Джон Карр - Сдаётся кладбище
Небо над рекой Гарлем потемнело. Когда они ехали по мосту, во влажном воздухе ощущался слабый запах грозы.
— Папа очень высоко ценит ваше мнение, сэр Генри, — внезапно сказала Джин. — Что вы думаете об этой ситуации?
Глядя на Г. М., теперь сидящего по другую сторону от Джин, они видели, что скандалист в метро превратился в старого маэстро.
— Понимаете, девочка моя, — отозвался Г. М., все еще держа радиограмму, — получив это послание, я принял его за шутку. Хо! — подумал я. Значит, Фред Мэннинг полагает, что может творить чудеса?
— Но что он под этим подразумевал? — воскликнула Джин.
— Пока еще не знаю. Мне казалось, визит к нему будет походить на посещение Поло-Граундс или… хм!., моей приятельницы в Бронксе. Но похоже, дело куда серьезнее.
Снова последовала долгая пауза.
— Вы думаете, папа действительно… превратился в мошенника? — неуверенно заговорила Джин.
— Нет! — рявкнул Г. М. — Я не поверил бы в это, даже если бы увидел его на скамье подсудимых.
— Согласен, — пробормотал Сай Нортон.
Маленькие острые глазки Г. М. блеснули под большими очками.
— Вижу, девочка моя, какое-то событие сильно вас расстроило. Что произошло?
Очевидно, понимая, что находится среди друзей, Джин рассказала о разговоре в рабочем кабинете Мэннинга. Что-то в этой истории явно заинтересовало Г. М., хотя он воздержался от комментариев.
— Роберт Браунинг, а? — пробормотал старик.
Джин недоуменно заморгала.
— О, вы имеете в виду… ну, во время занятий в школе папа дважды ездил в Олбени читать лекции. Он ведет курс занятий по Браунингу и еще один по викторианским романистам. Конечно, папа отстает от века на сотню лет, но ему это нравится.
Г. М. отложил радиограмму и провел рукой по массивной лысой голове.
— Сколько времени продолжается это странное поведение?
— С тех пор, как он познакомился с… с этой женщиной.
— А вы с ней встречались?
— Слава богу, нет! Но я… — Джин умолкла, судорожно глотнув.
— Понимаете, — продолжал Г. М., снова массируя голову, — Фред Мэннинг был в Англии, когда я познакомился с ним. Я знал, что у него есть семья, но это все, что мне известно. Сколько вас? Где вы живете? Каково ваше прошлое?
— Тут нечего рассказывать!
— И все-таки расскажите.
— Ну, мы живем в поместье в Мараларче. Оно не слишком большое и шикарное. Полагаю, папа состоятельный, но не богатый человек. Я… никогда особенно об этом не думала.
— Если вам не приходилось об этом думать, девочка моя, значит, он достаточно хорошо обеспечен. Угу. Продолжайте.
Джин немного подумала:
— Территория вокруг дома довольно обширная. Позади папа соорудил для нас бассейн. Там еще есть участок леса, бейсбольная площадка для Боба и заброшенное кладбище, которое закон запрещает трогать.
Сай Нортон краем глаза разглядывал короткий нос, широкий рот и золотистую прядь волос девушки.
— Моей сестре двадцать четыре года, — продолжала Джин. — Кристал только что развелась в третий раз. Она очень хорошенькая — не то что я — и ужасно умная и, в отличие от всех нас, обожает вращаться в обществе. — Джин невольно засмеялась. — Мне не терпится взглянуть на ее лицо, сэр Генри, когда она увидит вас!
Г. М. неверно понял эту фразу.
— Ну, — промолвил он со скромным видом, который не обманул бы и ребенка, — я обладаю природным достоинством, которое внушает людям благоговейный страх, пока они не познакомятся со мной поближе. Рассказывайте дальше.
— Боб, мой брат, старше меня, но моложе Кристал. Ему двадцать два. Он очень славный, но не так умен, как моя сестра. Его ничего особенно не интересует, кроме бейсбола и автомобилей. Окончив колледж, он не знает, чем заняться. Иногда папа так сердится на него, что я… готова его убить!
Г. М. с любопытством посмотрел на нее.
— Кого вы готовы убить? — спросил он. — Брата или отца?
— Я имела в виду папу. Конечно, не на самом деле.
— Понятно. Кто-нибудь еще живет с вами?
— Нет. Кроме старого Стаффи — одного из трех слуг. Он делает все — начиная от прохода по дому с пылесосом и кончая массажем папиного колена. Когда-то давно Стаффи был знаменитым бейсболистом… — здесь Г. М. слегка вздрогнул, — но об этом вам лучше расспросить Боба… Не знаю, что еще вам рассказать. — В голосе Джин послышались истерические нотки. — Мы самая обычная семья!
Взгляд Г. М., который мог беспокоить как дурной глаз, не отрывался от девушки.
— Вы можете рассказать мне, чего именно вы боитесь, — ответил он.
— Не понимаю.
— Понимаете. Чего именно вы опасаетесь после ссоры в кабинете вашего отца?
Джин разгладила на коленях юбку. Она посмотрела наверх, словно прося помощи у неба, потом вновь опустила взгляд. Сай Нортон почувствовал прикосновение ее руки.
— Когда Дейв и я пришли сегодня в папин офис…
— Дейв, — прервал Г. М., — это ваш жених Хантингтон Дейвис?
— Да. Он чудесный — похож на… — Джин собиралась сделать очередное сравнение с киноактером, но посмотрела на Сая Нортона и стиснула зубы. — Я говорила с мисс Энгельс — папиной секретаршей. Она сказала, что папа ушел в банк «Тоукен» и вернется в офис только после ленча. Когда он пришел, то нес в руке туго набитый портфель.
— Ну?
— Что, если у папы неприятности и он собирается исчезнуть с кучей денег, взяв с собой эту ужасную женщину?
— А как же чудо? — осведомился Сай.
— Чудо?
— Он обещал продемонстрировать Г. М. чудо и предложить объяснить его. В бегстве нет никакого чуда, если только он не собирается превратиться в дым и исчезнуть у вас на глазах.
— Перестаньте! — крикнула Джин.
Сай извинился. Он сам не понимал, что подсказало ему эту картину. Тем не менее она была настолько рельефной, что некоторое время маячила перед тремя парами глаз, словно призрак на ветровом стекле.
— Не волнуйтесь, девочка моя, — успокоил Джин Г. М. — Я повидал на своем веку немало странных вещей, но такого никогда не видел и вряд ли увижу.
— Я не беспокоюсь, потому что это глупо, — ответила Джин. — Но сегодня вечером… — Она повернулась к Саю. — Вы останетесь у нас на ночь, не так ли?
— Не могу. У меня с собой нет никакой одежды.
— У сэра Генри тоже нет, — указала девушка. — Но у папы всегда полно новых зубных щеток и бритв для гостей. — Она устремила на Сая умоляющий взгляд, которому он не мог противиться. — Папа собирает нас, чтобы сделать какое-то объявление, которое, по его словам, нас потрясет. И если он так говорит, то не шутит!
— Угу, — кивнул Г. М. — И когда же должно состояться это событие?
