Ларри Миллетт - Шерлок Холмс в Америке
– Мне повезло остаться в живых, – вздохнул Блеген.
– Да уж. Кстати, это вы оставили в позапрошлое воскресенье сообщение, попросив нас с мистером Холмсом приехать в Холандберг?
– Сообщение? Нет, я ничего такого не делал.
– Я так и думал.
Холмс подтвердил наши подозрения. «Сообщение» являлось частью тщательно продуманной ловушки, поскольку, появившись в квартире Блегена, мы нашли карту, которая привела нас в западню на ферме Фэрвью.
Расспросив Блегена о миссис Комсток и выяснив, что он ничего не знает об участии леди, Холмс сказал:
– Я хотел бы прояснить несколько моментов, мистер Блеген. Для начала ответьте, почему мистер Фегельблад перед тем, как вы отправились на заброшенную ферму, написал, что собирается в Мурхед?
Блеген пожал плечами:
– Он сказал, что указал первое пришедшее на ум название. Надеялся, что записка пустит шерифа по ложному следу.
И снова совпадение, подумалось мне, дело буквально кишело ими. Из всех названий Фегельблад выбрал самое опасное, из-за чего мы решили, что его тоже заманили в ловушку.
Холмс воспринял новость спокойно, лишь слегка кивнув, словно бы говоря: «Я так и знал, я подозревал, что мистер Фегельблад выбрал Мурхед по чистой случайности».
Помолчав какое-то время, сыщик с жаром заговорил:
– Итак, мы подошли к тому, что пока что остается для нас загадкой. Где рунический камень? Это как-никак центр всего дела, Солнце в Солнечной системе данного преступления. Но пока что он скрыт от наших взглядов, как во время затмения. Или можно прибегнуть к сравнению, которое придумал мистер Рафферти: мы словно играем в наперстки, но шарик постоянно ускользает. Как я помню, наш ирландский друг выдвигал версию о том, что маленький лепрекон стащил камень с фермы мистера Фегельблада, подсунув нам ту памятную деревянную табличку. Осталось лишь узнать, где лепрекон спрятал монолит.
– Но разве камень не может быть на ферме Фэрвью? – спросил Кенсингтон. – Разве не туда отправили ящик подходящего размера?
– Туда, – признал Холмс, – однако мистер Рафферти по своим каналам навел справки, и оказалось, что в ящике действительно лежала надгробная плита Фрэнка Комстока, как и говорила его очаровательная вдова. Надо искать камень в другом месте. А теперь позвольте, я вам кое-что покажу.
Холмс вытащил из кармана какой-то документ, и я узнал в нем ту самую телеграмму, которую он получил в Мурхеде от Джозефа Пайла.
Мой друг произнес:
– У меня в руках сообщение, касающееся продажи определенного наименования товара компанией «Фарвелл, Озман и Кирк». Эта компания эксклюзивно распространяла на Северо-Западе продукцию фирмы «Стим Гейдж», производство которой расположено в городе Сиракьюс, штат Нью-Йорк. Если верить отчетности, то тринадцатого сентября тысяча восемьсот девяносто шестого года компания «Фарвелл, Озман и Кирк» отправила фонарь нужной нам модели сюда по требованию клиента.
Надо сказать, Холмс получал огромное удовольствие, поскольку он больше всего любил, когда дело закрывалось намертво, словно крышка гроба, а сейчас был именно такой случай. Для начала детектив прошел в переднюю и вернулся с большим мешком. Снова заняв место посреди гостиной, Холмс медленно открыл мешок и достал оттуда фонарь, от которого был отколот кусок. Мой друг поставил фонарь на стол, достал из кармана пиджака фрагмент, найденный на ферме Нильса Фегельблада, и приложил к стеклу. Он подходил идеально. Затем Холмс мягко развернулся, словно танцор, делающий пируэт, и приказал командным голосом:
– А теперь, мистер Блеген, вы нам скажете, что вы сделали с руническим камнем.
Через два часа мы стояли у основания поросшего лесом холма меньше чем в четверти мили от того места, где Олаф Вальгрен и Эйнар Блеген закопали камень впервые. Этот холм располагался уже на территории фермы Нильса Фегельблада, в пределах видимости от того леска, где мы тщетно пытались найти рунический камень. Блеген под напором Холмса сдался, поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно. История оказалась проста и даже в какой-то мере неудивительна. Блеген признался, что на следующий день после того, как обнаружили тело Вальгрена, он узнал, что камень был перепрятан и находится в роще на ферме Фегельблада, о чем сам хозяин сообщил ему по телефону.
– Нильсу не нравилось, что его втянули во все это, и он решил, что надо рассказать кому-то, дабы защитить себя в случае неприятностей. Поэтому он оставил сообщение на станции с просьбой перезвонить.
– И назвал местонахождение камня, поскольку доверял вам?
– Мы дружили, – объяснил Блеген.
– Боюсь подумать, как вы тогда поступаете с врагами, мистер Блеген.
Как бы то ни было, бывший священник, полагая, что Фегельблад никогда с ним не поделится, если продаст камень, решил взять дело в свои руки. Он пошел ночью в рощу, выкопал камень, поднял его с помощью маленькой лебедки, а потом перевез в другое место неподалеку.
– То есть вы перевезли монолит ночью в пятницу – через день после убийства Олафа Вальгрена и после того, как шериф Бем приставлял вам к горлу нож и обещал прирезать, если вы не покажете место, где лежит камень? Смелый поступок, мистер Блеген, если вы действительно так боитесь шерифа, как нам рассказывали. Или же это просто игра? И вы наслаждаетесь самим процессом вранья?
– Нет же, я правда боялся. Но я решил, что мне ничто не угрожает, пока шериф не догадается, что камень у меня. Кроме того, даже верни я Бему находку, он скорее всего убил бы и меня.
Холмс посмотрел на него с удивлением, а Рафферти покачал головой:
– Интересно, мистер Блеген, выучили ли вы хоть одну из заповедей, пока были священником? Вы до самого конца что-то просчитывали и замышляли; прикидывали, как продать камень повыгоднее, а деньги оставить себе. Может быть, шерифу и стоило оказать миру любезность, перерезав в итоге ваше никчемное горло.
Слова Рафферти, с которыми я даже отчасти был согласен, все еще звучали у меня в ушах, когда мы прибыли в место, где артефакт нашел последний приют.
– Копайте, – велел ирландец бывшему священнику, когда мы выгрузились из экипажа. – Хоть раз поработайте честно. Если камня там не окажется, я сам перережу вам горло.
Блеген покорно сделал то, что ему велели, и буквально через пару минут земля отдала нам свое сокровище. Когда мы собрались вокруг ямы, я поймал себя на мысли, как далеко мы зашли в нашем расследовании и как неуловим был камень. Сейчас я чувствовал странный укол разочарования, поняв, что артефакт утратит свою магическую власть над моим воображением, стоит мне увидеть его или прикоснуться к нему.
