Агата Кристи - Том четвертый. Выпуск II
– Скажите, доктор, не двенадцатого ли я впал в такое состояние?
– Двенадцатого? – переспросил я медленно. – Вы имеете в виду двенадцатого августа?
– Да, прошлую пятницу.
– Сегодня четырнадцатое сентября, – сказал Сэттл отрывисто.
Замешательство Артура было очевидным.
– Но, но я думал, что это было восьмого августа… Я, должно быть, заболел тогда?
Филлис очень быстро ответила своим нежным голосом:
– Да, ты был очень болен.
Он нахмурился.
– Не могу понять этого. Я чувствовал себя превосходно, когда прошлой ночью отправился спать. Правда, оказывается, это была не прошлая ночь. Я помню, спал… – Его брови еще больше сошлись на переносице, когда он силился все вспомнить. – Что-то – что это было? – что-то ужасное – кто-то сделал это мне – и я стал злым, ужасным… И когда я спал, я был котом – да, котом! Странно, не так ли? Да, это был не веселый сон. Более того, ужасный! Но я не могу вспомнить. Все отодвигается куда-то, когда я пытаюсь восстановить в памяти события.
Я положил руку ему на плечо.
– Старайтесь не думать об этом, сэр Артур, – сказал я серьезно. – Будьте добры – забудьте.
Он пытливо посмотрел на меня и согласился, Я услышал, как Филлис облегченно вздохнула. Мы подошли к дому.
– Между прочим, – сказал вдруг сэр Артур, – где мама?
– Она больна, – ответила Филлис после короткой паузы.
– О! Бедная старая мать! – В его голосе прозвучала неподдельная тревога. – Где она? В своей комнате?
– Да, – сказал я, – но вы лучше ее не беспокойте…
Слова застыли на моих губах. Дверь гостиной открылась, и леди Кэрмайкл, одетая в халат, вошла в холл.
Ее глаза устремились на Артура, и если я когда-либо видел взгляд, исполненный ужаса, так это именно сейчас. Ее искаженное невероятным страхом лицо утратило прежние черты, рука потянулась к горлу.
Артур подошел к ней с мальчишеской непосредственностью.
– Хэлло, мама! Вы тоже не в себе? Признаться, я чертовски виноват.
Она отпрянула от него, глаза ее расширились. Затем внезапно с криком, идущим откуда-то из глубины истерзанной души, она рухнула навзничь.
Я бросился вперед и склонился над ней, потом подозвал Сэттла.
– Тише, – сказал я. – Поднимайтесь с Артуром спокойно наверх и потом возвращайтесь сюда. Леди Кэрмайкл мертва.
Через несколько минут он вернулся.
– Что же произошло? – спросил он. – Какова причина?
– Шок, – сказал я жестко. – Шок при виде Артура Кэрмайкла, настоящего Артура Кэрмайкла, возрожденного к жизни! Впрочем, вы можете назвать это, если предпочтете, – кара Божья.
– Вы думаете… – Он колебался.
Я посмотрел ему в глаза, и он понял.
– Жизнь за жизнь, – сказал я значительно. – Но…
– О, я знаю, что странный и непредвиденный случай позволил душе Артура Кэрмайкла возвратиться в его тело. Ведь Артур Кэрмайкл был убит.
Он посмотрел на меня полуиспуганно.
– При помощи синильной кислоты? – спросил он, понизив голос.
– Да, – ответил я. – При помощи синильной кислоты.
Мы с Сэттлом никогда не говорили о наших верованиях. В данном случае, вероятно, и не было ничего, во что следовало верить. Согласно официальной точке зрения, Артур Кэрмайкл страдал лишь потерей памяти, леди Кэрмайкл разодрала свое собственное горло во время маниакального припадка, а появление серого кота было лишь галлюцинацией.
Но существовало два факта, в которых, я считал, нельзя было ошибиться. Первый – разодранное кресло в коридоре. Другой – еще более значительный. Каталог библиотеки все-таки нашли, и после кропотливого поиска было обнаружено, что пропавший том – это старинный и любопытный труд о возможностях превращения человеческих существ в животных!
И еще одно обстоятельство. Я рад сообщить, что Артур ничего не знает. Филлис сохранила секрет страшных недель в своем сердце, и она никогда, я в этом уверен, не раскроет его мужу, которого так сильно любит и который пришел, перешагнув барьер смерти, на ее зов.
Пес смерти
Впервые об этой истории я услышал от корреспондента американской газеты Уильяма П. Райана. Я обедал с ним в Лондоне накануне его возвращения в Нью-Йорк и случайно упомянул, что завтра отправляюсь в Фолбридж.
Он вскинул глаза и резко спросил:
— Фолбридж в Корнуолле?
Сегодня едва ли один из тысячи знает, что Фолбридж есть и в Корнуолле. Остальные убеждены, что речь может идти лишь о Фолбридже в Гемпшире. Так что познания Райана меня поразили.
— Да, — подтвердил я. — Вы там бывали?
Он ответил, что очень хотел бы побывать, а потом спросил, не приходилось ли мне наведываться в дом под названием «Трирн».
Я был сражен окончательно.
— Приходилось, и не раз. Туда-то я, собственно, и еду. Это дом моей сестры.
— Здорово! — воскликнул Райан. — Бывают же такие совпадения!
Я предложил ему высказаться яснее, а не говорить загадками.
— Хорошо, — согласился он. — Но тогда мне придется вернуться к тому, что со мной случилось в начале войны[38].
Я вздохнул. События, о которых я рассказываю, происходили в двадцать первом году. Вспоминать о войне мало кому хотелось. Слава Богу, мы начали забывать… К тому же я знал: рассказы Уильяма П.Райана о его военных приключениях отличались страшным занудством.
Но теперь его уже нельзя было остановить.
— В самом начале войны, как вы знаете, моя газета направила меня в Бельгию — освещать военные действия. Так вот, есть там небольшая деревушка — назову ее Икс. Глухое местечко — вряд ли найдешь где-нибудь что-то похожее, там находится большой женский монастырь. Монахини в белом — не знаю как еще их назвать, мне неизвестно, что это за орден. Ну, в общем, все это не важно. Короче говоря, этот маленький городишко оказался как раз на пути наступающих немцев. Уланы приближались…
Я беспокойно заерзал. Уильям П.Райан успокаивающе поднял руку.
— Не волнуйтесь, — сказал он, — Я не собираюсь рассказывать о жестокости немцев. Можно бы, конечно, но здесь случай особый. Все как раз наоборот… Немцы направились к монастырю, вошли в него — и взлетели на воздух.
— Ого! — воскликнул я, пораженный.
— Странное дело, не правда ли? Конечно, все решили, что немцы сами доигрались со своей взрывчаткой. Но, оказывается, ничего подобного. У них там даже и взрывников-то не было. Ну, а теперь я хочу вас спросить, могли ли все это устроить монашки — эти овцы в белом? Хотя бы одна из них?
— Действительно странная история, — согласился я.
— Я заинтересовался слухами, которые ходили среди тамошних крестьян. Болтали всякую ерунду, — будто это было самое настоящее чудо. Кажется, одна из монахинь имела репутацию подающей надежды святой; так вот, она вошла в транс, и ей было видение. Ну, согласно этому видению, она и сотворила чудо: вызвала молнию, чтобы поразить нечестивых врагов, а заодно и все остальное в пределах досягаемости. Очень эффектно, не так ли?
