Филлис Джеймс - Саван для соловья
— А она не была неполной. Я долила в нее водички из-под крана. Я и отпила-то всего пару
глотков.
— И вы снимали запечатанную крышечку?
— Ну да, но только осторожно, чтобы никто
не подметил.
— И вы никому об этом не говорили?
— А меня никто не спрашивал. Этот чертов инспектор хотел знать, была ли я в зале. Я и сказала, что была, но только до семи часов, когда немного прибиралась там. Я чё, дурочка? Это чё, его молоко? Он за него не платил.
— Морэг, вы совершенно уверены насчет времени?
— Было восемь часов. Во всяком случае, столько показывали часы в зале, Я глянула на них, так как мне надо было идти помогать накрывать завтрак; служанки из столовой все позаразились гриппом. А кое-кто считает, что можно успеть в три места сразу. Потом я пошла в столовую, где медсестры и студентки как раз начинали завтракать. Еще мисс Коллинз вскинулась на меня: «Снова опоздала, Морэг!» Так что должно было точно быть восемь. Сестры всегда завтракают в восемь.
— И все они были в столовой?
— Само собой, все были там! Говорю же вам! Они завтракали.
Он и сам знал, что они все были там. Время от двадцати пяти минут девятого до без двадцати пяти девять — единственный интервал, когда все подозреваемые женского пола находились вместе, поглощая свой завтрак под наблюдением мисс Коллинз. И если рассказ Морэг не выдумка, а он ни капли не сомневался в его правдивости, то рамки расследования катастрофически сжимались. Только у шести человек не имелось твердого алиби на период от восьми часов утра до того момента, как в восемь сорок все собрались для проведения занятия. Следовало бы проверить показания, но он заранее знал, что это именно так. Подобного рода информацию он давно уже научился хранить в памяти и послушно извлекать ее по первому своему требованию. Сестра Рольф, сестра Гиринг, сестра Брамфет, сестра Гудейл, Леонард Моррис и Стивен Куртни-Бригс.
Он осторожно потянул девушку за руку, поднимая ее со стула на ноги:
— Пойдемте, Морэг. Я провожу вас в общежитие медперсонала. Вы слишком важный свидетель, и я не хочу, чтобы вы подхватили пневмонию до того, как я воспользуюсь случаем и сниму с вас показания.
— Ничего я не стану писать. Я не больно-то грамотная.
— За вас все запишут. Вам только останется подписать, и все.
— Тогда ладно. Я же не идиотка. Думаю, свое имя я сумею написать.
А ему необходимо быть рядом, чтобы убедиться в этом. Он решил, что сержант Мастерсон добьется от Морэг не больше толку, чем инспектор Ьейли. Лучше уж ему самому снять с нее показания, даже если это будет означать, что в Лондон он вернется позже планируемого времени.
Но это время не будет потрачено зря. Повернувшись, чтобы захлопнуть за собой дверь — у нее не имелось замка, — он, первый раз с того момента, как был найден никотин, почувствовал себя почти счастливым. Наконец-то он сделал шаг вперед. Можно сказать, что в целом денек выдался не таким уж плохим.
Глава 7
Dance macabre4
1
Было без пяти семь утра следующего дня. Сержант Мастерсон и детектив-констебль Грисон, вместе с мисс Коллинз и миссис Манси, находились на кухне Найтинтейл-Хаус. Мастерсону казалось, что все еще полночь, сырая и холодная. На кухне стоял аромат свежеиспеченного хлеба — настоящий деревенский запах, навевающий покой и ностальгию. Однако мисс Коллинз отнюдь не являла собой образ добродушной и приветливой деревенской кухарки. Подбоченясь и плотно сжав губы, она следила за тем, как Грисон ставит на среднюю полку холодильника бутылку с молоком.
— И какую они могут взять? — спросил сержант.
— Первую, что подвернется под руку. Как тогда, разве нет?
— Так они, по крайней мере, утверждают. Но у меня есть идея получше, чем просто сидеть и наблюдать за ними. Я тут кое-что придумал.
— Давайте. А мы понаблюдаем.
Немного погодя в кухне появились близнецы Бэрт. Обе не произнесли ни слова. Ширли открыла дверцу холодильника, и Морин взяла первую попавшую под руку бутылку. В сопровождении Мастерсона и Грисона они проследовали через пустынный и гулкий холл к демонстрационному залу. Зал был пуст, и занавеси опущены. Две флуоресцентные лампы освещали стоящие полукругом пустые стулья и высокую, узкую койку с прислоненным к подушкам манекеном гротескного вида — с дырой вместо рта и двумя зияющими отверстиями-ноздрями. Так же молча близняшки занялись своими приготовлениями. Морин поставила на передвижной столик бутылочку и аппарат для искусственного кормления и подкатила все это к койке. Достав из разных шкафчиков инструменты и пузырьки, Ширли разместила их на том же столике. Полицейские наблюдали за ними. Все действия заняли примерно двадцать минут, наконец Морин заявила:
— Это все приготовления, какие мы делали до завтрака. Перед нашим уходом зал выглядел точно так же.
— Ну хорошо, — сказал Мастерсон. — Теперь мы переведем стрелки наших часов на восемь сорок — на то время, когда вы вернулись обратно. Не вижу смысла тянуть волынку. Остальных студенток мы тоже пригласим сюда.
Близнецы послушно перевели свои карманные часы, а Грисон позвонил в библиотеку, где ожидали собравшиеся студентки. Девушки появились почти сразу же и в том же порядке, что и в то злополучное утро. Первой вошла Мадлен Гудейл, за ней одновременно Джулия Пардоу и Кристина Дейкерс. Ни одна из них не сделала попытки заговорить. Молча они расселись на стоявшие полукругом стулья, слегка поеживаясь, словно в помещении было холодно. Мастерсон отметил про себя, что они избегают смотреть на манекен. Когда все расселись по местам, он обратился к Морин:
— Ну хорошо, сестра. Теперь можете продолжить демонстрацию. Начинайте подогревать молоко.
Морин удивленно посмотрела на него.
— Молоко? Но ведь никто не смог бы… — Она запнулась.
— Никто не смог бы подмешать в него отраву? — докончил за нее Мастерсон. — Не беспокойтесь. Просто продолжайте. Я хочу, чтобы вы в точности повторили те действия.
Морин наполнила большой кувшин горячей водой из крана и, не откупоривая бутылочку, поставила ее туда на несколько секунд, чтобы подогреть молоко. Заметив нетерпеливый кивок Мастерсона, она сорвала крышку с бутылочки и налила молока в мензурку. Затем взяла со столика термометр и измерила температуру жидкости. Все словно зачарованные следили за ней. Без дальнейших указаний Морин взяла зонд и вставила его в безжизненный рот манекена. Ее руки действовали ловко и уверенно. Наконец она подняла стеклянную воронку выше уровня головы и остановилась.
— Продолжайте, сестра. Ничего страшного, если манекен слегка намокнет. Для этого он и сделан. Немного теплого молока вряд ли может разъесть его внутренности.
