Рекс Стаут - Смерть там еще не побывала
Когда наше такси отъехало от ресторана, я похлопал Энн по руке.
— Вы умница. Она, наверное, была чем-то очень расстроена.
— Она ревнует! — хихикнула Энн. — Боже мой, Лили Роуэн ревнует ко мне!
Когда я высадил её у дома № 316 по Барнум-стрит, мы уже договорились, что на следующий день она придёт к Ниро Вулфу в семь вечера. Но всё равно, пока такси везло меня обратно на Тридцать пятую улицу, я пребывал в плохом настроении, которое отнюдь не улучшилось, когда я нашёл записку, приколотую к наволочке:
«Дорогой Арчи, мисс Роуэн звонила тебе четыре раза, и, когда я сказал ей, что тебя нет, она назвала меня лжецом. Очень сожалею, что в доме нет бекона, ветчины, блинной муки и всего прочего».
Глава 6
Я спал, потому что ночью всегда сплю, но нервы у меня были на пределе, ибо, когда я открыл глаза и увидел, что часы показывают 6.50, я немедленно проснулся. Я был готов отказаться от продвижения по службе ради удовольствия очутиться внизу в холле и сердито уставиться на Вулфа и Фрица, когда они будут уходить из дома на свою тренировочную площадку, но, понимая, что это будет серьёзной стратегической ошибкой, сумел сдержаться. Я открыл дверь, чтобы мне были слышны звуки из холла, и, когда ровно в семь часов открылась и закрылась парадная дверь, я подошёл к окну и посмотрел вниз. Они двинулись по направлению к реке. Вулф без головного убора, в голубых саржевых брюках, в моём тёмно-бордовом свитере и тяжёлых башмаках шагал так, как, по его мнению, ходят солдаты, и размахивал руками. Жалкое это было зрелище.
Тем тёмно-серым мартовским утром моя операция по привлечению его внимание к делу Энн Эймори выглядела почти безнадёжной, но ничего другого у меня под рукой не было, поэтому надо было пускать её в ход. После стакана апельсинового сока, яиц с ветчиной, оладьев и двух чашек кофе «У Сэма» я вернулся домой и провёл час за машинкой и у телефона, занимаясь делами, которые накопились в моё отсутствие, и уже заканчивал их, когда в десятом часу вернулись будущие солдаты. Я было решил совершенно не обращать на них внимания, поэтому не обернулся, когда кто-то прошёл через холл и остановился у распахнутых настежь дверей нашего офиса.
— Доброе утро, Арчи, — послышался голос Вулфа. — Я провожу дни наверху. Ты хорошо спал?
Таким вопросом он обычно встречал меня по утрам и задал его сейчас, наверное, в тысячный раз, снова заставив осознать, что я скучаю по дому. Я размяк и повернулся в кресле лицом к нему, но, бросив на него лишь взгляд, снова разозлился.
— Нормально, спасибо, — холодно отозвался я. — Вы устроили настоящий бедлам в ящиках моего комода, когда искали, насколько я понимаю, этот свитер. Я должен вам кое-что сказать. Я говорю от имени армии Соединённых Штатов. Есть один вид деятельности, которую вы способны выполнять гораздо лучше, чем кто-либо другой, а именно — бороться с подпольной активностью врага у нас в Америке, на что требуется наличие мозгов, которые вы некогда порой заставляли трудиться. Верховный главнокомандующий, министр обороны, генеральный штаб, а также сержант Йорк почтительно просят вас перестать ломать комедию и приступить к делу. Вы ошибаетесь, считая, что ваше внезапное появление на фронте заставит немцев умереть от смеха. У них нет чувства юмора.
Я надеялся, что он разозлится, утратит самообладание и войдёт в офис, а в этом случае можно считать, что я заработал очко, но он продолжал стоять в двери и хмуро смотрел на меня.
— Ты сказал, — прорычал он, — что у тебя отпуск!
— Нет, я этого не говорил. Стыдитесь! Это только доказывает, в каком вы состоянии. Тысячу раз в этой самой комнате я слышал, как вы выговаривали людям за неточные формулировки. Я сказал, что отпуск у меня двухнедельный. Я не сказал, что нахожусь в отпуске. Кроме того, я не упоминал…
— Пф! — Он презрительно брызнул слюной, повернулся и пошёл по лестнице наверх — что было ещё одним феноменом, которого мне раньше не доводилось видеть. Установка лифта обошлась ему в семь тысяч долларов.
Я надел фуражку, вышел из дома и приступил к работе.
Я пытался выполнять то, что мне предстояло, с энтузиазмом и старался изо всех сил, но за весь день мне не представилось никакой возможности, которой я мог бы воспользоваться в качестве рычага, чтобы заставить Вулфа отказаться от своих намерений. С подобной проблемой мне ещё не доводилось сталкиваться, потому что, раз он был настроен на проявление героизма, значит, обращение к его алчности не возымеет действия. В том состоянии, в какое он себя вогнал, единственным слабым местом оставалось лишь честолюбие.
Через приятелей на Сентер-стрит я узнал, что расследование по делу смерти миссис Лидс не вышло за пределы участка, поэтому я отравился туда, чтобы навести справки. Сержант даже не потрудился посмотреть протокол. Нечего там было смотреть. Заключение врача: смерть вызвана коронарным тромбозом в восьмидесятилетнем возрасте, и соседские сплетни о том, будто старуху покарал господь, были абсолютной ахинеей.
Около полудня я зашёл в дом № 316 по Барнум-стрит и застал Леона Фьюри в постели. Во всяком случае, он был в пижаме. Он объяснил, что поздно встаёт, потому что ему приходится охотиться на ястребов ночью. Я выяснил, что живёт он только на те деньги, которые получает за убийство ястребов, что армия от него отказалась по причине какого-то дефекта в сердечном клапане, что Рой Дуглас обитает этажом выше прямо под крышей, и ещё кое-какие сведения, но ничего существенного. Роя я нашёл на крыше, в его голубятне. Он не позволил мне войти и не поддержал разговора. Объяснил, что работает над методом вязки голубей, который состоит в том, чтобы держать голубя подальше от голубки во время периода, предшествующего соревнованиям, а потом перед тем, как везти голубя туда, где их запускают, поместить его к голубке на пару минут — тогда он стремится обратно с невиданной скоростью. Я ни в коем случае не мог одобрить этот метод с точки зрения морали, но Роя мои суждения ни в коем случае не интересовали, поэтому я спустился вниз, вышел на улицу и начал опрашивать соседей.
В течение трёх часов я собирал слухи и сплетни, но ничего толком не выяснил. На вопрос о смерти миссис Лидс четырнадцать соседей ответили следующим образом:
Четверо — миссис Чак её убила.
Один — мисс Лидс её убила.
Шестеро — она умерла от старости.
Трое — она умерла от скаредности.
Абсолютного большинства не оказалось. Ничего не выяснив, я поехал домой, прибыв туда около половины шестого, обдумывая план действий и решая, стоит ли напустить Энн на Вулфа. Пока я стоял, хмуро глядя на запылённый стол Вулфа, прозвенел звонок. Я пошёл открывать, но прежде откинул занавеску, чтобы сквозь стеклянную панель посмотреть, кто звонит, и увидел у двери Роя Дугласа. Сердце у меня на секунду замерло. Может, что-нибудь прояснится? Я открыл дверь и впустил его.
