Энн Перри - Смерть внезапна и страшна
– Ей следовало бы научиться держать язык за зубами и тем сделать свое общество более приемлемым… Вспомнить о скромности, наконец, – проговорил Монк.
– Без сомнения, вы правы, – согласилась Калландра. – И, учитывая вашу природную склонность к подобным качествам, вы можете помочь ей превосходным советом.
Сыщик пристально поглядел на нее, но она, сохраняя на лице невозмутимое выражение, продолжила:
– Умный разговор с откровенным человеком всегда доставляет удовольствие, разве не так?
– Не надо передергивать мои слова, – процедил Уильям сквозь зубы.
– Ни в коем случае. – Собеседница глядела на него с открытой симпатией и интересом. – Или вы хотите сказать, что всякий раз, когда у Эстер появляется особое мнение, от которого она не хочет отказываться, оно бывает неподобающим и ограниченным и невероятно вас раздражает, поскольку ваше собственное мнение по этому поводу, как всегда, верно и справедливо? Возможно, я неточно формулирую, но, кажется, вы имеете в виду именно это.
– Значит, вы считаете, что я не прав? – наклонился над столом Монк.
– Иногда случается. Но я не осмелюсь утверждать этого… Не угодно ли еще сливок к пирогу? Кстати, об Оливере Рэтбоуне вы тоже ничего не слышали?
Детектив налил себе сливок.
– Десять дней назад я получил от него небольшое дело.
Рэтбоун был весьма преуспевающим барристером[1]. После несчастного случая Монк обычно сотрудничал с ним. Глубоко восхищаясь его профессиональными способностями, он находил самого юриста сразу и привлекательным, и нудным. Уильяму нравилось в нем сочетание обходительности и самоуверенности. У них вообще было много общего, но столько же и различий.
– На мой взгляд, он пребывает в великолепном расположении духа, – добавил сыщик, встретив взгляд Калландры с натянутой улыбкой. – Ну, а как ваши дела? Мы еще не говорили о них. Все время находились какие-то другие темы…
Женщина опустила глаза к тарелке, а потом снова посмотрела на гостя:
– У меня все очень хорошо, спасибо. Или я плохо выгляжу?
– Ну что вы – просто великолепно! – ответил Монк без тени притворства, хотя на самом деле впервые обратил на это внимание. – У вас появился новый интерес в жизни?
– Как проницательно с вашей стороны.
– Я все же детектив…
Несмотря ни на что, их объединяла честная и равная дружба, понимание, не нуждающиеся в словах.
– Так что же случилось? – негромко спросил Уильям.
– Меня приняли в попечительский совет Королевского свободного госпиталя.
– Я восхищен. – Монк знал, что покойный муж Калландры был армейским хирургом и его положение позволило ей приобрести необходимый опыт, дополнявший природные способности и наклонности. Детектив был искренне рад за нее. – И как давно?
– Всего месяц назад, но я уже успела принести пользу. – Теперь лицо леди Дэвьет выдавало ее волнение, и глаза у нее заблестели. – Нужно так много сделать! Я слышала о новых методах мисс Найтингейл[2]. Свежий воздух и чистота творят чудеса, но нам потребуется время, даже если работать достаточно усердно. – Калландра постукивала указательным пальцем по скатерти, не замечая того. – Кроме прогрессивных врачей, существует и множество коновалов. А вся разница в том, пользуется ли врач обезболивающим! Вы просто не представляете, насколько изменилась ситуация за последние десять-двенадцать лет. – Отодвинув сахарницу в сторону, она внимательно поглядела на Монка. – Анестезия может лишить человека ощущения боли. – Палец ее вновь забарабанил по скатерти. – А это значит, что теперь можно делать любые операции. Если боли не будет, больного незачем связывать, и при этом можно не торопиться проделать все за пару минут. Время больше не подгоняет врача! Можно делать что угодно – не забывая об осторожности, конечно. Я никогда не рассчитывала увидеть такое… Это просто чудо!
Женщина немного помолчала, а затем лицо ее помрачнело.
– Увы, вся беда в том, что в результате заражений мы все равно теряем половину пациентов. У нас еще есть с чем бороться. – Миссис Дэвьет наклонилась вперед. – Но я не сомневаюсь в дальнейшей перспективе. В нашем госпитале есть блестящие и увлеченные врачи. Я чувствую, что и сама могу кое-что сделать… – Она расслабилась и улыбнулась. – Доедайте торт и берите новый кусок.
Монк рассмеялся, радуясь энтузиазму Калландры. В конечном счете ее ждет неудача, но все же дорога любая попытка.
– Спасибо, – проговорил он.
Глава 2
На следующий день, около десяти часов утра, Уильям снова отправился в четырнадцатый дом по Гастингс-стрит. Джулия, открывшая ему дверь, выглядела несколько озабоченной.
– Доброе утро, мистер Монк.
Она шагнула в сторону, пропуская его вперед. Сегодня на ней было безвкусное сине-зеленое платье с высоким воротником и минимальной отделкой, которое тем не менее очень шло ей.
– Вы будете осторожны, не так ли? – тревожно спросила хозяйка дома. – Я не представляю, что можно выяснить, не называя людям причину своего интереса. Будет ужасно, если они узнают истину или даже просто заподозрят ее! – Она бросила на сыщика быстрый взгляд и покраснела. – Даже Одли… Вчера он интересовался, зачем вы заходили. Мой муж, как выяснилось, не питает теплых чувств к кузену Альберту и как-то не предполагал, что я ему симпатизирую. Впрочем, он прав: я тоже не слишком его люблю, просто мне было проще всего сослаться в качестве предлога именно на Альберта.
– Вам незачем волноваться, миссис Пенроуз, – сказал Монк очень серьезно. – Я буду держаться весьма осмотрительно.
– Но как вам это удастся? – настаивала женщина, не скрывая волнения. – Чем вы объясните свои расспросы? Слуги ведь сплетничают между собой, вы же понимаете? – Она покачала головой. – Даже лучшие из них. Что подумают соседи? Какие причины могут заставить респектабельную личность обратиться к услугам частного детектива?
– Итак, вы решили прекратить расследование, мэм? – спросил детектив совершенно спокойно. Мотивы подобного решения были очевидны, тем более что он до сих пор не понимал, как Джулия собирается распорядиться той информацией, которую он сумеет ей предоставить, раз о передаче дела в суд речи не идет.
– Нет! – резко бросила миссис Пенроуз сквозь зубы. – Я настаиваю на нем. Хочу лишь убедиться, что у вас все продумано, поскольку опрометчивость может нанести еще больший урон моим интересам.
– Я намеревался сказать соседям, что вашему саду причинен легкий ущерб, – доложил Уильям. – Потоптаны растения, разбиты парники – если они у вас есть. И я хочу узнать – вдруг их садовники или слуги видели каких-нибудь мальчишек, которые могли перелезть через стену и причинить неприятности. Подобное объяснение едва ли может послужить причиной скандала или навести соседей на ненужные размышления.
