А. Шантарский - Не проси
«А замуж я могу выйти за его сына. Если он похож на отца, то, вдобавок ко всему, должен быть симпатичным парнем».
Татьяна Василия не видела, но не забыла, что Николай Сергеевич в разговоре упоминал о нем. Еще кандидатура Груздева-старшего подходила и потому, что Елена Ивановна не отказалась от идеи сделать его управляющим, и если тот согласится, ему легче будет осуществить задуманное Самойловой, ведь основная держательница акций будет постоянно в поле зрения.
Чтобы не идти на откровенный разговор с пустыми руками, Татьяна надумала покопаться в прошлом будущего сообщника. А с ее финансовыми возможностями сведения о Груздеве получить было нетрудно.
Теперь она знала о неумышленном убийстве, о загадочной смерти отца Николая Сергеевича и почему-то была уверена, что тут не обошлось без его участия. Подсказывало женское чутье: ведь ей стало известно и об общей любви отца и сына к одной женщине.
«Именно борьба за женщину и заставила сына идти против отца», — подумала она без тени сомнений. Она пришла к выводу, что и сегодня Николай Сергеевич пойдет на любые крайние меры ради будущего сына — ведь это все, что у него осталось от большой, но трагической любви. Теперь девушка была готова к серьезному разговору и решительно сняла телефонную трубку.
— Алло, — ответил сам Груздев-старший.
— Самойлова Татьяна беспокоит. Помните такую? — спросила она, даже не поздоровавшись.
— На память пока не жалуюсь. Чем могу быть полезен?
— Николай Сергеевич, у меня к вам нетелефонный разговор.
— Если насчет места управляющего, то мы уже обсуждали этот вопрос и уверяю: в моих планах ничего не изменилось.
— Вы должны меня выслушать, а уж потом строить планы на будущее.
— Даже так, — улыбнулся собеседник, но девушка этого не могла видеть и серьезным тоном продолжила:
— Собираюсь сделать вам предложение, от которого такие люди, как вы, не отказываются.
— Хорошо, — сдался мужчина, — назначайте место встречи, если для вас это столь важно.
— Для вас тоже, — отозвалась Татьяна.
— Не буду спорить.
— В «Тополях», на одной из скамеек, в том месте, где раньше находилась старая танцплощадка.
— Памятное место. Во сколько?
— Через пятнадцать минут сможете?
— Надо же, какая спешка! — Николай Сергеевич все еще не воспринимал всерьез настойчивость девушки. — Боюсь опоздать. Через полчасика устроит? — И он взглянул на часы, машинально отметив время.
— Устроит, — буркнула собеседница, недовольная, что с ней беседуют в таком тоне. — Но, думаю, после нашей встречи настроение у вас изменится, — все-таки добавила она.
— Испортится?
— Возможно, и наоборот, но ирония и веселье пропадут.
Она прервала связь. А Груздев еще какое-то время постоял с трубкой в раздумье. Нельзя сказать, что она его озадачила, но интерес вызвала безусловно. Он решительно опустил трубку на рычаг и не спеша вышел из офиса, бросив на ходу секретарше:
— Передай сыну, что я отлучился на час-полтора.
— Непременно, Николай Сергеевич, — улыбнулась симпатичная секретарша.
В условленном месте парка на крайней скамейке сидела некрасивая, полная девушка. Высокий, стройный, сорока с лишним лет мужчина молча присел рядом с ней. Девушка рассчитывала, что Груздев заговорит первым, но, так и не дождавшись, начала сама.
— Между прочим, я богатая, а поэтому выгодная невеста, — произнесла она неожиданно.
— В самом деле? — ответил Николай Сергеевич, сдерживая улыбку. — Дело в том, что я-то уже давно вышел из жениховского возраста, — понял он ее по-своему.
— Но у вас молодой сын, даже на несколько лет моложе меня.
— Так вот куда метишь? — перешел собеседник на «ты» и весело рассмеялся.
Самойлова подождала, пока мужчина успокоится, и как ни в чем не бывало продолжила:
— Брак по расчету — не самая плохая вещь в этом мире.
— Ну, о нашем расчете ты уже поведала — богатство. Мне известно, что ваша фирма респектабельная, но еще далеко не на том уровне, в котором лично я бы увидел расчет. И все равно интересно было бы узнать о твоем расчете.
— Дело в том, что моя мать, — она специально не употребляла слово «мачеха», — наследница многомиллионного состояния в Америке, и когда-то все перейдет в мои руки, — выложила Татьяна, не ответив на поставленный вопрос.
— Слишком дальняя перспектива, поговорим о ней лет этак через двадцать-тридцать, а то и позже, ведь твоя мать еще младше меня, а за такой срок я и сам должен успеть устроить сына. К тому же у него есть любимая девушка, на которой он скоро женится. По крайней мере, заявление уже лежит в ЗАГСе.
Он поднялся со скамейки и прикурил сигарету, намереваясь раскланяться.
— Вы так и не услышали о моем интересе, — удержала его собеседница.
— Это не столь важно.
Он набрал полные легкие дыма и уже отвернулся.
— Если бы мамы не стало, я бы осталась единственной наследницей, — сказала Татьяна о своем расчете.
Груздев остановился и медленно обернулся, на лице читались удивление и озадаченность.
— И ты не боишься делиться подобными соображениями с посторонним человеком? — наконец спросил он.
— Вы уже прошли через убийство, и подозреваю, что не через одно, — посмотрела она на него с вызовом.
— Вижу, ты подготовилась к встрече. Уж не шантажировать ли ты меня вздумала?
— Что вы, Николай Сергеевич! Просто вы именно тот человек, который мне нужен. Я же не бесплатно, ведь половина состояния будет принадлежать вашему сыну.
— Сам дедушка-то крепенький? — Груздев стоял на перепутье, не зная, какое принять решение.
— Какое это имеет значение?
— Прямое. Я еще при нашей первой встрече заметил, что у тебя с Еленой Ивановной не ладится, это еще если мягко выразиться. Но я не уверен, что и мой Василий с тобой долго протянет.
— Так вот вы о чем, — расползлись в улыбке ее мясистые губы. — Значит, не ошиблась в выборе. Что ж, не возражаю и насчет деда. Затем поделимся и разбежимся в разные стороны, всем хватит.
На идею с убийством неродного деда натолкнул ее собеседник, но она тут же уцепилась за нее.
— Только их убирать нужно практически одновременно. Эти миллионеры — странные люди. Как бы после смерти матери не взбрело в его старую голову переписать завещание на кого-нибудь постороннего. — Она не сомневалась, что в настоящее время единственной наследницей является ее мачеха. Татьяна же официально удочерена ею, и в случае смерти обоих она становится полновластной обладательницей миллионов.
— А ты стерва, как я погляжу, — не сдержался Николай Сергеевич и брезгливо поморщился.
