Мэри Лондон - Преступление по-китайски
— Нет уж, увольте! — запротестовал Форбс.
— А почему бы нет? Ведите, господин Вэнь Чжан.
Они уже было вошли в коридор, примыкавший к главной лестнице, как вдруг из гостиной, точно черт из табакерки, выскочил какой-то толстяк.
— Просто возмутительно! Держать меня под арестом! Уже битых два часа сижу тут и жду!
Полицейский, дежуривший на первом этаже, кинулся ему навстречу.
— Прошу вас, господин! Вернитесь в гостиную.
— Оставьте меня! Да кто вы такие?
Толстяк был вне себя от злости. И грозно потрясал сигарой, точно абордажной саблей.
— Я старший инспектор Дуглас Форбс из Скотланд-Ярда, провожу дознание. А вы-то сами кто будете?
— Джеймс Мелвилл. Близкий друг госпожи Джейн Уоллес. Меня держат взаперти, и этим все сказано! Я что, по-вашему, убийца? Боитесь, сбегу? Лучше бы настоящего виновника искали!
— Уважаемый, — сказал сэр Малькольм, подходя к нему с любезной улыбкой, — весьма рад с вами познакомиться. Меня зовут Малькольм Айвори, и я глубоко сожалею, что обстоятельства…
— Да бросьте, — проворчал Мелвилл. — Вы, полицейские, думаете, вам все дозволено.
— Сэр Малькольм Айвори не из полиции, — возмущенно проговорил старший инспектор. — Он лично знал покойного Роберта Уоллеса.
— Ну и что, я тоже! — вздохнув, возразил Мелвилл. — Полноте, никто не вечен, не правда ли?
— И его сын Брайан тоже… — прибавил Форбс, которому толстяк уже действовал на нервы. — Ну, а пока вы нам не понадобитесь, соблаговолите пройти обратно в гостиную.
— Можно хотя бы позвонить? У меня, представьте себе, дела, и они не терпят отлагательства.
— Сержант, проводите господина Мелвилла в гостиную.
— А если не пойду?
Видя, что разговор принимает дурной оборот, сэр Малькольм сказал:
— Господин Мелвилл, если вы хоть самую малость скорбите о трагической смерти вашего друга, я лично прошу вас: возвращайтесь в гостиную.
Пораженный такими словами, грубиян прикусил язык и безропотно повиновался. Засим сэр Айвори и Форбс последовали за китайцем — он повел их в кухни.
— Господин нехороший. Вэнь Чжан не любить его. В гнезде голубки безобразный попугай.
Кухни в замке сами по себе походили на целое владение и напоминали о тех стародавних временах, когда Уоллесы пользовались значительным влиянием и устраивали у себя пышные приемы круглый год. Часть кухонных помещений обновили под нынешние нужды, а другую часть сохранили в первозданном виде — такой, какой она была в XVIII веке, когда ее только построили. Дворецкий усадил двух посетителей за длинный массивный стол, вокруг которого были расставлены скамьи со спинками. Сэр Малькольм с удовольствием рассматривал фарфоровую и медную утварь на полках, огромный камин, где можно было запросто зажарить быка на вертеле, сундуки и деревянные ларцы, веками натиравшиеся воском, громадный резной двустворчатый буфет и большую готическую люстру из кованого железа над головой. Вэнь Чжан остался стоять. Из темной глубины кухни доносился плач молоденькой служанки.
— Вы часом не из рода Вэнь Чжан, династии Чжан? — осведомился сэр Малькольм.
— Я не знать. Я быть дворецкий.
— Присаживайтесь. И давайте поговорим.
— Чжан говорить стоя.
— Ну хорошо, господин Чжан, скажите, вы же любили вашего хозяина, правда?
— Лорд Роберт большой друг.
— Я имею в виду его сына, Брайана.
— Беда как сосуд в глубине вод. Не тронь их, иначе все смешается.
— Полиция непременно найдет убийцу, господин Чжан. Но мы должны во всем разобраться, и вы, уверен, нам поможете, например, с тем же арбалетом.
— Вэнь Чжан плохо разбираться в оружии — карабин, револьвер, даже арбалет. И не любить война.
— А гадальные прутики?
— Вэнь Чжан не верить в старые женские безделушки.
— А в звенящий камень на постели господина Брайана?
— Вэнь Чжан не музыкант.
Дуглас Форбс, не отличавшийся долготерпением, встал.
— Послушайте, Чжан. Будете продолжать в том же духе, заберу вас с собой, и тогда уж вам придется объясняться в Скотланд-Ярде. Вас это больше устраивает?
Дворецкий вздрогнул — на его круглом лице вдруг появилась улыбка.
— Вы только поглядите! — воскликнул Форбс. — Да он же смеется над нами!
— Да нет, — возразил сэр Малькольм. — Китаец так улыбается, когда боится. Чего же вы боитесь, господин Вэнь Чжан?
— Англичане не любить китайца. Все против китайца. А я тоже англичанин.
— Вас что, обидели наши законы? — спросил сэр Айвори.
— Не законы. Люди. Не лорд Роберт. Большой человек. Вэнь Чжан обязан лорду Роберту всем.
— Расскажите, чем именно, господин Вэнь Чжан.
Дворецкий как будто успокоился. Улыбка слетела с его губ.
— Лорд Роберт усыновить Вэнь Чжана. Вэнь Чжан быть британский гражданин. Бедный Вэнь Чжан стать дворецкий в замке. Десять тысяч лет счастья небесного.
— А смерть его сына?
— Не смерть. Наверху, в спальне.
— Он же мертв. Убит.
— Десять тысяч лет несчастья на голову Вэнь Чжана.
— Почему Вэнь Чжана?
— Молчание — мудрость простого человека.
Сэр Айвори понял, что от китайца ему больше ничего не добиться. Он не раз общался с китайцами и знал по опыту: излишняя настойчивость нагонит на него еще больше страху. Он поднялся — старший инспектор последовал его примеру — и направился в глубину помещения, где, сидя на низком стульчике, тихо плакала служанка. При виде двух приближающихся к ней мужчин девица спешно встала. Она была из тех деревенских красоток, на чьи плечи взваливают самую неблагодарную работу. Ее залитое слезами лицо тронуло сэра Айвори.
— Вы оплакиваете хозяина? Он был добр к вам?
Девица покачала головой в знак несогласия.
— Он никогда не заходил сюда, а когда я убирала постели, все время проходил мимо и даже ни разу на меня не взглянул. — Тут она совсем разрыдалась. И воскликнула: — Он даже не знал, что я есть!
Вэнь Чжан перебил ее:
— Бэтти, ступайте работать. Вы не говорить!
Девица резко отвернулась и убежала, прижимая к губам платок.
— Глупая девчонка, — обронил дворецкий.
— Влюбилась по уши, а он не про ее честь. Впрочем, с горничными такое случается, — пояснил сэр Айвори.
И они с Дугласом Форбсом вышли из кухонь, предоставив дворецкому заниматься своими делами.
— Странный малый, — заметил старший инспектор. — Слова клещами не вытянешь.
— Мы узнали по крайней мере три вещи. Во-первых, он боготворит старого лорда; во-вторых, знает, что звенящий камень — музыкальный инструмент, и, в-третьих, ему страшно. Вот только чего или кого он боится? Надо бы это узнать. И потом — любил ли Вэнь Чжан Брайана Уоллеса? В самом деле странная история: одно из знатнейших семейств в Англии берет и усыновляет китайчонка. Какие отношения были между родным сыном и приемышем? Стоит разузнать это поподробнее, а кроме того, надо бы разобраться, с какой стати лорд Роберт вдруг решил усыновить чужака и, самое главное, — азиатского мальчонку. И еще, дорогой Дуглас, таким ли уж чужаком был ему Вэнь Чжан? Есть в этой истории темное пятно. Но будем надеяться, Джейн Уоллес прольет свет на тайну.
