Максимилиан Дюбуа - Смерть в мышином королевстве
— Это вас не удивило?
— Разумеется, удивило. Поэтому, как только вы спросили о пакете, я тут же понял, какой пакет вы имеете в виду. Иначе я мог бы сразу и не сообразить.
— Скажите, а вы обычно запираете ящики письменного стола?
— Нет.
— А кабинет?
— Кабинет тоже обычно не запирается. Им часто пользуются сотрудники, работающие в ночную смену.
— Значит, пакет мог забрать кто угодно?
— Теоретически, да. Впрочем, и практически тоже. Ведь двери редакции открыты двадцать четыре часа в сутки. Если кто-то охотился за этим пакетом, то он мог просто зайти и забрать его.
— Что ж, благодарю вас, г-н Бобард.
— Надеюсь, я хоть чем-то смог вам помочь.
— Да, вы мне очень помогли.
— Интересное дело? — полюбопытствовал журналист, скорее всего просто в силу профессиональной привычки.
— Пока не знаю, но, кажется, обещает быть интересным, — уклончиво ответил граф.
Они обменялись еще несколькими ничего не значащими фразами, и граф ушел.
6. Поминки
Через два дня состоялась еще одна церемония, основным виновником которой был маркиз Камамбер. Только, в отличие от предыдущей, она с самого начала должна была проходить без активного участия самого маркиза. Да простит мне читатель, если мои речи покажутся ему кощунственными, но я говорю о похоронах.
Маркиза похоронили в фамильном склепе на кладбище Симетьер де Сури.
Граф Де Грюйер счел своим долгом присоединиться к пышной процессии, провожавшей маркиза к месту его последнего упокоения, и выразить свое соболезнование сестре маркиза виконтессе Тильзитер.
По заведенному обычаю, после похорон должны были состояться поминки. В другой раз граф, скорее всего, сразу бы направился домой, но в тот день он поступил против обыкновения, и на то у него были свои причины. Когда похоронная процессия отправилась в обратный путь, к дому маркиза Камамбера, граф велел вознице следовать за другими экипажами.
Поднявшись по широкой лестнице в банкетный зал, где были накрыты столы, граф остановился в нерешительности: ни одного знакомого лица.
— Вы ли это, граф? — раздался приятный голосок за его спиной.
Граф обернулся. Перед ним стояла очаровательная герцогиня Пети Свисс, лучшая подруга и молочная сестра королевы.
— О, рад вас видеть, блистательная герцогиня, — сказал граф и галантно склонился над милостиво протянутой душистой лапкой. — Вы, как всегда, прекрасны.
Герцогиня кокетливо сощурила глазки.
— Когда это говорите вы, граф, этому хочется верить.
— Чем же я заслужил такое доверие?
— Тем, что всегда говорите правду.
— Ну, положим, не всегда, это бы слишком осложняло мою и без того нелегкую жизнь, но в данном случае я был абсолютно искренен.
Подготовив таким образом почву для дальнейшего разговора, граф задал вопрос, ради которого изменил своей привычке как можно реже появляться на светских раутах.
— Что вы думаете о случившемся, герцогиня?
— О, я безмерно опечалена смертью маркиза. Мы с ним были очень близки.
— Вот как! А мне казалось, что вы его недолюбливали, — закинул удочку граф, который на самом деле и понятия не имел о том, в каких отношениях герцогиня была с покойным маркизом.
— Ну что вы, граф! Только не я. Я находила его необыкновенно интересным. Он был так красив и так восхитительно порочен, что я просто не могла устоять. Влюбилась в него, как девчонка. Да, да, не смейтесь. У нас с ним даже наметился роман, но, к сожалению, оборвался в самом начале.
— Я и не думал над вами смеяться. Просто размышлял, почему это женщины предпочитают мужчин, наделенных всеми известными пороками? Чем им не нравятся такие добродетельные мыши, как ваш покорный слуга?
— Вот и королеве мой выбор не понравился, — серьезно ответила герцогиня, пропуская мимо ушей вопрос графа.
— Она вам об этом сказала?
— Нет, конечно. Для этого она слишком хорошо воспитана. Но однажды я имела неосторожность показать ей одно из писем маркиза, довольно пылкое, надо сказать, и королева не смогла скрыть своего недовольства. Даже пятнами пошла, так была возмущена. Вы же знаете, какая она у нас праведница.
Граф кивнул, хотя ничего об этом не знал.
В этот момент гостей пригласили к столу, и граф был вынужден расстаться со словоохотливой герцогиней. Но ему не пришлось долго об этом сожалеть.
За столом его место оказалось рядом с баронессой Дор Блю. Если бы графу была предоставлена возможность выбора, он вряд ли бы нашел место лучше. Дело в том, что баронесса пользовалась заслуженной репутацией самой большой сплетницы. Видно было, что эта весьма почтенная дама тоже обрадовалась соседству с графом, поскольку тот слыл затворником, а посему вряд ли был посвящен во все последние сплетни, открывая баронессе широкое поле деятельности. К тому же граф был умен и очень деликатен, и с ним было просто приятно поговорить.
Вполне естественно, что разговор за столом вертелся вокруг последних печальных событий. Слово за слово, добрались и до самого покойного маркиза.
— Его грехи настигли его, — пошутила баронесса Дор Блю.
Граф повернулся к ней, всем своим видом выражая любопытство. Баронессе только это и было нужно.
— Поверьте мне, граф, — отреагировала она незамедлительно, — у маркиза их было немало.
— У кого ж их нет, — ответил граф. — Мы все не безгрешны.
— Но если за нами что-то и водится, то это так, мелкие грешки. К сожалению, то же самое не скажешь о маркизе.
— Вы разожгли мое любопытство, баронесса. Вы явно что-то знаете.
Баронесса засияла от удовольствия.
— Я знаю по крайней мере с дюжину благороднейших мышей, которые сейчас жалеют о том, что это не они дали яд маркизу. Настолько они его ненавидели. Вот вы, граф, стали бы ссужать своим друзьям деньги под ростовщические проценты? Бьюсь об заклад, что нет. А вот покойный маркиз этим не гнушался. И это при его-то богатстве!
— Очевидно маркиз полагал, что богатство создано для того, чтобы его преумножать, — осмелился возразить граф, и тут же получил отпор:
— Но не таким же недостойным дворянина образом! На мой взгляд, ростовщичество следует оставить ростовщикам.
— Вы знаете, — продолжала баронесса доверительно, — однажды покойный граф Раклетт — да будет земля ему пухом! — не выдержал и высказал маркизу все, что он о нем думает. И вскоре за это поплатился. Через несколько дней его труп нашли в мышеловке.
— Ну, такое случается.
— Согласна, время от времени такое случается. Но не с таким стреляным воробьем, как граф Раклетт. Уж он-то знал, как дорого может обойтись бесплатный сыр. Думаю его туда заманили хитростью, и сделал это никто иной, как маркиз Камамбер, или кто-то по его наущению. Во всяком случае, там чувствовалась лапа коварного маркиза. Он был очень злопамятен.
