Жорж Сименон - Северная звезда
— Ты опросил всех постояльцев, Люка?
— Вот протоколы… Впрочем, я уверен, что никто из них не был знаком с пострадавшим и, следовательно, не имел повода для убийства…
— А хозяин? Откуда он родом?
— Из Тулузы.
Пока еще очень смутно, но в окружающем Мегрэ густом тумане что-то начинало вырисовываться. Комиссар расхаживал по кабинету, заложив руки за спину, с трубкой в зубах. Он то открывал, то прикрывал окно, иногда останавливался возле незнакомки, явно смущенной произошедшей в нем переменой.
— Итак, следи за моей мыслью, Люка! Допустим, что мадемуазель не убивала Бомпара. Судя по тому, что тебе удалось узнать, его не убивал никто из постояльцев. В то же время два свидетеля утверждают, что из гостиницы никто не выходил. Эти свидетели — Дюфье, ночной портье, и сам хозяин… А что, если один из них — давний знакомец Бомпара и у него с ним были старые счеты? — Тут он прервался, заметив свою оплошность: — Нет, это не ночной портье, ведь он сам принял Бомпара, заполнил на него карту, и у него было время его узнать. Если бы они поссорились или свели счеты, это случилось бы раньше, сразу после половины четвертого…
Незнакомка перевела дыхание, словно опасность уже миновала. А Мегрэ тем временем продолжал рассуждать вслух:
— А как же хозяин? Его обычно будит ночной портье? Нет, у него есть будильник… И когда раздались крики о помощи, он еще не спускался… А Дюфье еще не поднимался наверх… Выходит, хозяин не мог знать, что Бомпар остановился в его гостинице…
Он тяжело опустился в кресло. Как часто бывает, он увлекся своей догадкой, а теперь вдруг понял, что она завела его в тупик.
— Пришли-ка нам чего-нибудь попить, Люка… Чего вы хотели бы, дитя мое?
— Кофе.
— Вам не кажется, что вы и так уже нервно настроены?
Подумать только: она упорно молчит, хотя могла бы в одну минуту все разъяснить! Зла на нее не хватает! Во что бы то ни стало он должен найти разгадку. Не может он на старости лет так опозориться — передать ее судье со словами: «Понятия не имею, виновна она или нет. Я провозился с ней двенадцать часов подряд, но так ничего и не добился».
Люка, знавший по опыту, что в такие минуты лучше не лезть Мегрэ на глаза, заказал два пива и кофе и теперь держался в тени.
— Понял, старина? Есть один-единственный человек, к которому нам все равно придется вернуться: ночной портье. Ведь только он знал, что Бомпар остановился в гостинице! И он один мог выпустить убийцу! Погоди!
В дверь постучали. Он крикнул:
— Не входить! Меня ни для кого нет!
Теперь он снова загорелся, вскочил на ноги:
— Давай-ка сюда список постояльцев. Так ты говоришь, портье родом из Муасана?.. А хозяин из Тулузы?
Ну а жильцы? Так: Лондон, Амьен, Компьен, Марсель, Верхний Мерей… Нет никого ни из Муасана, ни из Тулузы! — Но едва он произнес эти слова, его поразил затравленный взгляд незнакомки, то, как она судорожно прикусила нижнюю губу. — Понимаешь, куда я клоню, Люка? Бомпар заводит очередную интрижку (судя по фотографиям у него в квартире, это было его обычное состояние) и останавливается в заштатной гостинице у Северного вокзала. Там его узнал кто-то, у кого есть причины его ненавидеть… И эта упрямица тоже знакома с тем человеком, поэтому она отмалчивается или мелет чепуху, лишь бы не сказать нам правду… Мы уже у цели, Люка, я уверен… Черт побери! — Он повторил задумчиво: — Муасан! Тулуза! А костюм куплен в Бордо… — Мегрэ снял трубку, передал ее Люка: — Позвони издателю, на которого работал Бомпар. Пусть скажет, куда тот ездил в последнее время…
В такие мгновения Мегрэ словно становился выше ростом, еще плотнее и шире. Он выпускал густые клубы дыма, бросал на девушку убийственные взгляды, будто говоря ей: «Ну что? Значит, сначала вам показалось, что я не так умен, как о мне говорят? Этакий старый увалень. Старый дурак, которому могла приглянуться свистушка, который заставил ее раздеться для собственного удовольствия! Да к тому же сентиментальный дурак, которого ничего не стоит разжалобить или вывести из себя! Ну погоди у меня, милая…»
— Что он сказал? — прервал комиссар Люка, говорившего по телефону.
— Бомпар провел последние месяцы на Юго-Западе.
— Достаточно! Вешай трубку! — Он залпом опустошил кружку, помешал угли в камине, затем обернулся, вдруг успокоившись. И обратился к Люка таким чудным тоном, что девушка не сдержала улыбку. — Ты что, не мог мне раньше сказать, что я вел себя как последний идиот?
— Но, комиссар…
— А слуги, а горничные? С них ты снял показания?
— Да, комиссар… В самой гостинице на седьмом этаже ночуют только две горничные… Понятно, они ничего не слышали. Проснулись, когда началась суматоха, и сошли вниз позже всех.
— Имена у тебя записаны?
— Во-первых, Берта Мартино, девятнадцать лет…
— Откуда она?
— Сейчас… А, вот… из Компьена.
— А вторая?
— Люсьена Жуфруа… сорок пять лет… из Муасана… — Тут малорослый Люка поднял на комиссара взгляд, полный изумления восторга.
— Теперь понял? Бери такси! Поезжай за ней… Да пошевеливайся, черт тебя побери… — И он, усталый и довольный, вытолкал бригадира за дверь.
Он снова стал рассматривать фотографии и только теперь обратил внимание, что все любовницы Бомпара были молоденькими девушками, а некоторые совсем юными.
— Ну и которая из них? — беззлобно поинтересовался он у своей пленницы.
У обоих уже слипались глаза. Селина сгорбилась на своем стуле. В ответ она лишь покачала головой.
— Среди них нет Люсьены Жуфруа?
— Я пока ничего не могу сказать! — еле выговорила она.
— Почему? Ждете, когда ее привезут? Вы ведь из Муасана, признайтесь?
— Скоро я расскажу все.
— Почему не сейчас?
— Потому!
— Знаете, что бы я сделал, будь вы моей дочкой? Устраивал бы вам время от времени хорошую порку, чтобы научить уму-разуму! И еще, держу пари, вы собирали карточки кинозвезд мужского пола. Будете отрицать? Ну тогда, значит, романов начитались…
Она тихонько пояснила:
— Я занималась музыкой.
И вздрогнула, когда Мегрэ убежденно произнес:
— Это то же самое! Вы себя распаляли! Вы повстречали Жоржа Бомпара. Вот только не пойму, как вас угораздило влюбиться в коммивояжера!
Она снова пояснила:
— Он сказал мне, что он композитор. Он замечательно играл на фортепиано…
Между ними вновь установилась та странная близость, которая нередко возникает между полицейским и преступником.
В кабинете было жарко и накурено. Издалека до них доносились приглушенные звуки: телефонные звонки за стеной, шум шагов по коридору, а где-то на заднем плане — сигналы проносившихся по мосту машин.
