Эллери Квин - Чудо десяти дней
И это привело меня к кульминационному пункту всего дела.
Дидрих шевельнулся в своем убежище теней, как будто готовясь привстать.
— Теперь я знаю, что Говард был вынужден совершить ряд преступлений, в которых я его обвинил и за которые возложил на него ответственность.
И я задумался о том, кто толкнул его на эти преступления. О настоящем виновнике.
Я задумался о виновнике, мистер Ван Хорн, как о некоей бесплотной сущности или факторе в математической проблеме, словом, как о неизвестном. Говарда заставили их совершить, а значит, виновник существовал. И я сразу спросил себя: что же представляет эта реальная, хотя и безвестная величина? И какова система ценностей данного мистера Икс?
Мне уже было известно, что из пяти нарушенных заповедей моя величина Икс несет ответственность за три. Так что для мистера Икс все начало складываться хуже некуда. Потому что в прошлом году я нашел следующий ответ — Говард нарушил десять заповедей. Но сейчас понял, что ошибся в одном, очень важном, аспекте. Мой Икс умело создал видимость, иллюзию нарушения Говардом Декалога или, по меньшей мере, трех из пяти исследованных мною частей. А значит, рассуждая математически, это были «ценности» мистера Икс: он манипулировал событиями, и у окружающих оставалось впечатление, будто Говард нарушил все десять заповедей.
Но если так оно и было, то что мог знать настоящий виновник? Он должен был знать основной факт, — что Говард, без всяких манипуляций, по своей воле нарушил две заповеди или, вернее, совершил два преступления против свода этических правил, которые мы называем десятью заповедями. Я говорю, что истинный виновник должен был это знать, мистер Ван Хорн. И вот почему если мы станем утверждать обратное, то невольно признаем, будто у настоящего виновника, мистера Икс, имелся свой, независимый от поступков Говарда, «план десяти заповедей». Но это немыслимо. Нет, именно нарушенные Говардом первые две заповеди — «не желай жены ближнего» и «не прелюбодействуй» — побудили виновника составить обширный план, в соответствии с которым Говарду предстояло нарушить уже все заповеди. Или все, кроме одной, мистер Ван Хорн, хоть общая иллюзия связывалась как раз с этой, одной заповедью. Сейчас я подхожу к кульминационному пункту моего аргумента, и он, наконец, займет надлежащее ему место.
Эллери налил себе стакан воды. Он поднес его к губам, но, посмотрев на стакан, тут же протер пальцами в перчатках стеклянную поверхность, к которой прикоснулся, и отставил его в сторону, так и не выпив воду.
— Откуда виновник мог знать, что Говард пожелал Салли, а затем удовлетворил свое желание и овладел ею? У него был только один способ. С самого начала это было известно двоим — Говарду и Салли. Они никому не рассказывали о своей любовной связи, кроме меня. И я тоже никому не говорил о ней. Нельзя даже допустить, будто кто-нибудь из нас троих — особенно Говард и Салли — поделились тайной с четвертым. Я сразу отверг подобное предположение.
Ведь все проблемы возникли из-за их упорного молчания, то есть из-за отказа говорить. Да и я не имел права разглашать их секрет.
Откуда же виновнику удалось узнать? И как он это обнаружил? Имелись ли факты, позволявшие ему раскрыть тайну?
Да! Имелись! Говард оставил письменный «отчет» о своих чувствах и подробностях любовной связи с Салли. По глупости он написал ей четыре письма о случившемся на озере Фаризи. Вывод? Виновник прочел его письма.
Это очень важно, мистер Ван Хорн! — воскликнул Эллери. — Значит, кто-то еще прочел его письма… загадочная личность ознакомилась с их содержанием и получила возможность шантажировать Салли! Разве я говорил кому-либо еще? Да с чего бы я стал рассказывать об этом постороннему человеку? Почему бы мне прямо не ответить… Виновник Икс прочел письмо, шантажист прочел письма, выходит, виновник Икс и является шантажистом?
Дидрих не отрываясь глядел на стакан, который Эллери поставил на стол. Стакан точно заворожил его.
— Но теперь, мистер Ван Хорн, — дрожащим голосом произнес Эллери, — мы можем оставить в покое математические символы и вернуться к человеческим меркам. Кем же был виновник Икс? Я это уже доказал. Им были вы, мистер Ван Хорн. Но виновник равнозначен шантажисту. Следовательно, мистер Ван Хорн, именно вы шантажировали Говарда и Салли.
Дидрих поднял голову, и Эллери увидел его лицо. Увиденное заставило его продолжить свои доказательства в более быстром темпе, как будто любая запинка могла привести к проигрышу в их поединке.
— Я думаю, это была точка отсчета в моих размышлениях сегодня вечером на кладбищенской скамье, мистер Ван Хорн. И я словно вернулся в прошлый год, к моему «блистательному» анализу, когда я безжалостным совершенством своих рассуждений нанес Говарду смертельные удары. Мне стало ясно, мистер Ван Хорн, — сказал Эллери, окинув собеседника столь холодным и неприязненным взглядом, что огромные глаза Дидриха сверкнули на весь кабинет, — что хотя мои рассуждения и были безжалостными, но оказались крайне далекими от совершенства. Я допустил немало ошибок. И если бы речь шла только о небрежности и натяжках! Нет, в моих доказательствах зияла огромная логическая «дыра». Я умудрился не задать важнейший вопрос о личности шантажиста! Бессознательно, глупо я принял как данность часто повторявшееся утверждение, будто шантажистом был грабитель Джон Доу. Но никакого Джона Доу не существовало, мистер Ван Хорн. И грабителя тоже не существовало. Вы были Джоном Доу, мистер Ван Хорн, и вы были шантажистом!
Он помедлил, но Дидрих ничего ему не ответил, и Эллери опять продолжил:
— Как же вы сделались шантажистом? По-моему, очень просто. В мае прошлого года или в начале июня вы обнаружили в шкатулке Салли двойное дно. И нашли в нем четыре письма. Это произошло совершенно случайно: вы клали туда или вынимали оттуда какую-нибудь драгоценность Салли и выронили из рук шкатулку. В ней открылось двойное дно, и вы увидели письмо. Уже сам факт, что они хранились в тайнике, побудил вас — или из любопытства, или благодаря постоянному интересу ко всем делам вашей жены — прочесть их. Или, возможно, вам бросились в глаза какие-то слова или фразы, хотя вы совсем не собирались их читать. Письма не лежали в конвертах, и, если эти слова или фразы привлекли ваше внимание, вам захотелось дочитать их до конца.
Дидрих по-прежнему не откликался.
— Вы ни единым намеком не дали понять жене и сыну, что вам известен их секрет. Разумеется, нет! Они ошибались в своих оценках и судили о вас до смешного неверно. Сколько раз они заявляли мне, будто вы ни о чем не подозреваете! Какими они были глупцами, какими несмышленышами! Они ограждали вас от малейших подозрений, а вы уже несколько месяцев знали об их связи! И как умело вы играли роль наивного, несведущего простачка.
