Анна Литвинова - Дамы убивают кавалеров
– Где он? – вдруг остро спросила гостя Катя. Глаза у нее сузились. Она, кажется, начала кое-что понимать.
– Ах, «где он»! – передразнил Калашникову гость. – Павла твоего за его шуточки давно пора в бетон закатать! Решил моими картами, бля, поиграть. С хозарами меня поссорить. Скажи спасибо: не стал я твоего Павла мочить.
– Где он? – выдохнула полушепотом внезапно побледневшая Катя.
– Лежит, отдыхает, – ухмыльнулся Малыгин. – Здесь, в подъезде, на чердаке.
Катя немедленно открыла входную дверь и выбежала из квартиры.
– Скажешь ему, – бросил ей вслед лидер воронцовских по кличке Малыш, – что получил он по кумполу за дело. За гражданина Рубцова по кличке Рупь получил. И за белый порошок. Так Павлу своему и передай. И пусть скажет спасибо, что я сегодня добрый.
Катины каблучки забарабанили вверх по лестнице. Малыгин прикрыл дверь. Даша с вызовом смотрела на него. Руки скрестила на груди. Из кухни вышел Ленька. Стал рядом с матерью, попытался заслонить ее своим телом.
– А-а, вот он, наш герой, – насмешливо произнес гость. – Вот ради кого ты, Дашенька, старалась. – В голосе Малыгина вдруг послышалась горечь. – Вот из-за кого ты ко мне пристала. И с хозарами взялась меня сталкивать… – Малыгин сделал паузу и обвел мать и сына тяжелым взглядом. – Ну ладно, – вздохнул он и неожиданно произнес: – Я твои материнские чувства, Дарья Сергеевна, уважаю. И игру твою я понимаю. Надеюсь, что не все из того, что ты мне говорила-шептала, полное вранье. – Он снова сделал грозную паузу, обвел взглядом Дарью с Ленчиком (оба опустили глаза) и неожиданно сказал: – Он похож на тебя… – А затем, безо всякого перехода: – А теперь шуруйте-ка вы отсюда на все четыре стороны. Забирайте вашего Павла и шуруйте.
Даша с Ленчиком переглянулись.
– Вы, значит, решили меня на хозар натравить, – подытожил Малыгин. – Ну что ж. Я понимаю. И одобряю. Давно пора мне на них наехать. Вы просто ускорили процесс. Давайте, давайте, выметайтесь отсюда.
– Скоро сюда приедет Черный, – предупредила Даша.
– Я в курсе, – спокойно сказал Малыгин. – Мы его встретим. А вы, оба, – на выход, с вещами.
И Малыш спокойно, будто Даши и Ленчика не было рядом, прошагал мимо них в комнату, где содержались плененные хозары.
Проходя мимо Даши, бросил ровным голосом:
– Я тебе позвоню позже.
Эпилог«Восьмерка» Павла Синичкина удалялась, километр за километром, от страшной пятиэтажки на Казанском шоссе.
Рулил, естественно, Паша – никого, даже своих, не пускал он за руль собственного авто. Синичкин вымученно улыбался и старался переключать передачи как можно небрежней. Но, однако, теперь его «восьмерка» ехала отнюдь не так, как полтора часа назад. Двигалась она медленно и неуверенно – совсем не по-московски. Павел периодически отрывался от руля и прикладывал к малиново-синей ссадине на лбу мокрый платок. Другой платок, на его затылке, держала Катя – она сидела рядом. Катя то и дело тревожно поглядывала на Пашу. Наконец предложила:
– Пашунь, давай я поведу, а?
– Отставить разговорчики, – с вымученной бравадой отвечал Паша.
Спасенный Ленчик, помещавшийся вместе с Дашей на заднем сиденье, пропищал:
– Я тоже могу повести, дядь Паш…
В этот момент «восьмерку» подрезал и унесся вдаль черный джип.
– Ну уж нет, только не ты, – отрезала Дарья. И добавила: – Давай, я поеду.
– Спокуха, девочки, – сморщился Павел. – Не трещите. И так голова раскалывается.
Все замолчали. Ленчик крутил по сторонам головой. Все обыденные вещи, окружавшие их: неяркое закатное московское солнце, автобусы, столпотворение «КамАЗов» у тротуаров, красиво одетые пешеходы, палатки мороженого, белые уступы многоэтажек – все казалось ему в диковинку. Кажется, он и сам не мог поверить в то, что свободен. Свободен, свободен, свободен наконец! Даша притулилась к плечу сына, неотрывно обнимая его за шею.
Они проехали светофор, где девять дней назад Ленчика протаранил «Брабус», – то самое место, где началась эта история. Паша наконец нарушил несколько тягостное молчание. Разогнавшись от перекрестка, он похлопал по обнаженному практически по самое некуда бедру Кати и заявил:
– А тебе идет этот прикид.
– Хочешь сказать: мне идет быть проституткой? – окрысилась Катя.
– Вполне. Ты в нем не такая строгая, как обычно.
– Хам.
– Должен констатировать, что вы свои роли, сестренки, сыграли прекрасно. Джулия Робертс обрыдалась от зависти в своем Голливуде.
– Да, тетя Катя, – Ленчик подал голос с заднего сиденья, – вам действительно очень к лицу и сапоги, и мини-юбка. Все бы доценты такими были.
– Еще одно хамло, – констатировала Катя. – Чему ты учишь ребенка, Синичкин?
– Мамуля, – спросил между тем юноша Дашу, – а что за русский мужик пришел в хозарскую квартиру?
– Это долгая история, – ответила Даша.
– Но я-то, наверное, могу знать!
– Ох, герой… Это Малыш.
– Малыш? Что еще за фрукт?
– Один мой знакомый. Новый.
– Ты тут без меня, я смотрю, времени зря не теряла!..
– Да уж, да уж… – криво усмехнулась Даша.
– Малыш, – откликнулся с переднего сиденья Павел, – это погоняло Малыгина Петра Андреевича. Одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения, ранее дважды судимого по нетяжелым статьям. Лидер объединенной преступной группировки «воронцовские».
– Супер! – восхитился Ленчик. – И ты, мамуль, с ним знакома?
– Представь себе, – ответила Даша, глядя в сторону.
– Маманя, ты крута.
– Ты сам, парень, – продолжил Паша, – дал нам наводку на этого Малыша. Помнишь, ты тогда скачал с Интернета данные по хозарским?.. В том же файле говорилось, что воронцовские хозар терпеть не могут… Вот они их и не потерпели. Я надеюсь: не потерпели…
– Но все-таки раньше, – спросила Катя, походя сбрасывая Пашину руку со своего бедра, – между хозарами и воронцовскими существовало нечто вроде нейтралитета… Или я не права?
– Права, Катерина, права, – вздохнул Павел.
– Тогда с чего они вдруг начали войну?
– Кто знает? – молвил Паша.
– А-а, так это – твоя работа!.. – воскликнула Катя. – Ну-ка, Синичкин, выкладывай!..
В сей момент они подрулили к подъезду Даши. Печально стояла раздолбанная Ленчикова «девятка». Павел стал парковаться между нею и «Газелью».
– Смотрите, дядя Паша, «девятку» мою не заденьте, – пискнул с заднего сиденья Ленька. Для недавнего «Шильонского узника» он удивительно быстро пришел в себя.
– Молчи уж, «Макларен-Мерседес», – огрызнулась Екатерина Сергеевна.
Павел припарковался, сказал:
– Как говорит господин Малыгин, «с вещами – на выход».
Семейка покинула «восьмерку» и потянулась к Дашиному подъезду. У соседки тети Зины, следовавшей с рынка с грузом огурцов, челюсть отвисла при виде неформальной (мягко говоря) одежды и лицевой раскраски дам.
