Сергей Саканский - Формула Кошачьего царя
Впрочем, сомнительно. Этот гипотетический Пустырник, каким бы страшным он ни был, все равно остается карликом. Почему люди его пугаются?
Полукруглая комната имела два острых угла, образованных перегородкой. В одном углу, завернутые в старый ковер, стояли, как он подумал, лыжи, в другом – сложена груда каких-то плотно завязанных пакетов, огромных, в каких собирают производственный мусор. Жарову пришла мысль покопаться в них, да и вообще – провести несанкционированный обыск в квартире Карасика.
Почему он этого не сделал? Может быть, ему помешали природные этические принципы или просто отвращение к грязным вещам… Так или иначе, впоследствии ему пришлось жалеть об этом, ибо решение находилось рядом, в этих черных мусорных пакетах, в этом длинном свертке, что стоял в углу. Более, того, он бы смог предотвратить трагедию, которая была уже совсем близко…
Жаров поехал в управление. Лейтенант Клюев сидел за компьютером и увлеченно во что-то играл. Жаров поинтересовался, не было ли за последнее время сигналов о пропаже какого-то экзотического животного и получил отрицательный ответ.
– Зачем тебе это? – спросил Клюев.
– Да так, ерунда, – неопределенно пробурчал Жаров и вышел.
Действительно, ерунда, – думал он, направляясь в редакцию. – Карлик, живущий в башне, повесил кота соседки, до смерти ее напугал. За это бьют морду. Правда, бить карлика как-то неэтично… Кто-то, возможно сам карлик, бегает по пустырю и пугает пьяные парочки. Мелкое хулиганство. Когда-нибудь его просто поймают и отшлепают. Лидочка выходит замуж или думает, что выходит. Пожелаем ей счастья…
Все было, вроде, расставлено и, в то же время, развивалось как-то не так…
Трагедия произошла на следующее утро. В девять часов позвонил следователь Пилипенко и без предисловий предложил Жарову немедленно присоединиться к бригаде.
– В чем дело?
– Убийство. Очень странное и жестокое.
– Где? – спросил Жаров и тут же подумал, что уже знает ответ.
– На Троекуровском пустыре.
* * *Труп лежал метрах в ста от Лидочкиного дома, на самом краю пустыря, у посадки кустарника. Человек уткнулся лицом в землю, но Жаров сразу узнал его: это был карлик. Вот почему вчера он не застал его: по состоянию трупного окоченения эксперт Минин определил время смерти – более двадцати часов.
Одежда Карасика была изодрана, в дырах зияли маленькие кровавые ранки, красные, словно кричащие рты. По первому впечатлению, его насмерть закусало какое-то животное.
– Может быть, стая бродячих собак? – предположил Минин.
– Собаки? Ты точно уверен, что собаки? – спросил Пилипенко.
– А кто же, – съязвил Клюев, – коты?
– А может быть… – проговорил Жаров. – Пустырник все же существует?
Пилипенко мрачно посмотрел на него. Минин в задумчивости потирал ладонями:
– Это и вправду могут быть коты. Точно я выясню только в лаборатории.
– Те самые коты, которые живут у старушки в этом доме? – проговорил Пилипенко, оглянувшись на мрачное здание с башенкой.
Еще в машине Жаров рассказал все, что уже знал сам – и о повешенном Пушистике, и о веревке Карасика.
– Со старушкой я тоже поговорю, – сказал следователь, – но сначала надо осмотреть комнату погибшего.
Клюев и Минин уехали вслед за труповозкой, Пилипенко и Жаров поднялись по каменной лестнице в дом.
– Как они тут живут? – пробурчал Пилипенко. – В этом кошачьем запахе… Правильно, что не вызвали собаку: она бы тут все равно ничего не унюхала.
Он с брезгливым вниманием осматривал обшарпанные стены, вдруг остановился перед дверью кладовой на площадке второго этажа и открыл ее.
– Эта ниша тут, похоже, еще с дореволюционных времен. Интересно, для чего ее использовали прежние хозяева?
– Кладовая, – сказал Жаров.
– Это сейчас она кладовая… Ага, понятно! Если на первом этаже жила прислуга и располагалась кухня… Это просто шкаф для одежды, вот оно что такое. Интересно…
Пилипенко присел на корточки.
– Что ты там увидел?
– Пыль на полу.
По некоторым, одному ему известным признакам, Жаров понял, что его друг увидел не только пыль…
Наконец, они поднялись на последний этаж и вошли в квартиру-башенку.
* * *Жаров видел то же, то и вчера – он был последним гостем в жилище мертвеца… Пилипенко сразу шагнул в угол, где громоздились пакеты, развернул их один за другим и рассмотрел содержимое.
Это была одежда, мужская и женская, нижнее белье – колготки и трусики, две пары старых джинсов, какие-то аккуратно сложенные скатерти… Казалось, покойный Карасик промышлял тем, что лазил по пустырю, по свалке, собирал, стирал и латал то, что можно как-то продать… Нет, не этим он промышлял! – вдруг догадался Жаров, и внезапно понял все, поскольку Пилипенко извлек на свет широкую, круглую, из тех, что в последние годы продавались для развлечения в Хеллуин – маску.
Вслед за маской показался и остальной наряд Пустырника – пузатый, набитый поролоном балахон, который, наряду с обычными рукавами, имел еще две пришитые дополнительные руки с пластмассовыми растопыренными клешнями.
– Паукообразный, значит, – пробурчал Пилипенко.
И тут Жарова осенило. Он шагнул в другой угол комнаты и расчехлил «лыжи». Это было ни что иное, как цирковые ходули.
– Он ведь раньше служил в цирке, мне говорили, – проговорил Жаров.
– Дослужился, – сказал Пилипенко, держа кошмарную маску на вытянутой руке.
Казалось, он смотрится в эту маску, как в зеркало: его собственное лицо настолько было искажено отвращением, что он и сам напоминал какого-то круглоглазого урода в своих темных очках а-ля Леннон. Жаров достал из кармана фотоаппарат и щелкнул следователя с трофеем в руках.
Все стало кристально ясным: Карасик сидел на крыше, откуда ему было видно то, что происходит на пустыре. Он видел, куда направилась очередная парочка и выступал на свой промысел.
Жаров выглянул из окна кухни. Так и есть. Здесь, выше по склону, из башенки можно было спокойно спрыгнуть на склон и через заросли метельника спуститься к пустырю. Более того: былая ясно видна протоптанная Карасиком тропа…
– Все это понятно, – сказал Пилипенко, выслушав соображения Жарова. – Только вот в чем вопрос. Кто убил Карасика и почему? И главное – как?
– Ну как – как? – сказал Жаров. – Просто коты отомстили за своего собрата!
– Этого не может быть, – сказал Пилипенко, зевнув.
* * *Известие о гибели соседа лишило Анну Трофимовну дара речи. Казалось, она была чем-то сильно напугана.
– Что с вами, Анна Трофимовна? – спросил Жаров. – Вам очень жалко этого человека, да?
