто-то да остался. Вильгельм. Человек, которого звал Кальтер.
— Продолжайте, — попросил я.
Остальные четверо проверили две гостиницы, прежде чем зашли в «Пассанер Вольф». Оттуда они долго не выходили. И Пуци смекнул, что они нас нашли. Он подождал, увидел, как нас выводят из гостиницы. И проследовал за нашей процессией до гаража. А дальше увидел, как верзила с сумкой мисс Тернер открыл дверь.
— Но тут, конечно, — сказал он, — все пошло наперекосяк.
Он увидел вспышки, услышал выстрелы, схватил первое, что попалось под руку, — трубу и рванул вперед.
Я сказал:
— Вы молодчина, Пуци. Спасибо.
— У меня не было выбора, Фил.
— Верно, но как же вы объясните Гитлеру все, что случилось?
Пуци покачал головой.
— Никак. Не буду ничего объяснять. Я попробую с ним поговорить, Фил. Попытаюсь убедить. Сейчас он расстроен, и все потому, что боится, как бы мисс Тернер не наговорила лишнего. Но я постараюсь убедить его, скажу, что вы — пинкертоны и никому ничего не расскажете. — Пуци нахмурился. — Ведь это так, или я ошибаюсь?
— Более или менее. Но вы ставите не на ту лошадь, Пуци.
— Я могу его убедить, Фил. Знаю, что могу.
— Я не про это. А про Гитлера вообще.
— Нет, Фил. Нет. Я знаю его. В нем есть величие.
— Простите, — проговорила мисс Тернер.
Мы повернулись к ней.
Мисс Тернер выглядела опустошенной, как будто у нее совсем не осталось сил. Она сказала:
— Простите, что перебиваю. Но сейчас-то что мы будем делать?
— Не знаю, — ответил я.
— Я могу посадить вас в грузовик, — предложил Пуци, — отвезти в безопасное место.
— Тут нет безопасных мест, — возразил я. — Только не в Баварии. А вам надо возвращаться в Мюнхен, да побыстрее, чтобы Гитлер не догадался, что и вы были здесь.
Пуци поднял брови. И посмотрел на створку двери, прикрывавшую мотоцикл.
— Мотоцикл на ходу? — спросил он.
— Да. Но далеко мы на нем не уедем. Нам понадобится бензин, а останавливаться где бы то ни было опасно. Именно так Кальтер нас и обнаружил.
— В кузове есть канистра с бензином. Три литра. Но у меня есть идея получше, Фил. Прекрасная идея.
