Джон Карр - Часы-убийцы
– Кто бы вы ни были, сэр, и каким бы ни было ваше официальное положение, я готов ответить на ваши вопросы. Признаюсь, что... гм... ожидал более серьезного отношения к случившемуся. Не вижу ничего загадочного в том, что я опрокинул булытку с молоком или что кусочек мела упал на ковер. Видите вот эту штуку за диваном? Это сложенный бильярдный стол... Я далек от того, чтобы подгонять вас, сэр, но, может быть, вы скажете все-таки, что вас интересует?
– Прошу прощения, сэр, – произнес голос из спальни. Пирс, с трудом сдерживая волнение, обратился к доктору. – Если не возражаете, думаю, у меня есть о чем спросить их.
Боскомб словно оцепенел.
– Я зашел, чтобы позвонить по телефону, – торопливо продолжал Пирс, принимая позу рвущегося в атаку регбиста, – еще перед тем, как этот джентльмен явился сюда за покрывалом. Он взял его с этого вот дивана. Только там были еще кое-какие вещи, и он сунул их за диван. Вот, например...
Боскомб вскочил с места, но Пирс, опередив его, опустился на колени и, пошарив за диваном, вытащил пару связанных вместе шнурками потрепанных дырявых башмаков со свежими следами грязи. Из одного башмака торчала пара грязных нитяных перчаток.
– И вот еще что, – продолжал Пирс. – Одна из перчаток распорота, и в ней застряли осколки стекла, можете взглянуть сами! Вот к этому окну, – Пирс с грозным видом подступил к окну с колышущейся шторой, – я подошел, чтобы проверить, не прячется ли кто-нибудь за шторой. Никто там не прятался, но внизу тоже были стекла. Тогда я поднял штору вот так и...
Окно не было прикрыто полностью. Стекло рядом с ручкой оказалось выбитым, а на белом подоконнике даже издали виднелись следы грязной обуви.
– Что скажете, сэр? Эти башмаки куда больше подошли бы нашему покойнику! Уж наверняка лучше, чем те белые штуковины, которые сейчас у него на ногах! И еще, сэр, я спросил бы у них: не через окно ли вошел в дом этот человек?.. – Тем более, что, взгляните-ка, прямо под окном растет дерево, взобраться на которое смог бы и ребенок. Вот так!
Наступила мертвая тишина. Еще через секунду Мелсон испуганно вздрогнул! Стенли снова разразился диким хохотом, колотя кулаками по спинке своего стула.
4. Труп на пороге
– Мой друг болен, – очень тихо проговорил Боскомб. В его до сих пор непроницаемых глазах можно было прочесть искреннее изумление – не тем, что он попадает под подозрение, а тем, что случилось нечто непредвиденное, катастрофическое.
"Час от часу не легче, – подумал Мелсон. – Человек, способный забыть о разбитом окне и грязном подоконнике, это уже не просто совершивший ошибку преступник, а самый настоящий сумасшедший."
– Мой друг болен, – откашлявшись, повторил Боскомб. – С вашего позволения я налью ему немного коньяка... Успокойся, старина.
– Что? – вспылил Стенли, его добродушное настроение словно рукой сняло. – Это ты из-за меня извиняешься? Значит, я болен, говоришь? И, разумеется, не отвечаю за свои поступки? А что если я наплюю на всех вас? – Он широко ухмыльнулся. – Через пару минут Хедли будет здесь и, держу пари, он поймет меня... Слушай, братец, – с мальчишеской бравадой, которой противоречило подергивание его век, обратился он к полицейскому, – да благословит господь бог тебя и всех таких, как ты, всю вашу шайку, всех... – голос Стенли прервался, он громко глотнул слюну, а потом еще более зычно продолжал: – Знаешь ты, с кем разговариваешь? Имеешь понятие, кто я?
– Я давно уже ждал, когда вы об этом напомните, – кивнул Фелл. – Если не ошибаюсь, когда-то вы были старшим инспектором уголовного розыска.
Стенли медленно перевел на него взгляд и внезапно притихшим голосом добавил:
– В знак признания былых заслуг уволенный в отставку.
– Так как же, сэр, – обиженным тоном спросил Пирс у доктора, – хотите вы немного расспросить их?
Фелл не удостоил его внимания.
– Дерево! – неожиданно воскликнул доктор. – Дерево! Матерь божья! Это уж всему предел! Кошмар какой-то! Скажите... – оборвав на полуслове, он обернулся к Пирсу. – Сынок, – проговорил дружелюбно доктор, – вы проделали отличную работу. Я всех их основательно допрошу, будьте уверены, но прежде у меня есть для вас одно поручение. – Фелл вынул карандаш и блокнот и, не переставая говорить, начал что-то писать в нем. – Вы дозвонились до Хедли?
– Так точно, сэр, и он уже выехал сюда.
– Спросили, кто занимается случаем в универмаге?
– Да, сэр. Инспектор Эймс. Мистер Хедли сказал, что прихватит его с собой, если только сумеет найти.
– Прекрасно. Пожалуйста, возьмите вот это. – Фелл вырвал листок из блокнота. – Сейчас ни о чем меня не спрашивайте. В перспективе у вас повышение в звании. Ну, с богом. – Фелл смерил суровым взглядом Стенли, которому Боскомб уже сунул в руку наполненный до половины стакан коньяка. – Господа, не хотел бы торопить вас, но подозреваю, что мой друг, инспектор Хедли, может выйти из себя, увидев эти башмаки, а в таких случаях он бывает не слишком вежлив. Не думаете ли вы, что лучше было бы объяснить все мне? И уж, во всяком случае, коньяк я бы на вашем месте пить не стал.
– Идите вы к черту, – огрызнулся Стенли и залпом опорожнил стакан.
– Ну-ну, – сказал Фелл, – проводите-ка его, пожалуйста, в ванную. Не хотелось, чтобы... Вот так, только осторожно – Он подождал, пока Боскомб довел до двери с трудом державшегося на ногах Стенли, а затем, вытерев руки, неверной походкой вернулся – Этого человека, – продолжал Фелл, – всего лишь шаг отделяет от нервного расстройства. Полагаю, мистер Боскомб, теперь вы мне расскажете, что здесь на самом деле произошло сегодня ночью?
– Думаю, – слегка раздраженным тоном отозвался Боскомб, – что вы и сами могли бы при желании в этом разобраться – Он с кислым видом подошел к бару, откупорил бутылку ликера и снова повернулся к Феллу. – Скажу только одно: мне не хочется, чтобы этот псих сделал какую-нибудь глупость, когда до него дойдет, что я всего лишь собирался пошутить... Готов признать, что разбитое окно выглядит довольно странно...
– Весьма. И легко может привести вас на виселицу. У Боскомба задрожали руки.
– Но это же абсурд! Совершенно чужой человек, взломщик, забирается в окно. Что нам остается делать, как не заколоть его часовой стрелкой, а потом морочить себе голову, натягивая ему на ноги новые туфли! Звучит исключительно правдоподобно, не так ли? Зачем бы это нам понадобилось? Взломщика ведь можно было спокойно застрелить.
– Если не ошибаюсь, у вас был при себе и пистолет.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – задумчиво, склонив голову на бок, проговорил Боскомб, – но, по-моему, никаким законом не запрещено влезать в свое собственное окно – даже надев пару старых башмаков. Башмаки мои. Окно тоже разбил я. Почему – к делу не относится, но сделал это я.
