Чарлз Тодд - Одинокая смерть
— Слышал, что кровожадный Майклсон пытался до последнего обвинить вас.
— Королевский адвокат, защищавший Саммерса, — Джулиан Халибертон проинформировал Майклсона, что его показания неубедительны, и ему пришлось официально меня реабилитировать.
Ратлидж не стал говорить, что потребуется время, пока впечатление от его ареста за попытку убить своего товарища полицейского забудется в Ярде. И то, что кто-то из коллег поверил в это, все еще ранит его.
Камминс хохотнул:
— Да, Халибертон дотошен, — потом посерьезнел. — Вы ведь понимаете, что вас не поставят на мое место. И все из-за этого проклятого дурака Боулса.
— Я и не ждал повышения, — сказал Ратлидж, хотя ему хотелось оказаться преемником такого человека, как Камминс.
— Теперь кое-что более важное, чем Боулс, — продолжил Камминс. Я еще не поблагодарил тебя за интерес, проявленный к убийству в Стонхендже. Вот уж не ожидал столько новой информации.
— Есть кое-что еще. Кажется, я знаю имя жертвы.
Камминс был ошеломлен.
— Не может быть… Каким образом…
— Мы размышляли, почему нож оказался в Гастингсе. Я был уверен, что существует какая-то связь. Но какая? Может быть, имя, самое популярное в Гастингсе?
— Робинсон? Тернер? Джонсон?
— Вильгельм Завоеватель. Первый нормандский король Англии. Отсюда Норман. Например, наш инспектор Норман, далеко ходить не надо. Пока я там находился, участвуя в следствии, я спросил у одного из констеблей, не пропал ли кто-нибудь из семьи инспектора в 1905-м? Сначала Петти решил, что я пытаюсь причинить неприятности их полиции и ее начальнику, но все же потом ответил, что в этой части Суссекса есть несколько семей Норман. И один из них, Уильям Норман, пропал без вести в Перу в 1906-м. Он был школьным учителем и хотел отыскать затерянный город инков. И получилось так, что в это время один американец нашел такой город. Мачу-Пикчу. В общем, Уильям Норман отплыл в Перу в июне 1905-го. Семья узнала, что он благополучно добрался до места, отправился с экспедицией в джунгли и пропал. Больше о нем никто никогда не слышал. А спустя семь лет он был объявлен погибшим.
— В Перу он отплыл из Гастингса?
— Он или кто-то под его именем.
— Значит, не Уильям Норман, так?
Ратлидж сделал знак официанту принести меню.
— Капитан одного из кораблей описал Нормана как тяжелого пассажира: он не покидал каюты, был зеленый, когда ступил на землю, и его не держали ноги. Но он твердил, что с ним все в порядке.
— Морская болезнь.
— Но учтите, что капитан раньше не видел этого Нормана, просто этот человек был в списке пассажиров, капитан его не рассматривал.
— Хмм… Полагаете, это был другой человек? Убийца?
— Наверняка мы никогда уже не узнаем. Но если это был убийца, он погиб в джунглях. Он был школьным учителем в одной из престижных частных школ Дорсета. Недалеко от Стонхенджа.
— Что преподавал?
— Историю.
— Путешествие в Перу тщательно спланировал или собрался мгновенно?
— Он предпринял все необходимые шаги за несколько месяцев.
Камминс покачал головой.
— Где работал тот учитель, который уговорил новоявленных друидов явиться в Стонхендж? — спросил Ратлидж.
— Вы видели дело. В частной школе в Дорсете.
— Может быть, его замучила совесть?
— Он был признан непричастным. Он не мог убить или втащить труп на жертвенный камень. Потому что рядом были его друзья, друиды.
— Вероятно, нет. А если кто-то знал, что они там будут, и специально отвез туда тело?
— Но как быть с Уилером? Его же опознали.
— Мы с вами знаем, как иногда проводится опознание такого, как Уилер. Вероятно, полиции Эдинбурга очень хотелось, чтобы это был именно он, чтобы избавиться от него навсегда. Я провел свое расследование. Был некий Уилер из Оркни, убитый в Галлиполи. Он эмигрировал в Австралию из Белфаста в 1904-м.
— Вот даже как.
— А где теперь тот школьный учитель?
Камминс поморщился:
— Умер от холеры в Индии. Копаясь в прошлом, Ратлидж, не всегда удается раскрыть преступления. — Он взял меню и, не заглянув в него, сказал: — Я был уверен, что это Уилер. Но мотива так и не обнаружил. Почему он был убит? Мы загнали себя в угол из-за отсутствия мотива. Это мне не давало покоя все эти годы. Несмотря на определенные прорехи в ваших доводах, вы тем не менее подошли близко к разгадке. Ближе, чем я.
— Но каким образом всплыло, что имя вашего дела — Чарльз Генри?
Камминс подумал.
— Был один адвокат по имени Чарльз Генри. И я при ком-то упомянул, что имя моего деда тоже Чарльз Генри. Чарльз Генри Камминс.
— Кто вас подслушал?
— О, я помню, кто там был. Тот самый предводитель друидов, школьный учитель. — Камминс улыбнулся. — Но прежде чем вы начнете делать выводы, скажу, что этот Чарльз Генри, адвокат, был уже старик, И умер вскоре после следствия. Он уже тогда был смертельно болен. — Камминс отложил меню и поднял стакан. — Я всегда считал вас хорошим полицейским, Иен. Боулс просто осел и проклятый профан.
Подошел официант, и Камминс, так и не открыв меню, заказал рыбу, предварительно осведомившись:
— Как у вас тут рыбные блюда?
Ратлдж вернулся домой в конце дня. Его ждало письмо от Розмари Юм. Оно было коротким.
«Время пришло, Иен. Ты приедешь?»
Он поставил в известность Ярд и направился прямиком в Чезуэлл. Приехал поздно, но Розмари его ждала. Войдя в дом, он сразу услышал хриплое дыхание Реджинальда. Розмари проводила его наверх, в комнату, которую занимал кузен ее мужа.
— Он хотел видеть тебя одного, — сказала она и вернулась вниз.
Реджинальд сидел в кресле, согнувшись, он пытался вдохнуть, видно было, что это неимоверно трудно. Увидев Ратлиджа, он кивнул ему, слабая улыбка показалась на его худом лице.
— Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. — Ратлидж, подвинув себе стул, сел с ним рядом. — Что я могу для тебя сделать?
Реджинальд согнулся, новый приступ был более продолжительным. Наконец он откинулся назад на подушки, совершенно обессиленный, не в силах говорить. Он с трудом поднял руку и указал на высокое бюро. Ратлидж прошел туда, открыл средний ящик. Он был пуст. В недоумении он посмотрел на Реджинальда.
— Слева, — прохрипел тот.
В ящике оказались два потайных отделения с каждой стороны. Конверт был засунут в самую глубину левого, виднелся только его край. Ратлидж вытащил его. Твердой рукой на нем было начертано: «Максвеллу Юму», но впоследствии перечеркнуто и заменено на его имя: «Иену Ратлиджу». Реджинальд написал второе имя много позже, потому что на первом чернила к тому времени уже выцвели.
