Г. Китинг - Новые приключения Шерлока Холмса (антология)
— Верно, — ответил Хардкасл. — Теперь я понимаю, как он все провернул. И почему. Но, ради всего святого, объясните мне, как вы догадались, что этот демон скрывается у меня в камине?
Холмс медленно прошелся по комнате.
— В криминалистике, как и в любой другой науке, решение проблемы часто приходит на ум неожиданно. Просто снисходит озарение, и тогда детектив приступает к поиску улик, которые подкрепили бы его интуитивную догадку.
Профессор удивленно на него посмотрел:
— То есть вы хотите сказать, что просто догадались?
— Скажем так: я мысленно обошел вам дом, пытаясь понять, где может спрятаться мужчина небольшого роста, да так, чтобы ему удобно было вести за вами наблюдение и наслаждаться страданиями, которые обрушатся на вашу семью в результате его злодейских махинаций. Затем я перешел к поиску улик. Преступнику, без сомнения, надо было что-то есть и пить. Скорее всего, по ночам он выбирался из своего укрытия, чтобы украсть немного еды из кладовой — ровно столько, чтобы пропажу не заметили. Пристрастился он и к алкоголю. — Холмс махнул рукой в сторону винных графинов на столе. — На одной из хрустальных затычек отчетливо виден грязный отпечаток пальца. Кроме того, работавший у вас трубочист поленился, и в дымоходе осталось немного сажи, которая ссыпалась на пол после того, как Колумбайн принялся лазать туда-сюда.
— Но ведь вы определили по веточке тимьяна, что он рос где-то возле железной дороги, ведущей к Кингс-кросс?
— Ах это! Финальный тест. Чистая выдумка. Да и частичек угля на листьях не было. А черные точки на визитке — обычная лондонская копоть. Кроме того, вы могли бы и заметить, что Большая Западная обслуживает не вокзал Кингс-кросс, а Паддингтон. Наш невероятно зловещий и одаренный безумец наверняка это знал. Также я понял, что, хоть ему и удалось спрятаться в камине и сидеть там тихо, не шевелясь, словно истукан, но дышать-то ему все равно надо. А чем тяжелее он дышит, тем больше шевелится, пусть даже и едва заметно. Именно поэтому я сознательно сделал абсурдное заявление о том, что Большая Западная обслуживает вокзал Кингс-кросс. Вы только представьте себе этого человека, стиснутого в тесном камине, сверкающего безумным взглядом в темноте трубы! Он бесшумно корчился от хохота, смеясь над якобы великим сыщиком Шерлоком Холмсом, который допускает такие детские ошибки! Хихикая, он все чаще шевелился, и этого оказалось достаточно, чтобы обрушить вниз крошку хлеба, приставшую к его одежде, и веревочку, крепившую гамак. Именно ее я и заметил в очаге и отсюда сделал вывод: внутри камина находится живое существо!
— Значит, все кончено? — недоверчиво спросил профессор. — Моему сыну больше ничто не угрожает?
— Ничто. — Холмс поднял «Райский камень». — Вот ваш аэролит, профессор, ваша падающая звезда. Бесконечную вечность она парила в космосе, чтобы случайно упасть на Землю в шлейфе огня. Не думаю, что ей хотелось принимать участие в столь драматическом спектакле; все это — чистое стечение обстоятельств. Такая же случайность, как и то, что низвело истинного гения доктора Колумбайна в пучину безумия, — возможно, микробы в питьевой воде, а может, некий незаметный врожденный дефект мозга. Он не был расчетливым преступником, не хотел вершить зло — не больше, чем аэролит хотел упасть на Землю в яростном потоке огня. С моей стороны это большая дерзость, профессор, но все же я осмелюсь предложить вам и вашим коллегам создать некий скромный трастовый фонд, чтобы ваш некогда блестящий наставник провел остаток жизни в приличном санатории. Там он сможет спокойно мечтать о чудесах и тайнах, что скрываются в глубинах Вселенной.
Ну а теперь, Ватсон, если вы не против, пообедаем в «Испанце»!
Часть третья
1890-е годы
После «Падающей звезды» Ватсон усердно описал целый ряд дел, которые следовали одно за другим: «Приключения клерка», «Человек с рассеченной губой» (чтобы разобраться в этом случае, потребовалось отнюдь не три трубки), «Безумие полковника Уорбертона» (тут Холмсу разобраться не удалось) и «Палец инженера». Прочие рассказы, касающиеся этого весьма загруженного работой периода, также перечислены в приложении. Есть среди них истории весьма известные: «Тайна Боскомской долины», «Союз рыжих» — и ряд, возможно, апокрифических случаев (хотя выглядят они вполне правдоподобно), включая «Похищение мегатериев» и «Вагон первого класса».
К началу 1891 года, однако, Холмс полностью посвятил себя поискам Джеймса Мориарти, самого опасного преступника в Лондоне, с которым он решил разобраться раз и навсегда. Это привело к появлению «Последнего дела Холмса», закончившегося инсценированной гибелью знаменитого сыщика, поскольку считалось, что оба они, и Холмс, и Мориарти, сорвались с кручи в Рейхенбахский водопад.
Далее наступил период, известный под именем Великой Паузы, когда Холмс под чужой личиной путешествовал по Европе и Азии. На свои странствия он ссылается в «Пустом доме», однако трудно судить, в расследовании каких именно из множества любопытных криминальных происшествий, случившихся в то время на континенте, действительно принимал участие Шерлок Холмс. Строго говоря, это период, достойный отдельного тома, и я рассчитываю в дальнейшем заполнить этот пробел. Но в данном случае нас волнуют в основном те истории, в которых Холмс действовал в сотрудничестве с Ватсоном. Тот, полагая Холмса погибшим, счел своим долгом завершить и подготовить к публикации несколько рассказов о деяниях своего великого друга, и рассказы эти появились на страницах «Стрэнд мэгэзин» в 1891–1893 годах. Благодаря им Шерлок Холмс прославился повсеместно. Ватсон, к несчастью, в конце 1893 года овдовел — и еще не оправился от своего горя, когда в марте 1894-го его потрясло внезапное возвращение Холмса. (В результате новейших исследований выяснилось, что на деле это случилось в феврале, а Ватсон, таким образом, в очередной раз поменял даты.)
После «Пустого дома», где попался в западню Себастьян Моран, Холмс ощутил в себе достаточно сил, чтобы вновь заняться сыщицким делом. Ватсон, ныне вдовец, рад был играть свою прежнюю роль при Холмсе, и с 1894 года вплоть до отставки Холмса, последовавшей десятилетие спустя, друзья были практически неразлучны. Это десятилетие — апогей деятельности Холмса, отмеченный списком замечательных дел. Сразу после «Пустого дома» последовали «Второе пятно», «В Сиреневой Сторожке» и «Подрядчик из Норвуда», а кроме того, оставшийся неописанным случай на пароходе «Фрисланд», который едва не стоил жизни Холмсу и Ватсону. В ту осень Холмсу пришлось выехать из дома 221-б по Бейкер-стрит, поскольку миссис Хадсон затеяла ремонт, так что они с Ватсоном ненадолго поселились на Дорсет-стрит. Там им выпало разобраться в небольшом дельце, сведения о котором неутомимый Майкл Муркок почерпнул, просматривая бумаги, доставшиеся ему от дальнего родственника.
