Артур Дойл - Английский детектив. Лучшее
— Убедительно. И никто ничего не заподозрил?
— По крайней мере мне об этом ничего не известно. Тауэрс был настоящим мерзавцем, никто по нему не скучал.
— Даже жена?
— Она — меньше всех. — Сэр Вернон прочистил горло и добавил: — Я должен прояснить, что в то время решалась моя судьба. На кону стояла моя будущая карьера, и у меня не было выбора. Я только закончил Оксфорд, и передо мной открывались самые радужные перспективы…
Скруп поднял письмо.
— Сэр Вернон, вы думаете, за этим стоит Хейфорт?
— Конечно, я не исключаю такой возможности. Хотя возможно, что он умер и кто-то нашел мое письмо в его бумагах. Я потерял его из виду во время войны и с тех пор ничего о нем не слышал.
— Он был способен на такое?
— В те дни нет, — сдержанно произнес сэр Вернон. — Иначе он не стал бы моим другом. Но он всегда был бесшабашным парнем, и мало ли что с ним могла сделать война. Может быть, потом у него жизнь не заладилась, и он постепенно опустился до… этого. Война, — сказал сэр Вернон, которому удалось избежать ее, — не улучшает характер человека.
— В этом послании что-либо указывает на то, что его автору известно нечто большее, чем содержание вашего письма Хейфорту?
— Не думаю.
— Например, откуда эта уверенность, что вы умеете водить машину? Очень многие не умеют этого.
В первый раз за вечер сэр Вернон посмотрел на Скрупа с уважением.
— Действительно, — задумчиво произнес он.
— В то время вы водили машину?
— Через пару месяцев жена мне подарила «роллс-ройс» в качестве свадебного подарка.
— Поздравляю. Вы Хейфорта в нем возили?
— Может быть. Я до войны несколько раз с ним встречался.
Скруп встал и бросил окурок сигары в камин.
— Совершенно очевидно, что в первую очередь мы должны найти Хейфорта. В пятницу я на ночь останусь здесь, чтобы быть с вами, когда вы получите инструкции. — Он достал из кармана блокнот и карандаш. — Поверните голову вправо, мне нужно видеть ваш профиль. — Он начал рисовать. — Так, рост примерно пять футов одиннадцать дюймов, верно? Думаю, у меня есть нужный человек. Разумеется, он будет в очках и закутан в шарф, как же еще ходить на свидание с шантажистом? Дин (его так зовут) зайдет сюда через черный ход в субботу в восемь утра. Он будет в накладных усах. Повеселимся. Так, по-моему, неплохо получилось. — Он поднял рисунок и полюбовался им со стороны. — Слава богу, что он требует денег.
— А что еще могут требовать шантажисты? — презрительным тоном произнес сэр Вернон.
— Например, министерское кресло, — ответил мистер Скруп. — При том, как я собираюсь работать, это значительно усложнило бы дело.
В субботу в восемь тридцать утра сэр Вернон вышел из парадной двери своего дома и нервной походкой направился в гараж. Февральское утро было морозным, поэтому даже для того, чтобы пройти короткое расстояние, он облачился в плотное светло-коричневое пальто и клетчатое кепи. Подогнав машину к двери, он вернулся в дом, где в утренней гостиной его ждали мистер Скруп и завтрак.
— Итак, сэр Вернон, — произнес мистер Скруп, дожевывая омлет, — приступим к делу. В двенадцать тридцать вам нужно быть возле пятого мильного камня между Уэллборо и Чизельтоном. Вы говорите, что знаете эту дорогу. Откуда?
— Хейфорт держал свою яхту недалеко от Чизельтона.
— Хорошо. За сколько вы сможете туда добраться?
— За три часа.
— Значит, и Дину придется уложиться в три часа. Он только что пришел. Вам нужно будет показать ему на карте это место. Как там местность?
— Равнины. Насколько я помню, ни домов, ни деревьев, спрятаться негде. Длинная и почти прямая дорога.
— Дин спрячет деньги за столбом. Никаких особых ухищрений, просто чтобы их не заметил случайный прохожий. Потом он поедет дальше, в Чизельтоне повернет и возвратится в Лондон другой дорогой. Наверняка шантажист до столба будет следовать за ним на каком-то расстоянии. Возможно, он уже сейчас дежурит где-то рядом с домом — чтобы послать письмо, он должен был этой ночью находиться в Лондоне, — и в таком случае будет следить за вашей машиной. Дин в вашем пальто и кепи его вполне устроит.
Сэр Вернон снова взял письмо и внимательно перечитал.
— Вы все время говорите «он», — медленно сказал он. — Не кажется ли вам, что это может быть банда?
— А в центре паутины гениальный злодей? — с надеждой в голосе произнес мистер Скруп.
— Я вижу, — холодно промолвил сэр Вернон, — вы думаете иначе.
Скруп отложил гренок и заговорил серьезно:
— Я скажу, что я думаю. А потом изложу свои планы. Вы в этом участвуете, поэтому имеете право знать. Я думаю, что если двое молодых людей летом отплывают недалеко от берега, чтобы половить рыбу и искупаться, они не станут брать с собой непромокаемую одежду. Я думаю, что, если один из них только что дрался за свою жизнь и убил человека, любое письмо, которое он после этого написал бы трясущейся рукой, еще не оправившись от волнения, выглядело бы как набор нечитаемых каракулей. Я думаю, что, если небольшая яхта с двумя людьми в легкой одежде восемь часов борется со штормом, эти двое буквально вымокнут до нитки. И я думаю, что после всего этого, когда неожиданный шторм снял с них всякие подозрения, мистер Роберт Хейфорт, найдя у себя в кармане мокрую бумажку, на которой невозможно разобрать ни единого слова, сначала не понял бы, что это такое, а вспомнив, выбросил бы ее, посмеявшись над собственными страхами, заставившими взять с вас эту расписку. Во что превратился бы этот клочок бумаги за тридцать лет, невозможно представить. Короче говоря, вы можете не сомневаться, что шантажистом является сам Хейфорт и на самом деле никакого письма у него нет.
Сэр Вернон позволил себе немного расслабиться.
— Все это звучит весьма обнадеживающе, мистер Скруп. Вы меня успокоили.
— Да, но даже в этом случае он может порядком испортить вам жизнь. Поэтому, поскольку с шантажистами лучше не иметь дела ни под каким видом, я предлагаю при вашей финансовой поддержке вывести его из игры.
— Теперь, когда мы знаем, кто это…
— Мы не знаем. Мы только знаем, кем он был: его лицо и имя тридцатилетней давности. Это нам не поможет. Но из его последнего письма можно сделать вывод, что он держится знакомой территории. Возможно, что он и живет в этом районе, и почти наверняка у него есть машина. Вы когда-нибудь изучали историю?
— На выпускных в Оксфорде я получил по истории «отлично», — ответил сэр Вернон.
— Я имею в виду не мертвую историю. Я говорю о настоящей истории. Истории преступлений. Вам не приходилось изучать дело Линдберга?
