Александр Эсаулов - Хозяин Зоны
— ХОЯТ-2? — переспросил он Василича.
— Хранилище отработанного ядерного топлива номер два.
— А-а-а… А что, есть и первое?
— Есть. Оно построено одновременно со Станцией… Но не совсем удачно. А ХОЯТ-2 — новое хранилище. Однако когда его уже почти построили, оказалось, что проектировщики сделали слишком много ошибок, поэтому стройку приостановили и сейчас чешут затылки…
— И что с этим отработанным топливом делают дальше?
— А ничего.
— Как это? Совсем ничего? И сколько вот так его надо хранить?
— Вечно.
Сергей, озадаченный тем, что услышал, замолк. Вечно? Это надо осмыслить. Вечно… Шутка ли? Он умрет, его дети, которых еще нет даже в проекте, вырастут, состарятся и тоже умрут, потом внуки и правнуки пройдут эту же дорогу… И так еще и еще… А отходы все будут храниться? И представлять опасность для всего живого?
— Разве нет другого пути? Куда-нибудь зашвырнуть, на Луну, например? Пусть себе там разлагаются…
— А если во время старта корабль взорвется? Помнишь, как американский «Шатлл» бахнул? Вот теперь, я думаю, будешь отчетливо представлять себе, о чем идет речь. Смотри внимательно и запоминай. Так-то вот.
— Василич, а кто такой Хозяин?
— Потом.
— Когда потом?
Василич не ответил. На том же стареньком «пазике» ехали обратно. День клонился к вечеру. Уже в общежитии Василич, нарезая хлеб к столу, неожиданно для Сереги сказал:
— Многие не верят в Хозяина. Но это их личное дело. Я, например, верю. Ничто в Зоне не делается без его ведома. Вон, десять лет назад из центрального зала Укрытия хотели свистнуть обрезки твелов со свежим топливом, да ни фига не получилось. Хозяин не позволил. А пару лет назад трое облучились. Это при теперешнем контроле-то! Не верили в него — вот и облучились. А со мной несколько раз было такое. Иду по блоку, вдруг словно дунуло в лицо. Первый раз я даже не понял, что это Хозяин меня предупреждает: не лезь, мол, куда не следует. Но все-таки я засомневался и сходил за «дозиком». Товарищ мой с прибором пошел впереди, метров через десять мы с ним напоролись на прострел. Там больше тысячи рентген светило. Побыл бы десять минут на таком сквознячке — и гарантированная лучевая болезнь. В общем, если бы он в лицо мне не дунул, то и не сидел бы я сейчас здесь. И еще один раз, правда, не так круто, но все равно… Точно бы попал… Из Зоны железно бы поперли! И многим он если не жизнь спас, то здоровье. Только не любит Хозяин, чтобы об этом трепались зря. Я вот тебе рассказал и больше повторять не буду. Слушай его, вот что я тебе скажу. Как он с тобой говорить будет, мне неведомо. У Хозяина для каждого свой язык припасен. Кому, как мне, в лицо дунет, кому в ухо шепнет, кому приснится… Будешь с ним дружить и уважение оказывать, он тебе сто раз поможет, а если рассердишь… Мигом заблудишься, как в лесу без компаса! А там… Может, сразу на опушку выйдешь, может, через час, а случится, и не выйдешь вообще… Как в тайге, например. А какой из себя Хозяин — никто не знает, потому что никто его не видел. Возможно, это душа неуспокоенная… Видел же табличку? Одного так и не вынесли, там остался… А может, мутант или пришелец… Кто его знает… Так-то, Серега. Ну давай, садись к столу. Ты у нас теперь настоящим сталкером стал! Обмыть полагается…
* * *Карл Швисс и Николай Яблочко сидели в той самой комнате, где полгода назад немец встречался с президентом «Французского атома» Раулем Безуаном. За эти полгода Швисс успел сделать многое. Одним из наиважнейших дел он считал организацию поддержки своей позиции в Украине. Человека для такой работы он нашел — им был Яблочко, за которым стоял целый атомный институт, причем не какой-нибудь, а академический. Это можно было считать большой удачей.
Во время первой их встречи Швисс долго ходил вокруг да около, не решаясь прямо сделать свое предложение. Он понимал, что в случае, если не будет организована поддержка в Украине, все может здорово осложниться. Не дай бог Яблочко расскажет какой-нибудь газете о его намерениях, и на всех планах можно поставить жирный крест. Одно дело, если проблема вызреет в самой Украине, и другое — если газеты напишут, что Европа хочет избавиться от своего отработанного топлива, отправив его в Украину. Тогда поднимут шум и украинские «зеленые», и свои, родные… Эти уж не упустят возможности обрушиться на ядерную энергетику, да и ему лично не поздоровится.
Швисс отнесся к обработке Яблочко очень ответственно, обхаживал директора долго и терпеливо, словно невесту. Он ненавязчиво предложил организовать его визит в Германию за счет принимающей стороны и позаботился о том, чтобы программа визита была продумана самым тщательным образом. Нашли время на все: и на обсуждение планов совместной работы, и на культурные мероприятия, и на длительный поход по магазинам. В течение всего визита за Яблочко наблюдал психолог, впоследствии давший Швиссу парочку весьма ценных рекомендаций.
В связи с этим было сделано несколько компрометирующих снимков — так, на всякий случай, если директор начнет слишком уж упираться. И только в последний день пребывания Яблочко в Берлине Швисс предложил ему подумать о создании совместного предприятия по изучению проблем экономически выгодного как для Украины, так и для Концерна использования Зоны.
— Герр Яблочко, вы же понимаете, что территория Зоны выведена из хозяйственного оборота навсегда. Но при разумном подходе эти земли, вместо того чтобы служить могильником для бюджетных средств, весьма немалых, насколько мне известно, могли бы стать их источником. С другой стороны, наш Концерн мог бы использовать Зону для своих исследований. Естественно, с соблюдением всех требований украинского законодательства в этих вопросах. Главное, чтобы общество не только осознало, какие возможности открываются при правильном использовании потенциала Зоны, но и приняло их. Подготовку общественного мнения, а также изучение возможных направлений использования Зоны могло бы взять на себя совместное предприятие, созданное нашим Концерном и вашим институтом. Мы готовы финансировать эти работы.
Яблочко поймал мысль Швисса на лету.
— Вы имеете в виду хранение в Зоне отработанного ядерного топлива?
— Разве я это говорил? В Зоне для нас есть много других интересов. Проведение всевозможных научных исследований, мониторинг динамики изменения радиационных полей, изучение воздействия малых полей на человека и окружающую среду и так далее, и тому подобное… Хотя, надо признать, ваше предложение весьма интересно и подлежит включению в сферу деятельности предприятия в первую очередь.
