Ларри Миллетт - Шерлок Холмс в Америке
Миссис Комсток с улыбкой проворковала:
– Вы правда так думаете, мистер Холмс? А вот я слышала где-то, что мистер Лунд недолюбливает чужих. Интересно, захочет ли он обсуждать с вами или с полицией эти фантазии и безосновательные утверждения?
– Посмотрим, – сказал Холмс. – Но позвольте мне дополнить картину. Магнус Ларссон был не в вашем вкусе. Хвастун, да еще и пьяница. Вам для осуществления плана нужен был более надежный человек, который действовал бы решительно и смело. Шериф Густав Бем отвечал всем требованиям. Вдобавок он был вашим любовником, хоть и шантажировал вас в связи со смертью вашего мужа, которая произошла не в результате несчастного случая. Бем знал, что это убийство.
Последнее заявление стало для меня полной неожиданностью, и даже Рафферти, который до этого момента сидел тихонько, что было для него нетипично, покачал головой, словно не веря своим ушам. Однако миссис Комсток все еще защищала броня ее железной воли.
– Вы превзошли себя, – бросила она Холмсу. – Не только сочинили сказку о моем участии в этом деле, но и приписали мне любовника, а по совместительству еще и шантажиста. Смешно. Кроме того, мистер Холмс, вы же отлично знаете, что у меня специфический вкус на мужчин.
Последняя фраза явно отсылала нас к тому случаю, когда Мэри и Холмс провели в Хинкли целый час или около того наедине, и я в который раз задумался, что же тогда произошло.
Холмс сказал:
– Ваш вкус, похоже, специфичнее всего, когда речь идет о благосостоянии ваших поклонников. Фрэнк Комсток, должно быть, вас очень в этом отношении разочаровал, поскольку у него не оказалось тех денег, которых вы ожидали, выходя за него. На самом деле он по уши увяз в долгах, а потому вы и решили списать убытки, столкнув его с поезда.
– Это вранье! – рявкнула миссис Комсток таким тоном, каким мать отчитывает непослушного ребенка. – Но раз вы не можете жить без клеветы, мистер Холмс, то не вижу смысла как-то оправдываться.
– Как хотите, мадам. Но вы ведь знаете: последние мазки на моей картине вполне ясны, не так ли? Вам нужны были деньги, поскольку муж оказался должником. Шерифу Бему нужны были деньги, поскольку он игрок, а может, он просто хотел добавить круглую сумму к тому, что получил шантажом. Рунический камень показался вам обоим шансом быстро заработать двадцать тысяч долларов. Поэтому вы с шерифом и юным Билли Свифтом задумали украсть камень и продать его Лунду в Чикаго. К несчастью, Олаф Вальгрен расстроил ваш план, когда застал воров в амбаре. Кто ударил его топором – Билли Свифт или шериф?
– Понятия не имею, мистер Холмс, поскольку все это ваши фантазии.
Холмс был неумолим:
– А как насчет Магнуса Ларссона? Он стал слишком жадным и потребовал больше денег за этот трофей? Или его убили, просто чтобы избавиться от свидетеля? Или пьянство сделало его ненадежным союзником?
Миссис Комсток посмотрела на Холмса с жалостью, а потом обратилась к Рафферти:
– Бедняга. Думаю, дальше последует обвинение, что я заодно с профессором Мориарти.
– Можете веселиться сколько душе угодно, – сурово заметил Холмс. – Но я не сомневаюсь, что мистер Бем поведает захватывающую историю, когда его бросят за решетку за убийства Олафа Вальгрена, Магнуса Ларссона и другие возможные злодейства, которые вы замыслили. Уверен, Билли Свифта тоже удастся убедить дать против вас показания.
Наступил момент истины, поскольку Холмс сделал ход козырной картой – заявил о наличии воображаемой улики с целью посеять страх в душе человека, которого он допрашивает. Эту технику он довел до совершенства, и обычно его усилия производили потрясающий эффект.
Я напряженно высматривал, не мелькнет ли опасение на прекрасном лице миссис Комсток, но леди держалась поистине царственно, ничем не выдавая ни малейших признаков страха или беспокойства. Вместо этого она смерила Холмса холодным взглядом и сказала:
– Что бы ни сказал вам мистер Бем, это ложь. Правда заключается в том, что после смерти моего дорогого мужа шериф обвинил меня в убийстве. Обвинение было ложным от начала и до конца, но Бем тем не менее вообразил, что может меня шантажировать. Однако хотел он не денег. Когда я отказалась отдаться ему, он оскорбился до глубины души. Если теперь он снова начнет меня оговаривать, то причина кроется только в его задетых чувствах. Что же до Билли, то я не думаю, что он будет лжесвидетельствовать против меня. Он хороший мальчик. Мы вообще-то собирались с ним встретиться здесь вечером. Надеюсь, с Билли ничего не случилось.
Последние слова прозвучали зловеще, поскольку Холмс тут же все понял:
– Вы убили его?
– Я никого не убивала, – спокойно ответила Мэри. – И ни за что не стала бы. Я просто беспокоюсь о юном Билли. Обычно он не опаздывает.
Она поднялась с места и начала медленно застегивать пальто. Мы тоже встали и окружили ее, словно телохранители. Я чувствовал, что Холмс хочет остановить злодейку, но понимает, что не в состоянии сделать это. И только тогда я понял ужасную правду: миссис Комсток снова уйдет от ответа за свои преступления, как это случилось пять лет назад в Хинкли.
Словно заявляя о своей победе, леди произнесла:
– На этом всё, мистер Холмс. Надеюсь, мы разойдемся по-хорошему. Но если вы намерены снова преследовать меня, советую быть осторожным. Я так понимаю, вы побывали сегодня на моей ферме?
– Ошибаетесь, мадам, – невозмутимо возразил Холмс. – А вы? Были дома в первой половине дня?
– Я рано утром приехала в город за покупками, это подтвердит множество свидетелей. А вот у меня есть еще одна свидетельница – служанка на ферме, которой велено не открывать дверь посторонним. Так вот, она по телефону сообщила мне, что трое мужчин ломились утром к нам в дверь. По описанию похоже на вашу троицу. Не знаю, что вы там делали, мистер Холмс, но если что-то произошло, то не сомневайтесь, я свяжусь с шерифом округа и передам слова моей служанки.
Рафферти, который вдруг улыбнулся, услышав эту неприкрытую угрозу, встрял раньше, чем Холмс успел открыть рот:
– Я сомневался на ваш счет мадам, но теперь вижу, что ошибался. Вы банкуете, как профессиональный шулер, и готовы вступить в сражение с любыми картами. Вы только что опробовали тот же прием, что и мистер Холмс минуту назад. Редко увидишь такой преступный гений в женщине, особенно в такой красивой, как вы.
Однако потом комплимент, если это можно так назвать, принял совсем иной оборот. Рафферти продолжил:
– Но вот что я вам скажу, мадам: вы чуть не убили одну красивую девушку сегодня утром, а потому вы мне несимпатичны. Крайне несимпатичны. Настоящим сообщаю, что я не желаю вас видеть более никогда в жизни – ни в Сент-Поле, ни в Миннесоте вообще. Если же вы там появитесь, даже просто проездом, то я займусь вами лично и не успокоюсь, пока кто-нибудь из нас не умрет. А меня убить не так-то просто, предупреждаю. Вам ясно, дамочка?
