Эрл Гарднер - Желанный развод
— Я беспокоюсь о своих делах, господин Мейсон. Вы — о своих.
— В сумке, которую вы сегодня после обеда оставили в моем офисе, — сказал Мейсон, — лежали ваши водительские права, кошелек со значительной суммой денег, ключи и револьвер. К вашему сведению, из него незадолго до этого было сделано два выстрела.
— Что! — воскликнула госпожа Гастингс. Ее глаза расширились от ужаса.
— Вы играете очень убедительно, как хорошая актриса, — заявил Мейсон. — Временами я начинаю верить вам, но эта вера противоречит фактам.
Аделла Гастингс подошла к креслу, опустилась на него, как будто ноги отказали ей.
— Не хотите ли… не присядете ли вы, — устало сказала она.
Мейсон кивнул Делле Стрит. Они сели в кресла.
— Господин Мейсон, — наконец вымолвила госпожа Гастингс, — вы незаконно вошли в мою квартиру по непонятным пока для меня причинам. Будучи юристом, вы поставили меня в позицию обороняющегося лица, задавали вопросы, утверждали, что мои ответы не соответствуют истине. Теперь я хотела бы послушать вас.
— То, что я буду говорить, — сказал Мейсон, — могут подтвердить мой секретарь и сотрудник по приему посетителей. Последняя сказала, что вы пришли в мой офис примерно в 12 часов 20 минут, когда я и мой секретарь ушли на обед. Вы сказали сотруднику по приему посетителей, что должны на несколько минут выйти из офиса, однако больше туда не вернулись.
Затем позднее в кресле, в котором вы сидели, мы обнаружили вашу сумку. Естественно, в то время мы не знали, что она ваша. Я взял ее в свой кабинет, и мы с Деллой Стрит просмотрели ее содержимое.
— Открывали ли вы кошелек, — спросила госпожа Гастингс.
— Да.
— И что вы нашли в нем?
— Деньги.
— Сколько?
Мейсон сделал знак Делле Стрит, которая, посмотрев в записную книжку, сказала:
— 3170 долларов и 43 цента.
— И в сумке был револьвер?
— Да.
— Вы сказали, что из него дважды стреляли?
— Да.
— Где сейчас револьвер?
— В ящике моего стола.
— А где моя сумка со всем содержимым?
— У меня с собой.
— Можете вы как-нибудь доказать, что вы Перри Мейсон?
— Конечно, — ответил адвокат.
Он достал бумажник из кармана, показал водительские права и кредитные карточки.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Думаю, что следует поверить вашему рассказу. Где моя сумка?
— В моем портфеле, здесь, — ответил Мейсон.
— Могу я наконец получить ее?
— Да, если вы убедите меня, что вы Аделла Гастингс, или госпожа Гарвин С. Гастингс.
— Но мне нечем убеждать вас. Все доказательства у вас, в моей сумке.
— Но я не могу передать сумку незнакомому человеку, — сказал Мейсон.
Подумав немного, госпожа Гастингс сказала:
— Если у вас моя сумка, то там в кошельке есть мои водительские права.
— Да, есть, — кивнул Мейсон.
— В калифорнийских водительских правах есть отпечаток моего большого пальца и моя фотография.
— Фотография, — сообщил Мейсон, — меня не удовлетворяет.
— Там есть отпечаток большого пальца. Это должно убедить вас.
Она подошла к письменному столу, достала из ящика пузырек с чернилами, налила немного чернил на промокательную бумагу, прижала большой палец сначала к бумаге, а затем к чистому листу бумаги на столе.
— Думаю, что отпечаток достаточно четок, — сказала она. — Вы можете сделать необходимые сравнения.
— У вас случайно нет лупы? — спросил Мейсон.
— Нет, думаю, что нет. Хотя подождите минутку. — Она открыла другой ящик письменного стола, пошарила там и достала увеличительное стекло.
Мейсон открыл свой портфель, извлек из него пакет с карточками, достал калифорнийские водительские права и внимательно сличил отпечатки пальца на листе бумаги и на правах.
Удостоверившись наконец, он достал сумку из портфеля и передал ее госпоже Гастингс.
— Тут все, кроме револьвера. Он у меня в столе.
— Почему?
— Он может стать уликой.
— Уликой чего?
— Убийства.
Она в молчании посмотрела на Мейсона, ужас застыл в ее глазах.
— Откуда у вас револьвер? — спросил Мейсон.
— Его мне дал мой муж.
— Где он его взял?
— Купил.
— Почему он дал его вам?
— Для защиты, потому что мне приходится ездить по ночам.
— Что случилось прошлой ночью?
— Мы с мужем достигли договоренности.
— О разделе имущества?
— Да.
— Вы знаете адвоката по фамилии Баннер? — спросил Мейсон.
— Хантли П. Баннер? — переспросила она. В ее голосе чувствовалось отвращение.
— Да, кто он?
— Это адвокат моего мужа. Думаю, что в основном из-за него распадается наш брак.
— Вы сказали распадается?
Она сделала широкий круговой жест рукой, показывая на обстановку в квартире.
— Как, по-вашему, что я здесь делаю? — спросила она. — Подтверждаю свое проживание в этом штате.
— Чтобы получить развод?
— Да.
— По взаимному согласию?
— Конечно. Все расходы оплачивает мой муж.
— Сегодня днем я разговаривал с Баннером, — сказал Мейсон.
— Да?
— Да, разговаривал.
— Почему вы вступили в контакт с ним?
— Я не вступал, — сказал Мейсон. — Он сам связался со мной. Он сказал, что вы позвонили к нему в офис и сообщили, что собираетесь поручить мне вести ваше дело в целях выработки соглашения о разделе имущества.
— Почему же он это сказал? Я не звонила ему, и у меня не было необходимости нанимать адвоката. Мой муж и я без труда достигли соглашения. Мы встречались, чтобы договориться о некоторых вопросах в связи с нефтеносными участками.
— Баннер сказал, что он уполномочен вести переговоры в связи с разделом имущества, — пояснил Мейсон.
— Я не понимаю, — сказала госпожа Гастингс.
— Не понимаете чего?
— Почему Гарвин не позвонил Хантли Баннеру и не сказал ему, что все улажено. Когда Баннер звонил вам?
— Примерно около двух часов дня, возможно, чуть позднее. Я не обратил внимания на время.
— Почему? Ведь Гарвин собирался обязательно утром позвонить ему.
— Это было сегодня утром?
— Да.
— Очевидно, — сказал Мейсон, — он не сделал этого. Почему он не позвонил, как вы думаете?
— Не знаю. Он сказал, что собирается позвонить. И я знаю, что он сдержал бы свое слово.
— Очевидно, — сказал Мейсон, — он все-таки не сдержал своего слова.
— Я не могу этого понять. Это так не похоже на него. Он…
Мейсон показал на телефон.
— Почему бы не позвонить ему сейчас, — сказал он, — и не спросить, в чем дело.
— Это хорошая мысль.
