Уилки Коллинз - Лунный камень
«Мальчикъ какъ будто онѣмѣлъ и устремилъ неподвижный взоръ на чернила, налитыя у него на ладони.»
(Все это казалось мнѣ просто фокусами, сопровождавшимися пустою тратой чернилъ. Я уже начиналъ было дремать, какъ вдругъ слова Пенелопы опять разогнала мой сонъ.)
«Индѣйцы, продолжила она, снова оглянулись по сторонамъ, а затѣмъ главный магикъ обратился къ мальчику съ слѣдующими словами:
«— Смотри на Англичанина, пріѣхавшаго изъ чужихъ краевъ.»
«— Я смотрю на него, отвѣчалъ мальчикъ.
«- Не по другой какой-нибудь дорогѣ, а именно по той, которая ведетъ къ этому дому, поѣдетъ сегодня Англичанинъ? спросилъ Индѣецъ.
«— Онъ поѣдетъ не по другой какой-нибудь дорогѣ, а именно по той, которая ведетъ къ этому дому, отвѣчалъ мальчикъ.
«Немного погодя Индѣецъ снова сдѣлалъ ему вопросъ:
«— Имѣетъ ли его Англичанинъ при себѣ?
«Опять помолчавъ съ минуту, мальчикъ отвѣчалъ:
«— Да.
«Тогда Индѣецъ задалъ ему третій вопросъ:
«- Пріѣдетъ ли сюда Англичанинъ, какъ обѣщался, сегодня вечеромъ?
«— Не могу отвѣчать, сказалъ мальчикъ.
«— Почему же? спросилъ Индѣецъ.
«- Я усталъ, отвѣчалъ мальчикъ. — Въ головѣ подымается туманъ и мѣшаетъ мнѣ видѣть. Не могу ничего болѣе разглядѣть сегодня.»
Тѣмъ кончался допросъ. Главный магикъ заговорилъ на своемъ родномъ языкѣ съ остальными товарищами, указывая имъ на мальчика и на близълежащій городъ, въ которомъ они остановились (какъ мы узнала въ послѣдствіи). Затѣмъ, начавъ опять разводить руками по воздуху надъ головой мальчика, онъ дунулъ ему въ лицо и разбудилъ его своимъ прикосновеніемъ. Послѣ этого они всѣ направились въ городъ, и дѣвочки уже болѣе не видали ихъ.
Изъ всякаго обстоятельства, говорятъ, можно сдѣлать свой выводъ. Что же долженъ я былъ заключать изъ разказа Пенелопы?
Вопервыхъ, то, что главный магикъ подслушалъ у воротъ разговоръ прислуги о пріѣздѣ мистера Франклина и думалъ воспользоваться этимъ обстоятельствомъ, чтобы заработать нѣсколько денегъ. Вовторыхъ, что онъ, его товарищи и ихъ маленькій спутникъ (съ цѣлью получить упомянутыя деньги) думали выждать возвращенія миледи домой, вернуться затѣмъ назадъ и съ помощью волхвованій предсказать пріѣздъ мистера Франклина. Втретьихъ, что Пенелопа, вѣроятно, подслушала какъ повторяли они свои фокусы, подобно актерамъ, репетирующимъ извѣстную піесу. Вчетвертыхъ, что мнѣ не мѣшаетъ сегодня вечеромъ хорошенько присмотрѣть за посудой. Впятыхъ, что Пенелопѣ слѣдовало бы лучше успокоиться, и оставить отца своего подремать на солнышкѣ. Это показалось мнѣ самымъ разумнымъ взглядомъ на дѣло. Но еслибы вы звали образъ мыслей молодыхъ женщинъ, то вы не удивились бы, что Пенелопа не согласилась со мной. По словамъ ея, это дѣло было весьма серіозное. Она въ особенности обращала мое вниманіе на третій вопросъ Индѣйца: «Имѣетъ ли его Англичанинъ при себѣ?»
— О, батюшка, сказала Пенелопа, всплеснувъ руками, — не шутите этимъ! Что подразумѣваетъ онъ подъ словомъ его?
— Мы спросамъ объ этомъ у мистера Франклина, моя малая, отвѣчалъ я, — если ты будешь только имѣть терпѣніе дождаться его пріѣзда. — Я подмигнулъ ей, желая показать этомъ, что говорю шутя; но Пенелопа не поняла моей шутки. Глядя на ея серіозный видъ, я наконецъ не выдержалъ. — Глупенькая, сказалъ я, — что же можетъ знать объ этомъ мистеръ Франклинъ?
— Спросите его сами, отвѣчала Пенелопа — и увидите тогда, станетъ ли онъ смѣяться.
Постращавъ меня этою послѣднею угрозой, дочь моя ушла. Оставшись одинъ, я порѣшилъ самъ съ собой разспросить объ этомъ мистера Франклина, единственно для того чтобъ успокоить Пенелопу. Какой въ этотъ же вечеръ произошелъ между нами разговоръ, объ этомъ предметѣ вы узнаете въ своемъ мѣстѣ. Но такъ какъ мнѣ не хотѣлось бы возбудить вашихъ ожиданій съ тѣмъ, чтобы послѣ обмануть ихъ, то прежде чѣмъ идти впередъ, я предупрежу васъ въ заключеніе этой главы, что разговоръ нашъ о фокусникахъ оказался далеко не шутливымъ. Къ великому удивленію моему, мистеръ Франкланъ принялъ это извѣстіе такъ же серіозно, какъ приняла его и Пенелопа. А насколько серіозно, вы поймете это сами, когда я скажу вамъ, что по мнѣнію мистера Франклина, подъ словомъ его подразумѣвался Лунный камень.
IV
Мнѣ право очень жаль, читатель, что я еще на нѣсколько времени долженъ удержать васъ около себя и своего плетенаго стула. Знаю, что сонливый старикъ, грѣющійся на солнечной сторонѣ задняго двора, не представляетъ ничего интереснаго. Но для всего есть свой чередъ, и потому вамъ необходимо посидѣть минутку со мной въ ожиданіи пріѣзда мистера Франклина Блека. Не успѣлъ я вторично задремать послѣ ухода дочери моей Пенелопы, какъ меня снова потревожилъ долетавшій изъ людской звонъ тарелокъ и блюдъ, который означалъ время обѣда. Не имѣя ничего общаго со столомъ прислуги (мой обѣдъ мнѣ приносятъ въ мою комнату), я могъ только пожелать имъ всѣмъ хорошаго аппетита, прежде чѣмъ снова успокоиться въ своемъ креслѣ. Едва я успѣлъ вытянуть ноги, какъ на меня наскочила другая женщина. Но на этотъ разъ то была не дочь моя, а кухарка Нанси. Я загородилъ ей дорогу и замѣтилъ, когда она просила меня пропустить ее, что у нея сердитое лицо, чего я, какъ глава прислуги, по принципу, никогда не оставляю безъ изслѣдованія.
— Зачѣмъ вы бѣжите отъ обѣда? спросилъ я. — Что случилось, Нанси?
Нанси хотѣла было выскользнуть, не отвѣчая; но я всталъ и взялъ ее за ухо. Она маленькая толстушка, а я имѣю привычку выражать этою лаской свое личное благоволеніе къ дѣвушкѣ.
— Что же случилось? повторилъ я.
— Розанна опять опоздала къ обѣду, сказала Нанси. — Меня послали за нею. Всѣ тяжелыя работы въ этомъ домѣ падаютъ на мои плечи. Отставьте, мистеръ Бетереджъ!
Розанна, о которой она упоминала, была ваша вторая горничная. Чувствуя къ ней нѣкотораго рода состраданіе (вы сейчасъ узнаете почему) и видя по лицу Нанси, что она готова была осыпать свою подругу словами болѣе жесткими чѣмъ того требовали обстоятельства, я вспомнилъ, что не имѣя никакого особеннаго занятія, я и самъ могу сходить за Розанной, и кстати посовѣтовать ей на будущее время быть поисправнѣе, что она, вѣроятно, терпѣливѣе приметъ отъ меня.
— Гдѣ Розанна? спросилъ я.
— Конечно на пескахъ! отвѣчала Нанси, встряхнувъ головой. — Сегодня утромъ съ ней опять приключился обморокъ, и она просила позволенія пойдти подышать чистымъ воздухомъ. У меня не хватаетъ съ ней терпѣнія!
— Идите обѣдать, моя милая, сказалъ я. — У меня достанетъ терпѣнія, и я самъ схожу за Розанной.
