Дэвид Кук - Коллекция детективов
А если предположить, что два первых заклинания оказали действие и что… Вдруг он увидел на полу возле двери конверт. Что происходит? Билл протер глаза и посмотрел на стол. Первый конверт лежал на месте. Что же это, еще один? По спине побежали мурашки. Билл вскочил, рванулся к двери, схватил конверт и быстро вскрыл. Стопка сотенных купюр… Солнце уже давно взошло, и его лучи, особенно яркие в полумраке комнаты, падали на притолоку и вырезанную на ней надпись:
«Обретешь большое богатство».
Началось! Билл пустился было в пляс, но тотчас спохватился. Сингх! Проклятие!
Он сунул конверт в карман, подбежал к телефону и набрал номер книжного магазина. В среду он закрыт, но хозяин обычно снимает трубку. Как-то будет сейчас? Если с ним ничего не случилось… Три гудка, четыре…
— Магазин Сингха, — ответил незнакомый голос.
— Мистер Сингх? — Билл не верил своим ушам.
— Я. В чем дело? Что вам нужно?
— О, вы там… — Обманутый в своих ожиданиях, Билл испытал глубокое разочарование.
— Конечно, здесь. Где еще мне быть? Это вы, Билл Бирнбаум?
— Да, мистер Сингх.
— И зачем вы меня беспокоите?
— Я… хм! Я просто хотел спросить, все ли в порядке. У вас очень странный голос.
— В порядке? — истошно завопил Сингх. — Я влез на стремянку, чтобы достать с верхней полки книгу, а чертова стремянка вдруг рассыпалась подо мной. Я упал, сломал руку, вывихнул ногу и потянул поясницу. В порядке! Погодите-ка! Откуда вам известно…
Но Билл уже повесил трубку, закрыл глаза и произнес:
— Спасибо тебе, братец Мэтью Молл.
Но где порошок? Тот, который дает способность летать? Ну конечно, во втором конверте. Билл сунул руку в карман и достал конверт с долларами. На самом дне лежал крошечный пакетик с мелким белым порошком.
Вот он! Итак, сначала — доллары, потом — увечья Сингха, а теперь и порошок для полета. Нервы были на пределе, и Билл едва не просыпал порошок на пол, пытаясь растворить его в стакане с водой. Осушив стакан двумя большими глотками, он сел на стул и принялся ждать…
Прошло несколько минут. Билл чувствовал, что тело немеет и сильно содрогается, как будто по нему пропускают электрический ток. Во рту пересохло, губы запеклись, и Билл облизал их. Порошок начинал действовать. Билл попытался сосредоточиться на листах.
«Порошок дает способность летать».
Поначалу слова плясали перед глазами, потом исчезли, уступив место ярким разноцветным вспышкам. Что-то происходило. Никогда прежде Билл не испытывал подобных ощущений. Вскоре он почувствовал необычайную легкость, руки сами по себе поднимались вверх. Билл попытался покачать одурманенной головой, встать со стула и подойти к окну. Комната поплыла перед глазами, пот тек градом. Билл расстегнул ворот рубахи.
— Порошок дает способность летать! — заорал он, распахивая окно и влезая на подоконник. Билл покачнулся, сделал шаг влево, потом вправо и снова гаркнул: — Летать!
Потеряв равновесие и едва не сверзившись вниз, Билл ухватился одной рукой за раму, а другой погрозил собравшейся на улице толпе, которая в ужасе наблюдала за ним.
— Летать! — крикнул Билл и прыгнул из окна.
* * *Мистер Сингх выключил телевизор после выпуска местных новостей. Он был вполне доволен. Билл Бирнбаум, страдавший серьезным расстройством психики, выпрыгнул из окна своей квартиры на тринадцатом этаже. Самоубийство в состоянии наркотического опьянения, никаких сомнений быть не может. Сингх радостно потер руки. С одним делом покончено. Теперь надо подумать, как заставить мисс Флаэрти прикончить своего мерзкого пуделя…
Роберт Блок
ХОББИ
Перевод с английского: Марианна Савелова
Рисунок: Игорь Гончарук
Около десяти вечера я вышел из отеля. На улице было еще жарко, и меня мучила жажда. Но о том, чтобы получить выпивку в отеле, не могло быть и речи — расположенный в холле бар напоминал сумасшедший дом. В Кливленде проходил съезд любителей боулинга, и этот отель не был обойден их вниманием, как и все остальные.
Я шел по Эвклид-авеню, постепенно приходя к выводу, что город буквально кишит игроками в боулинг. Все забегаловки по пути моего следования были набиты крепкими мужиками в рубашках с короткими рукавами, с пластиковыми карточками участников съезда, и у каждого с собой была сумка классической круглой формы, где лежали мячи.
Просто смешно, как эти любители боулинга любят выпить. Царапни любого — и вместо крови выступит алкоголь.
Толпа шумела и веселилась так, что раскаты грома с вершин гор тонули в криках и хохоте.
Свернув с Эвклид-авеню, я побрел в поисках укромного местечка. Моя собственная сумка для боулинга казалась все тяжелее. Вообще-то я намеревался положить ее в ячейку камеры хранения до прихода поезда, но уж очень хотелось выпить.
Наконец я нашел подходящее заведение — неуютное, с тусклым освещением, зато пустое. Бармен в полном одиночестве слушал репортаж игры в бейсбол около радиоприемника в дальнем конце стойки.
Я сел на крайний к выходу стул, сумку поставил на соседний и обратился к бармену:
— Принесите пива, и лучше бутылку, чтобы я потом вас не отрывал.
Я хотел показаться вежливым, но, прежде чем бармен вернулся к любимому занятию, вошел еще один клиент.
— Двойное виски, и не трудись разбавлять.
Я посмотрел на него.
Грузный, лет пятидесяти, глубокие морщины прорезали высокий лысый лоб. Поверх рубашки пиджак и, разумеется, в руке неизменная круглая сумка, черная, очень похожая на мою. Пока я его разглядывал, посетитель поставил сумку рядом с моим стулом и взял стакан с виски, принесенный барменом.
Запрокинув голову, так, что заходил кадык, залпом опрокинул в себя содержимое и протянул бармену пустой стакан.
— Повтори. И сделай потише радио, приятель.
Он вытащил пачку мятых банкнот.
Мгновение бармен колебался. Но при виде брошенных на стойку денег пожал плечами и убавил громкость до предела. Я знал его мысли. Если бы он заказал пива, я бы послал его подальше. Но парень покупает виски.
Вторая порция виски исчезла вслед за первой.
— Плесни-ка еще.
Бармен налил, взял деньги, прозвонил в кассе и вернулся к радио. Склонив голову, пытался разобрать голос комментатора.
Я смотрел, как исчезает в глотке соседа третья двойная порция. Вскоре шея незнакомца побагровела. Шесть унций виски за две минуты сделали свое дело. И развязали язык.
— Проклятые игры, — пробормотал здоровяк, — не могу понять, как можно слушать этот бред. — Он вытер рукой пот со лба и подмигнул мне: — Они считают, что ничего на свете не существует, кроме бейсбола. Куча ненормальных идиотов все лето напролет орет и психует. Потом приходит осень, и начинается футбол. Господи, что они в нем находят?
