Агата Кристи - Смерть на Ниле
Это восклицание поразило его.
– Что с вами, мадемуазель.
Она отвернулась и посмотрела на темные деревья.
– Там кто-то спрятался.
Пуаро оглянулся.
– Мне кажется, здесь никого нет, кроме нас.
– Он встал.
– Я сказал вам все, что хотел. Спокойной ночи.
Жаклина тоже встала.
– Вы понимаете, – сказала она умоляюще, – я не могу сделать того, о чем вы просите.
Пуаро покачал головой.
– Нет, вы можете. Всегда наступает момент, когда можно сделать выбор. Для вашей подруги Линнет был момент, когда она могла удержаться. Но она упустила этот момент. Стоит только упустить момент, и тогда неизбежно приходится действовать и ждать другой возможности.
– Другой возможности нет, – сказала Жаклина де Бельфорт.
Она постояла еще минуту, а затем решительно подняла голову.
– Спокойной ночи, мсье Пуаро.
Он печально покачал головой и пошел за ней к отелю.
5
На следующее утро, когда Эркюль Пуаро выходил из отеля, направляясь в город, к нему подошел Симон Дойль.
– Доброе утро, мсье Пуаро.
– Доброе утро, мсье Дойль.
– Вы собираетесь в город? Можно, я пройдусь с вами.
Они вышли из ворот и повернули в тенистый парк. Симон вынул изо рта трубку и заговорил:
– Если я не ошибаюсь, моя жена вчера вечером обращалась к вам, мсье Пуаро?
– Совершенно верно.
Симон Дойль хмурился. Он был человеком действия и не умел облекать свои мысли в слова.
– Я рад, – выговорил он наконец.
– Она поняла, наконец, что в данной ситуации мы, в общем-то ничего не можем поделать.
– Да, – согласился Пуаро, – практически здесь не могут быть применены какие-либо официальные способы воздействия.
– Совершенно точно. Линнет долго не хотела этого осознать, – Симон грустно улыбнулся.
– Она с детства твердо верила, что любая помеха на ее пути автоматически устраняется с помощью полиции.
– Весьма удобное заблуждение.
Они помолчали. Вдруг Симон отчаянно покраснел и скороговоркой выпалил:
– Очень несправедливо, что ей приходится выносить все эти неприятности! Она же ни в чем не виновата! Пусть меня считают подлецом, я согласен! Наверное, так оно и есть, но при чем тут Линнет.
Пуаро серьезно посмотрел на него, но ничего не сказал.
– А с Джекки, то есть с мисс де Бельфорт, вы тоже разговаривали?
– Да, я разговаривал с ней.
– И вам удалось ее образумить?
– Боюсь, что нет.
Симон взорвался.
– Неужели она не видит, в какое дурацкое положение ставит себя? Ведь ни одна порядочная женщина так бы себя не вела! Неужели у нее не осталось ни капли гордости или самоуважения.
Пуаро пожал плечами.
– По-моему, у нее осталась одна боль от нанесенного ей оскорбления.
– Понятно, но, черт возьми, порядочные девушки так себя не ведут! Пусть я виноват, я же не отрицаю своей вины, я поступил по-свински и все такое. Мне казалось, после всего она и смотреть в мою сторону не захочет! Но она преследует меня – это же просто неприлично! Выставляет себя напоказ! Какого дьявола она хочет этим добиться?
– Может быть, мести?
– Идиотство! Я бы еще понял, если бы она устроила мелодраму – ну, выстрелила бы в меня, наконец!
– Вам кажется, это больше подошло бы, не так ли?
– Честно говоря, да. Она же такая горячая, совсем не умеет владеть собой, в припадке бешенства она могла бы натворить бед, я бы ничуть не удивился. Но выслеживать, шпионить…
– Он покачал головой.
– Да, это тоньше Для этого требуется интеллект.
Дойль с удивлением смотрел на него.
– Да поймите же, у Линнет нервы не выдерживают.
– А у вас?
Симон удивился.
– У меня
– Я бы с радостью свернул шею этому чертенку.
– Значит, от старой привязанности не осталось ничего?
– Мой дорогой мсье Пуаро. Понимаете, это как солнце и луна. Когда восходит солнце, исчезает луна. Появилась Линнет, и Джекки исчезла для меня.
– Tiens, cest drole ca! – пробормотал Пуаро.
– Простите? Симон покраснел.
– Наверное, Джекки говорила вам, будто я женился на Линнет только ради денег? Это ложь! Ради денег я бы никогда не женился. В конце концов, есть же и другие парни на свете. Я виноват, согласен. Но так получилось! Если ты больше не любишь девчонку, как же можно жениться на ней! А теперь, когда я увидел, на что способна Джекки, да еще неизвестно, чем это все кончится, думаю – вовремя же я сбежал от нее!
– Да, еще неизвестно, чем все это кончится, – задумчиво повторил Пуаро
– А вы, мсье Дойль, можете себе представить, как.
Симон нахмурился и покачал головой.
– Нет. Что вы имеете в виду?
– Вы знаете – она носит с собой револьвер.
Симон удивился.
– Не думаю, что она им воспользуется, – сказал он.
– Я не боюсь, что Джекки затеет мелодраму со стрельбой. Но она шпионит за нами, следит за каждым шагом, и Линнет вне себя. У меня есть такой план, может быть, вы мне еще что-нибудь подскажете. Я объявил всем, вполне открыто, что мы проживем здесь десять дней. Но завтра пароход «Карнак» отправляется из Шелала в Вади-Хальфа. И я забронировал каюту под чужим именем. Утром мы поедем на экскурсию в Филай, а оттуда прямо в Шелал на пароход. Багаж увезет наша горничная. Когда Джекки обнаружит, что мы не вернулись в гостиницу, будет слишком поздно. Пароход будет далеко. Ей придется вернуться обратно в Каир. Я могу даже подкупить швейцара, он ее задержит здесь. И в туристическом агентстве она ничего не узнает, ведь мы поедем под чужим именем. Ну, как?
– Все детали продуманы. А вдруг она станет дожидаться вашего возвращения здесь?
– Мы скорее всего не вернемся. Наверное, отправимся в Хартум, а потом самолетом в Кению. Не будет же она скакать за нами по всему свету.
– Нет, наверное. Очевидно, наступит время, когда у нее просто не хватит денег. Забавно, точно сговорились.
Симон посмотрел на него с восхищением.
– Как умно! А я не подумал об этом! Джекки бедна, как церковная мышь.
– И тем не менее, ей удавалось до сих пор следовать за вами?
– У нее есть крошечная рента, – рассуждал Симон, – что-то около двухсот фунтов в год. Вы знаете, наверное, она продала ее и на эти деньги ездит.
Симон неловко поежился. Казалось, эта мысль огорчила его. Пуаро внимательно наблюдал за ним.
– Вас это удручает? – спросил он и добавил:
– Я тоже… Я тоже еду на пароходе «Карнак».
– Да что вы?
– Симон задумался и, тщательно подбирая слова, смущенно спросил:
– Это не из-за… нас? То есть я хочу сказать…
Пуаро поспешно его разуверил:
– Нет, нет, это было запланировано еще до моего отъезда из Лондона. Я всегда все планирую заранее.
– Он помолчал и затем спросил
– Между прочим, этот высокий седой джентльмен, который всюду появляется с вами…
– Пеннингтон?
– Да. Вы путешествуете вместе?
– Странный медовый месяц, так вы подумали? Пеннингтон – опекун Линнет из Америки. Мы случайно встретились с ним в Каире, – мрачно ответил Симон.
– Ah, vrair ent.[1] Разрешите задать вам вопрос: ваша жена уже достигла совершеннолетия.
Вопрос, казалось, удивил Симона.
– Ей еще нет двадцати одного, но она ни у кого не спросила разрешения на брак. Для Пеннингтона ее замужество было полнейшей неожиданностью. Он уехал из Нью-Йорка на «Корманике» за два дня до того, как туда дошло письмо Линнет.
– На «Корманике»… – отметил про себя Пуаро.
– Когда мы столкнулись с ним на базаре в Каире, он был поражен.
– Да, странное совпадение!
– Представляете, у него тоже была запланирована поездка по Нилу. Ну и, естественно, мы теперь путешествуем вместе, что поделаешь? А кроме того, знаете, в какой-то степени при нем легче, – Симон опять смутился.
– Линнет нервничает, все время ждет беды. Пока мы были одни, мы только о Джекки и говорили. Так что Эндрью Пеннингтон разрядил атмосферу. При нем мы говорим о другом.
– Значит, ваша жена не доверяет Пеннингтону?
– Дело не в этом, – Симон воинственно выпятил челюсть.
– Никто посторонний не должен вмешиваться в наши дела. Надеюсь, когда мы сядем на пароход, наступит конец неприятностям.
Пуаро покачал головой.
«Итак, – сказал он себе, – я выслушал три версии: Линнет Дойль, Жаклины де Бельфорт и Симона Дойля. Которая из них ближе всего к истине?»
6
Часов в одиннадцать на следующее утро Линнет и Симон Дойли отправились на экскурсию в Филай. Жаклина де Бельфорт, сидя на балконе отеля, видела, как они усаживались в живописную парусную лодку. В это же время от ворот гостиницы отъехала машина с багажом и направилась в сторону Шелала. Жаклина этого не видела.
После обеда всех пассажиров, отъезжающих во второй Катаракт, пригласили в автобус, отправляющийся на вокзал. Здесь Пуаро встретил двух мужчин, которых раньше не видел. Один из них был высокий темноволосый молодой человек, худой и неприветливый, он носил грязные потрепанные джинсы и теплый, не по сезону, спортивный свитер. На своих спутников он даже не взглянул. Второй – невысокий полнеющий господин среднего возраста, тотчас же заговорил с Пуаро на ломаном английском и с поклоном протянул ему свою визитную карточку. Она гласила: синьор Гвидо Ричетти – археолог.
