Ник Картер - Фонограф-свидетель
– На чем ты основываешь это предположение.
– Прежде всего на том, что Диана сумела держать себя в стороне так удачно, что даже Наталья не знала, кто она такая. Во всяком случае она не была слепым орудием или исполнительницей чужой воли, так как тогда ее выдвинули бы на первый план и поручили бы ей совершение убийства. Но нам известно, что Наталья так и не узнала, что это за личность. Кроме того, одна только Диана сохранила спокойствие и присутствие духа во время убийства Натальи.
– Недурно, продолжай, – заметил Ник Картер.
– Мне кажется, – продолжал маленький японец, – что эта Диана, женщина очень коварная. Она, как предусмотрительный полководец, не выходила на передовые позиции, для того чтобы иметь возможность удобнее руководить действиями своих войск. Как истинный стратег, она личного участия в деле не принимала, а ограничивалась тем, что распоряжалась действиями заговорщиков.
– Другими словами, ты считаешь Диану зачинщицей? – спросил Ник Картер.
– Да, в ее лице я вижу главную виновницу. Рудольф был безвольным орудием в ее руках, а Макс и Оливетта тоже исполняли только ее приказания. Рудольфом она управляла путем железной строгости, а Макса и Оливетту держала в повиновении, благодаря своему умственному превосходству. Приблизительно в таком виде я представляю себе взаимные отношения заговорщиков между собой. По моему, в дело было замешано не четыре, а пять человек. Кто же упаковал валики и остальные предметы в чемодан, кто отправил чемодан, как не это пятое лицо?
– По поводу этого лица мы все сходимся во мнениях, – с улыбкой заметил Ник Картер, – а кто же, по твоему был этот загадочный незнакомец?
– Не знаю, сойдемся ли мы во мнениях и теперь, – нерешительно ответил Тен-Итси, – так как, по моему мнению, ни четверо заговорщиков, ни их жертва не имели понятия о присутствии этого пятого лица.
– Вот как?
– Так, по крайней мере, мне кажется. Я не допускаю и мысли, чтобы заговорщики имели глупость посвятить в дело еще и пятое лицо.
– А разве нельзя допустить, что в доме находился лакей или горничная, которые знали, что происходит?
– Нет, это я не считаю возможным, – решительно заявил Тен-Итси, – весь план придуман очень хитро и подготавливался давно. Сразу видно по замыслу, что заговорщики не хотели рисковать, а терпеливо ожидали момента, когда можно будет без промаха нанести окончательный удар. А потому я, при всем желании, не считаю заговорщиков настолько глупыми, чтобы они навязали сами себе на шею соучастника, который легко мог выдать их в любое время. Нет. Я твердо убежден в том, что лицо, упаковавшее двенадцать валиков, находилось в доме и имело полную возможность видеть решительно все, что делается внутри дома. Об этом ничего не подозревали ни убийцы, ни Наталья. А затем, я убежден в том, что это пятое лицо именуется Алексеем Делануа.
– Стало быть, ты полагаешь, что этот человек отправил чемодан в Нью-Йорк на свое собственное имя, с намерением когда-нибудь востребовать его от общества и снова овладеть таинственными валиками?
– Совершенно верно.
– Но позволь, милый мой, – сказал Ник Картер, – каким же образом постороннее лицо могло остаться незамеченным в доме? Макс, Рудольф, Оливетта и Диана, несомненно, внимательно наблюдали решительно за всем, что только происходило в доме. А если это так, то таким же образом Алексей Делануа мог захватить валики? Бедная Наталья, наверное, понятия не имела о том, что в непосредственной близости от нее находится еще одно лицо, иначе она упомянула бы об этом.
– Определенного ответа на эти вопросы я дать не могу, но я составил себе свою гипотезу, – ответил Тен-Итси.
– А именно?
– Я представляю себе все дело в следующем виде: где-то в отдалении от населенных мест стоит большая вилла. Управляющий или дворецкий, словом тот, кому поручен надзор за этой виллой, человек старый. Должность дворецкого переходила из поколения в поколение все в одной и той же семье. Звали этого дворецкого Алексеем Делануа – вы, конечно, обратили внимание на то, что фамилия французская? Это имеет свое особое значение, о котором речь еще впереди. Вот этот самый дворецкий целыми днями и ночами ходил по коридорам и комнатам большой виллы, находившейся раньше уже под надзором его отца и дела. Надо полагать, что никто не обращал на старика-дворецкого серьезного внимания. А он-то инстинктивно чувствовал, что в доме творится что-то неладное. Он входил в дом потайными ходами, подглядывал в щелочки и, таким образом, сделался свидетелем ужасной драмы.
Ник Картер забарабанил пальцами по столу и поморщился.
– Я так и знал, что вам не понравится моя пылкая фантазия, – сказал Тен-Итси.
– Напротив, милый мой, – возразил Ник Картер. – Я, правда, не так сильно увлекаюсь фантастическими образами, как ты, но я признаю, что твои догадки имеют серьезное основание. То, что ты высказал по поводу Дианы, совершенно разрушило мои первоначальные предположения. Ну, а что же ты хотел сказать по поводу французской фамилии?
Тен-Итси пожал плечами и ответил:
– Теперь я, откровенно говоря, беспокоюсь, что мои дальнейшие выводы совсем не будут вами одобрены.
– Ты что же красной девицей стал и хочешь, чтобы я тебе комплементы говорил?
– Нисколько. Извольте, я скажу то, что я думаю по поводу французской фамилии: вилла, о которой я рассказал вам, находится в Канаде.
Ник Картер встал и положил молодому японцу руку на плечо.
– Вот это остроумная и, по моему, вполне правильная догадка! Я вполне с тобой согласен. Пока я теперь займусь осмотром вещей, находящихся в чемодане, ты подойди к телефону, вызови контору газеты "Глобус" в Торонто и спроси, проживал ли в течение последних лет в Канаде некто по фамилии Деланси. Сообщи, если нужно все, что мы знаем о семье Деланси. Так как знаешь не хуже меня, в чем дело, то мне незачем давать тебе указания. Постарайся только выведать как можно больше. Если из Торонто тебе не сообщат того, что нужно, то обратись в Монреаль, а потом и в Квебек, словом, пропутешествуй по всей Канаде по телефону. Предварительно, однако, поговори с управляющим телефонным обществом и попроси его предоставить нам право исключительного пользования линией в течение известного промежутка времени. Понял?
– Конечно.
– Ага, кто-то звонит у парадной. Вероятно, явился мой друг Файрфильд, которого я просил придти в десять часов.
Ник Картер пошел Файрфильду навстречу и сердечно приветствовал его.
– Не стоит и садиться, Файрфильд, – сказал сыщик, – я сейчас отправлюсь вместе с вами к вам в гостиницу. Мне хочется прогуляться, а затем мне надо поговорит с вами.
Выйдя на улицу вместе с сыщиком, Файрфильд сказал, улыбаясь:
