Чарлз Тодд - Одинокая смерть
— Заберу вещи из гостиницы и буду готов выехать через десять минут.
— Я взял на себя смелость, сэр, и попросил Саманту, чтобы она приготовила для вас сэндвичи, вам предстоит длинный путь. Вместе с бутылкой сидра.
Ратлидж поблагодарил констебля и уже менее чем через десять минут отправился в путь. В машину ему поставили корзинку с едой. Он должен был проехать мимо дома Юма, там окна были распахнуты из-за жары, и он мог видеть движущиеся внутри силуэты.
У него появилось ощущение, что он что-то забыл, но не смог вспомнить, что именно. Необходимо было сосредоточиться на дороге.
Весь длинный путь до места голос Хэмиша сопровождал его, пробиваясь сквозь шум ветра, врывавшегося в окна. Это была малоприятная компания. Голос говорил вещи, которые он меньше всего хотел услышать, проникая сквозь мелкие трещины в броне сознания.
О жизни Макса, о причине его самоубийства, о женщине, которая сначала плакала на плече Ратлиджа, пока не взяла себя в руки, а потом клялась, что ненавидит мужа.
Только один раз Ратлидж остановился в Хэмпшире, чтобы предложить подвезти женщину, которая несла большую корзину с рынка. Ему захотелось услышать живой человеческий голос кого-то постороннего, кто ничего не знает ни о нем, ни о его прошлом. Она благодарила, когда он высадил ее перед домом, не подозревая, что помогла ему на короткое время просветлить затемненную сторону его сознания, где затаилась уверенность, что смерть Юма, покончившего жизнь самоубийством, предвещала его собственную.
Глава 5
Ратлидж провел в дороге всю ночь и въехал в Истфилд ранним утром. В туманной дымке вставало солнце, и можно было видеть последствия недавнего потопа. Очевидно, здесь всю ночь шел сильный дождь, на это указывали глубокие лужи и канавы, заполненные водой. Пара фермерских гусей с гоготом и хлопаньем крыльев купалась в старом корыте, очевидно служившем раньше кормушкой для лошадей и теперь тоже наполненном дождевой водой.
Он нашел полицейский участок, где-то в середине главной улицы. Он располагался в небольшом здании, втиснутом между лавкой скобяных товаров и магазином дамских шляп. Ратлидж поставил машину у входа и вошел внутрь.
Напротив двери сидел дежурный констебль. Он внимательно взглянул на незнакомого человека, в глазах появилось что-то вроде опаски.
«У него взгляд человека, — тут же подсказал Хэмиш, — который все время ждет неприятностей, с которыми боится не справиться».
Ратлидж назвал себя и добавил: «Скотленд-Ярд».
Мгновенно напряжение на лице констебля сменилось облегчением.
— Констебль Уокер, сэр, — представился он, — не ждал вас, сэр, по крайней мере еще пару часов.
Он вскочил и, обойдя стол, пошел навстречу.
— Из Ярда нам сообщили, что вы в Глостершире, сказали, что выезжаете. Вы быстро доехали. — Скупая улыбка осветила его простое лицо. — Я просто счастлив передать вам поскорее это дело. За все время службы такого не встречал. И инспектор Норман из Гастингса тоже. Клянусь, просто из ряда вон шокирующие события. Мы и одного убийства не ждали, а тут сразу три. Сержант Гибсон сообщил, что к нам посылают одного из самых опытных людей Ярда. Все, чем могу помочь. Располагайте мной, сэр.
Ратлидж удивился такой оценке своей персоны. К чему бы это? Они никогда не были дружны с Гибсоном, единственное, что их объединяло, — неприязнь к старшему суперинтенденту Боулсу.
— Благодарю вас, констебль, — прервал он приветственные восхваления обрадованного Уокера, но тот уже спешил мимо него к двери.
— Вы не последуете за мной, сэр? Я обещал мистеру Пирсу привезти вас сразу, как только вы появитесь. Он сам все расскажет. Его сын стал третьей жертвой.
— Не думаю, что будет правильно говорить с мистером Пирсом прежде, чем вы доложите об обстоятельствах дела. — Ратлидж вышел вслед за констеблем на улицу, но остановился около своего автомобиля.
Уокер обернулся.
— Они разве вам ничего не рассказали в Ярде? — неуверенно спросил он. — Но я все растолковал сержанту, с которым говорил…
— Ничуть не сомневаюсь. Однако, как вы сами сказали, я в то время был в Глостершире, и мне приказали сразу явиться сюда, ничего не объяснив.
Уокер продолжал смотреть с недоумением.
— Но я думал… — Он быстро опомнился и доложил: — Это мистер Пирс попросил старшего инспектора привлечь Ярд. Полиция Гастингса хотела расследовать дело, но мистер Пирс посчитал, что им не справиться одним. Это было хладнокровное убийство, сэр, и поставило на уши весь Истфилд. Три человека за девять дней. Все трое гарротированы, орудие на месте преступления не найдено. Уильям Джефферс, потом Джимми Роупер, через три ночи, и еще спустя три — Энтони Пирс. Фермер, владелец молочной фермы и сын хозяина пивоварни. Первый шел ночью один, и его нашли мертвым на дороге. Второй сидел в сарае около больной коровы. А третий — в цехе, когда чинил неисправный измерительный прибор. — Уокер явно был потрясен. — Кто убил их, как он узнал, что они будут в этот момент одни? И почему эти трое? И будут ли следующие? Кто? Я? Сын моего соседа? Работник, нанятый для уборки урожая?
Ратлидж внимательно слушал.
— Трое убиты. И нет видимой связи между ними? За исключением того, что они были убиты, когда находились одни? И, вероятно, одним и тем же орудием?
— Ну, есть у них кое-что общее — война, сэр. И возраст примерно тот же. Все воевали во Франции. Прошу вас, сэр, поговорите с мистером Пирсом.
Ратлидж согласился с видимой неохотой. Это было не по правилам — разговаривать с гражданским лицом, чтобы тот посвящал в детали преступления. Но по тревожному выражению лица Уокера он понял, что Пирс — важный человек, с которым принято считаться в Истфилде, и, пока неизвестно, с чем придется иметь дело, можно его выслушать. Оставив автомобиль у входа в участок, он проследовал с констеблем к высоким кирпичным зданиям пивоваренного завода. Над главным входом блестела позолоченная стрела, над ней надпись большими буквами «Братья Пирс». Ратлидж понял вдруг, что это то самое популярное пиво со знаменитой эмблемой «Пикардийской розы».
Старший Пирс находился в кабинете, обставленном в старомодном, но элегантном стиле, с отделкой из дуба и портретами основателей на стенах, а также большим мраморным камином. Высокий мужчина поднялся им навстречу, когда Ратлиджа и констебля ввел туда пожилой клерк. У него был пронзительный взгляд и непроницаемое выражение лица. Он обошел стол.
— Доброе утро, констебль.
— Это инспектор Ратлидж, мистер Пирс. Из Скотленд-Ярда, как вы и просили.
Пирс протянул руку Ратлиджу, и они обменялись рукопожатиями.
