Рут Ренделл - Эксгумация юности
Алан удивился, почему всегда считал это место вполне комфортным для проживания.
Глава двадцать шестая
К Рождеству все в жизни, так или иначе, меняется. 22 декабря Дафни улетела в Севилью, где остановилась в гостинице «Альфонсо XIII», договорившись с подругой, давно живущей в Испании, встретиться за рождественским ужином.
Дочери Мелиссы приехали навестить мать. Льюис остался у нее. Еще несколько дней назад он даже не мечтал о такой жизни. Ему очень понравилось, как хорошо здесь к нему отнеслись. За день до Рождества он выехал в город и позаботился о том, чтобы никто не остался без подарка.
Майклу снова позвонили из «Урбан-Грейндж», сообщив, что у его отца снова сильное недомогание и, возможно, он захочет его повидать. Он тут же приехал, однако застал Уинвуда-старшего за обедом, и тот не изъявил желания разговаривать. Вернувшись домой, Майкл позвонил Кэролайн Иншоу. Сказал, что если она хочет побеседовать с Джоном Уинвудом, то откладывать не стоит.
Это выглядело нелепым и абсурдным. Джон Уинвуд вот-вот собирался перешагнуть столетний рубеж. Он мог умереть не то что в любой день, а в любую минуту. Если бы только он умер… Для него это было бы лучше всего. Так было бы лучше и для всех остальных — ради всеобщего спокойствия. На Рождество к Майклу, как обычно, приехали его дети. Джейн начала звонить ему еще за неделю, обещая приготовить любимую индейку и привезти подарки. Ричард тоже позвонил. Он собирался остаться на Рождество, а на следующий день сразу же улететь в Сиэтл, где открывается какая-то конференция. Каждому из них Майкл купил по айподу — прежде всего потому, что такая вещь в принципе сейчас необходима и продается в любом салоне связи. В Сочельник он набрал номер Дафни и получил в ответ следующее сообщение: «Мы с Аланом расстались. До второго января я в Испании».
На Рождество выдалась умеренно холодная и влажная погода. Накрапывал дождь. Ричард уехал в Сиэтл. Весь предыдущий день он загружал всю музыку, которую только отыскал в отцовском доме, на свой новый «Айпод». Он был просто в восторге от подарка. Джейн, наоборот, не раз говорила, что никогда не научится обращаться с таким устройством. Она поблагодарила отца, но призналась, что считает себя настолько безнадежной в этом деле, что даже не вытащит это медиаплеер из коробки, не говоря уже о том, чтобы заставить его воспроизводить музыку. Майкл думал, что с ним, должно быть не все в порядке, поскольку после отъезда детей он почувствовал облегчение.
Его отец не умер. Утром 10 января Майкл даже задумался, не стоит ли что-нибудь подарить старику на день рождения. Но тут же возненавидел себя за то, что такое взбрело ему в голову. Последний раз подарок отцу он сделал в 1943 году, на Рождество. Собственно, сам подарок купила мать, и сейчас он уже не помнил, какой именно. Она сунула его в руки мальчика и заставила завернуть.
С Кэролайн Иншоу они договорились встретиться прямо в «Урбан-Грейндж». В 10 утра. Он приехал туда на двадцать минут раньше. Через четверть часа пришла Кэролайн, и они вместе направились в апартаменты Джона Уинвуда. Майкл заранее предупредил отца о своем визите, поэтому старик ждал его. Он постучал в дверь, — правда, не знал, зачем он это сделал, и понял, что допустил очередную глупость. Ответа не последовало, и Майкл почувствовал, что у него пересохло во рту.
Картина Дюрера «Руки молящегося» по-прежнему висела на стене, но теперь уже — на более видном месте. Сидя в кровати, сидя в своем передвижном кресле, направляясь в ванную, Джон Уинвуд всегда мог иметь эту репродукцию перед глазами, и Майкл теперь понимал, что старику это доставляло удовольствие.
Когда они вошли, отец сидел в своем кресле. На нем была новая одежда. Видимо, кто-нибудь из персонала «Урбан-Грейндж» специально по его личным поручениям делал для него покупки. Возможно, это Даррен или одна из сиделок. Майкл поморщился, размышляя о том, что служащего попросили найти и купить темно-синие брюки и рубашку с розовыми и белыми узорами и высоким воротником, чтобы скрыть шею. На ногах у старика красовались цветные кроссовки. Кэролайн Иншоу, видимо, пораженная необычным видом столетнего человека, впилась в него взглядом.
— Доброе утро, мистер Уинвуд, — сказала она. — Как вы себя чувствуете?
Уинвуд-старший хрипло засмеялся:
— Так же, как и всегда. Чем могу служить, леди? Не знаю, зачем я вас об этом спрашиваю. Я и так уже знаю. Спрашивайте дальше…
— Пожалуйста, расскажите, известно ли вам что-нибудь о жестяной коробке с кистями рук мужчины и женщины? По данным экспертизы, она была спрятана приблизительно в тысяча девятьсот сорок четвертом году.
Джон Уинвуд вздохнул.
— Вы очень красивая женщина. Как жаль, что вам приходится тратить свое время на беседы об отрезанных руках и коробках.
Майкл увидел, как лицо Кэролайн побагровело.
— Мистер Уинвуд, вы не могли бы все-таки ответить на мой вопрос?
— Ну хорошо. Да, мне это известно. — Старик вздохнул, и в глазах его мелькнул недобрый огонек. — Это я положил в коробку эти руки. Я их отрезал. У меня, должно быть, имелась на то какая-то причина, но я уже забыл. Давно это было. Рука женщины принадлежала моей жене, а мужская — одному парню по имени Джонсон, Клиффорд Джонсон. Это был ее любовник. Но что мне было делать? — Он выглядел весьма довольным собой. — Я обнаружил их в постели. Сначала я задушил мужчину. Ведь если бы первой я убил ее, то он вполне мог со мной расправиться. Потом я убил Аниту и отрезал им руки. Я уже сказал, что не помню, зачем это сделал. Наверное, просто так…
— Мистер Уинвуд, — спросила пораженная Кэролайн, — это… правда, или вы так шутите?
— Вы находите это забавным? Ну что ж, о вкусах не спорят. Я выгнал потом кучу детей из подвала недостроенного дома. Среди них был и мой сын. Потом, пробравшись туда, я спрятал коробку с руками в таком месте, где, как мне казалось, ее никто не найдет. И оказался прав. Можно мне продолжить?
— Да, пожалуйста…
— От него я потом избавился. — Уинвуд-стар-ший хмуро кивнул в сторону Майкла. — Отправил к своей двоюродной сестре Зоу. Это была мягкая, сентиментальная женщина, которая не могла иметь собственных детей. Итак, моя жена была мертва. Я продал дом, как только закончилась война, и снова женился. Никто не задал мне никаких вопросов. Я говорил, что овдовел, и это была правда. Мне поверили. Я женился на женщине по имени Маргарет Льюис. Ее муж погиб на войне, где-то в Северной Африке, в местечке под названием Мерса-Матрух. Ей остался большой дом и целая куча денег, даже не знаю, сколько точно. Тысяч сто. В то время это были огромные деньжищи. Все видели, как я безумно любил ее…
