Жаклин Уинспир - Мейси Доббс. Одного поля ягоды
Взявшись за стол с двух сторон, они передвинули его туда, куда указала Мейси.
— Ты изобразишь Уэйта. Сядь здесь. — Мейси показала, где Билли должен поставить стул.
— Нужно поддеть под кардиган пиджак, мисс. У меня же не такое брюхо, как у него.
— Просто включи воображение, Билли. А теперь закрой глаза и представь, что ты Джозеф Уэйт. Я выйду, а через пару минут вернусь и сяду перед тобой, как будто я мисс Уэйт. Ради эксперимента предположим, что я Шарлотта.
— Ладно, — отозвался Билли, нахмурившись. — Попробую.
Мейси кивнула и направилась к двери. Едва коснувшись дверной ручки, она вдруг повернулась к своему письменному столу, вынула из портфеля «Таймс» и бросила на стол Билли:
— Возможно, ты будешь читать газету.
Мейси вышла, а Билли неуверенно заерзал на стуле. Он закрыл глаза, расправил плечи и подогнул ноги, поставив их на мыски, словно они поддерживали воображаемый живот. Каждое движение отдавалось болью в раненой ноге, но Билли не обращал на нее внимания. Он немного посидел, надув щеки, и представил, каково это — создать успешное предприятие и стать влиятельным коммерсантом. Постепенно Билли начал ощущать себя по-иному и понял, что имеет лишь смутное представление о том, как Мейси, благодаря знаниям о природе человека, удается понимать других людей. Он взял газету и рывком раскрыл ее, вдруг осознав, что уже долгие годы не чувствовал себя таким богачом.
Билли с удивлением обнаружил, что в нем шевельнулось чувство, редко овладевавшее им: злость.
— Доброе утро, отец, — произнесла Мейси, входя в кабинет.
— Доброе утро, Шарлотта. — Билли потянулся за карманными часами и, выяснив, который час, опустил газету на стол. — Чем сегодня займешься? — продолжил он, вновь взглянув на часы и отпив из чашки.
— Я собиралась пройтись по магазинам и пообедать с приятелем.
— А поважнее дел не нашлось?
Билли заговорил с такой резкостью, что Мейси чуть не вышла из роли и не уставилась на него, но сдержалась и дерзко ответила:
— И чем же мне заняться, папочка?
Билли промолчал, снова посмотрев на часы, а Мейси — в образе Шарлотты — взяла газету. Открыв передовицу и едва прочитав пару строк, она вдруг сдавленно всхлипнула и зарыдала. Затем метнула газету на пол, со скрежетом отодвинула стул и, закрыв рот ладонью, выбежала из кабинета. Билли вздохнул, отер лоб и вытянул ноги, довольный тем, что избавился от навязанной роли.
Мейси вернулась.
— Любопытный эксперимент, правда?
— Очень странный, мисс. Я вспомнил рассказ Уэйта и пытался за ним повторить.
Мейси кивнула.
— Чудно получилось. Я будто чувствовал себя по-другому, стал кем-то другим.
— Объясни, Билли. Понимаю, что словами передать трудно, но это крайне важно и совершенно необходимо.
— Я так рассердился, что в любой момент вспыхнул бы, как сухое полено. Я подумал об отце Уэйта, погибшем в шахте, его матери, о том, как ей приходилось вкалывать до седьмого пота, и какие тяготы он сам перенес, как горбатился с утра до ночи, ну и все такое. Потом подумал о жене в Йоркшире, которая сидит у него на шее. А когда вы вошли, я испытал, как мне кажется, все, что он сам чувствовал, и, честно говоря, на вас даже не хватило терпения. Ну, то есть на Шарлотту.
— Как считаешь, он сидел в комнате, когда Шарлотта сбежала?
— Думаю, да. Но мне показалось, будто я заставлял себя сидеть на месте, потому что решил: больше не позволю ей меня допекать. У меня просто не осталось сил читать — я так… так разозлился! Потому и отдал газету ей, то есть вам. А вы что думаете, мисс?
— Знаешь, осмотрев комнату Шарлотты и побыв сегодня на ее месте, я ничуть не ощутила себя «цветущей и сияющей». В ее комнате я ничего подобного не испытала. Наоборот, мне стало так тревожно. Но Шарлотту наверняка что-то вынудило сбежать. Признаться, меня охватывали и другие эмоции, но сейчас я зарисую то, чем интуитивно прониклась в ее комнате, пока была там одна.
Мейси взяла со стола карандаш и стала беспорядочно заштриховывать нижнюю часть листа. Она нарисовала глаз, из уголка которого скатывалась одинокая слезинка.
— И чем же вы «прониклись»? — спросил Билли.
— Шарлотта была в замешательстве. Когда я играла ее роль за завтраком, во мне боролись разные чувства. Было тяжело ненавидеть отца, хотя он мне и не нравился, и в то же время я отчаянно пыталась не поддаваться его угрозам. Так хотелось куда-нибудь уехать, куда угодно, лишь бы исчезнуть из этого дома. Но я застряла в нем.
Чуть опустив веки, Мейси выглянула в окно и задумалась о Шарлотте Уэйт.
— В первый раз взяв газету — после чего, по словам Уэйта, Шарлотта тут же разрыдалась и сбежала из дому, — я почувствовала себя непокорной.
Билли кивнул, а Мейси встала со стула и, скрестив руки на груди, подошла к окну.
— Наш эксперимент подсказывает, что рассказ Уэйта о бегстве дочери весьма далек от истины. Проведенный опыт также напоминает нам о том, что услышанная вчера история отражает лишь отцовскую точку зрения. По-видимому, для мистера Уэйта все именно так и происходило, но если спросить Шарлотту или кого угодно, хоть муху на стене, полагаю, мы услышим совсем иное мнение. И еще важно просмотреть субботний номер «Таймс» и выяснить, что могло так расстроить Шарлотту.
Мейси щелчком смахнула соринку со своего бордового жакета. Ей уже стало казаться, что она совершила ошибку, купив этот костюм: похоже, он притягивал к себе все белые пылинки на свете.
— Я достану газету. — Билли вынул свой блокнот в цельнотканевом переплете и что-то записал.
— Давай передвинем стол на место и тщательно разберем все, что мы еще заметили во время визита. До полудня мне нужно поработать с документами, а потом разойдемся. Вернемся часам к пяти и обменяемся сведениями.
— Ладно, мисс.
— Кстати, я не знала, что ты умеешь имитировать северный акцент.
Билли удивился замечанию и сидел, перелистывая записную книжку, с карандашом в руке, готовый составлять карту дела.
— О чем это вы, мисс? Нет у меня никакого северного акцента. Я парень из Ист-Энда. Родился и вырос в Шордиче, серьезно.
Первым из конторы ушел Билли, прихватив с собой записную книжку, найденную в комнате Шарлотты. Имен в ней оказалось не много: все с лондонскими адресами, не считая живших в Йоркшире кузины и матери девушки. Билли уже выяснил, что к ним Шарлотта за помощью не обращалась. Поскольку Джозеф Уэйт оплачивал счета и супруги, и племянницы, едва ли они решились бы обманывать его, рискуя лишиться финансовой поддержки. Теперь Билли нужно было сверить все имена и адреса из книжки и побольше разузнать о бывшем женихе Шарлотты по имени Джеральд Бартрап.
