Агата Кристи - Том 8
Мы просто обречены на успех. Дело это верняк. Что ни говори, а автомобиль есть автомобиль. Купить можно за гроши. Кое-где подмазать краской, а дурачье больше ни на что и не смотрит. Дело наше мигом развернется. Только не забудь. В следующий понедельник. Я на тебя полагаюсь.
Всегда твой Бэджер».
Бобби сообщил отцу, что в следующий понедельник едет в Лондон и начнет там работать. Род его будущей деятельности отнюдь не привел викария в восторг. Надо заметить, с Бэджером Бидоном ему уже как-то случилось встретиться. После чего он прочел Бобби длинную лекцию о том, как нецелесообразно связывать себя какими-то обязательствами. Он не был особо искушен ни в финансовой, ни в предпринимательской областях, и практически ничего присоветовать не мог, но смысл его слов не вызывал сомнений.
На этой же неделе в среду Бобби получил еще одно письмо. Адрес был написан почерком с не свойственным англичанину наклоном. Содержание письма несколько удивило молодого человека.
Письмо было от фирмы «Хенрик и Далло», из Буэнос-Айреса, говоря коротко, они предлагали Бобби работу с окладом тысяча фунтов в год.
Поначалу молодой человек решил, что грезит наяву. Тысяча в год. Он перечел письмо более внимательно. Там говорилось, что фирме желательно сотрудничать с человеком, служившим на флоте. Из письма явствовало, что кто-то его порекомендовал (имени этого благодетеля названо не было). Ответ от него ожидали немедленно, а отправиться в Буэнос-Айрес он должен не позднее, чем через неделю.
— Черт возьми! — не сдержался Бобби.
— Бобби!
— Прости, папа. Забыл, что ты тут.
Мистер Джоунз прокашлялся.
— Позволь заметить…
Бобби почувствовал, что не вынесет этой, как правило, долгой отповеди.
Избежать ее удалось благодаря всего одной лишь фразе:
— Мне предлагают тысячу в год.
Викарий замер с открытым ртом, не зная, что на это сказать.
«Сразу забыл про свои нотации», — с удовлетворением подумал Бобби.
— Дорогой мой Бобби, я правильно тебя понял? Тебе предлагают тысячу в год? Тысячу?
— Мяч в лунке, па, — подтвердил Бобби.
— Быть этого не может, — сказал викарий. Откровенное недоверие отца не обидело Бобби. Его собственное представление о стоимости его собственной персоны мало отличалось от отцовского.
— Похоже, это какие-то болваны, — охотно согласился он.
— А, собственно.., кто они такие!
Бобби протянул ему письмо. Вытащив пенсне, викарий недоверчиво уставился на листок. Потом дважды его прочел.
— Поразительно, — сказал он наконец. — В высшей степени поразительно.
— Ненормальные, — сказал Бобби.
— Да, мой мальчик. Что ни говори, великое дело быть англичанином, — начал свою речь викарий. — Честность — вот что мы символизируем. Благодаря королевскому флоту наша порядочность стала известна всему свету. Слово англичанина! Южноамериканская фирма знает цену молодому человеку, который в любых обстоятельствах останется неподкупен и в чьей верности и преданности работодатели могут быть уверены. Никто и никогда не усомнится в том, что англичанин будет вести только честную игру…
— И бить прямо в цель, — подхватил Бобби. Викарий в сомнении посмотрел на сына. С губ уже готова была сорваться сентенция, отличная сентенция, однако что-то в тоне сына показалось ему неискренним. Но молодой человек был совершенно серьезен.
— И все-таки, папа, почему именно я? — сказал он.
— То есть как почему именно ты?
— В Англии полным-полно англичан, — сказал Бобби. — Жизнерадостных и честных парней.
— Возможно, тебя рекомендовал твой последний командир.
— Да, похоже, — не очень уверенно сказал Бобби. — Но это, в сущности, не важно. Я не могу принять их предложение.
— Не можешь принять их предложение? Дорогой мой, что это значит?
— Ну, видишь ли, я уже связан обязательствами. С Бэджером.
— С Бэджером Бидоном? Глупости, мой мальчик. Речь идет о серьезном деле.
— Признаться, случай нелегкий, — со вздохом сказал Бобби.
— Все твои ребяческие договоренности с молодым Бэджером никак нельзя принимать в расчет.
— А я принимаю.
— Молодой Бидон — личность совершенно безответственная. Насколько мне известно, для своих родителей он уже был источником значительных неприятностей и расходов.
— Ему здорово не везло. Бэджер катастрофически доверчив.
— Не везло.., не везло! Просто сей молодой человек никогда в жизни палец о палец не ударил.
— Глупости, папа. Да он каждый день вставал в пять утра кормить этих мерзких кур. Он ведь не виноват, что они заболели этим рупом или крупом[10], или как там это еще называется.
— Мне всегда была не по вкусу эта затея с гаражом. Чистое безрассудство. Тебе следует от нее отказаться.
— Не могу, сэр. Я обещал. Я не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает.
Они продолжали спорить. Руководствуясь исключительно своим взглядом на Бэджера, викарий не в силах был согласиться, что обещание, данное этому молодому человеку, непременно следует выполнять. Он полагал, что Бобби упрямец, который вознамерился любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не самого неподходящего из всех возможных компаньонов. Бобби же упорно твердил свое: он не может «подвести старину Бэджера».
Кончилось тем, что викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас сел писать фирме «Хенрик и Далло», что не может принять их предложения.
Писал он с тяжелым сердцем, ибо упускал случай, который едва ли еще подвернется. Но иначе он поступить не мог.
Позднее на площадке для гольфа он рассказал о письме Франки. Она слушала его очень внимательно.
— Тебе пришлось бы поехать в Южную Америку?
— Да.
— Ты был бы рад?
— Да, почему бы и не съездить?
Франки вздохнула.
— Как бы там ни было, по-моему, ты поступил правильно, — твердо сказала она.
— Ты это насчет Бэджера?
— Да.
— Не мог же я подвести горемыку, верно?
— Верно, только смотри, чтобы этот, как ты его называешь, «горемыка», не пустил тебя по миру.
— О, постараюсь быть осмотрительным. А вообще, чего мне бояться? У меня же ничего нет.
— В этом есть даже некая прелесть, — сказала Франки.
— И какая же?
— Сама не знаю. Во всяком случае, звучит довольно мило и бесшабашно. Хотя, знаешь, если честно, у меня, пожалуй, тоже мало что есть. То есть отец дает мне деньги на карманные расходы. У меня есть дома, где я могу жить, и наряды, и горничные, и какие-то жуткие семейные драгоценности.., и предостаточный кредит в магазинах, но ведь это все принадлежит моему семейству, а не мне.
