Агата Кристи - Разбитое зеркало
— Я был в столовой, сэр, проверял, все ли готово к обеду. Дверь в холл была открыта, и я видел, как сэр Жерваз спустился вниз, прошел через холл и свернул в коридор — к кабинету.
— В котором часу это было?
— Почти в восемь. До восьми оставалось минут пять.
— Тогда вы и видели его в последний раз?
— Да, сэр.
— Вы слышали выстрел?
— Да, сэр, конечно; но, разумеется, мне тогда и в голову не пришло, что это выстрел… Разве такое удумаешь?
— А что вы подумали?
— Что это выхлоп машины, сэр. Дорога ведь прямо за оградой парка. Или выстрел в лесу — какой-нибудь браконьер. Я и не представлял себе…
Майор Риддл перебил его:
— Когда это было?
— Ровно в восемь минут девятого, сэр.
Начальник полиции резко спросил:
— Вы что же, так точно помните время?
— Очень просто сэр. Я только-только дал первый гонг.
— Первый гонг?
— Да, сэр. Сэр Жерваз распорядился, чтобы за семь минут до гонга на обед всегда давали еще один гонг. Он всегда требовал, сэр, чтобы ко второму гонгу все уже собирались в гостиной. Я давал второй гонг, шел в гостиную, объявлял, что обед готов, и все шли в столовую.
— А-а, теперь я понял, почему у вас было такое удивленное лицо, когда вы звали обедать, — сказал Эркюль Пуаро. — Ведь сэр Жерваз обычно уже находился в это время в гостиной?
— Всегда. Не припомню случая, чтобы он отсутствовал, сэр. Я был потрясен. Я подумал…
И снова майор Риддл резко перебил его:
— А все остальные в это время тоже обычно уже находились там?
Снелл кашлянул.
— Того, кто опоздал к столу, сэр, никогда больше не приглашали в дом.
— Гм.., очень уж сурово.
— Сэр Жерваз, сэр, нанял повара, который раньше служил у императора Моравии[10]. Он любил повторять, сэр, что обед священ, как религиозный обряд.
— А как к этому относились члены семьи?
— Леди Шевени-Гор всегда старалась не огорчать мужа, сэр, и даже мисс Руфь не осмеливалась опаздывать к столу.
— Любопытно, — пробормотал Эркюль Пуаро.
— Ясно, — сказал Риддл. — Обед в четверть девятого, а первый гонг вы, как обычно, дали в восемь минут девятого?
— Именно так, сэр.., но не совсем, как обычно. Обычно обед у нас ровно в восемь. Это сегодня сэр Жерваз приказал, чтобы подали в четверть девятого, поскольку ждал джентльмена, который должен был приехать последним поездом.
Тут Снелл слегка поклонился Пуаро.
— Когда ваш хозяин шел к себе в кабинет, не выглядел ли он чем-то расстроенным или озабоченным?
— Не могу сказать, сэр. Я был слишком далеко, чтобы судить о выражении его лица. Просто я видел, как он шел, вот и все.
— Он прошел в кабинет один?
— Да, сэр.
— А потом кто-нибудь еще входил туда?
— Не могу сказать, сэр. Я сразу пошел в буфетную и оставался там до тех пор, пока не дал первый гонг в восемь минут девятого.
— И тут вы услышали выстрел?
— Да, сэр.
Пуаро как бы мельком поинтересовался:
— Другие тоже, наверно, слышали выстрел?
— Да, сэр. Мистер Хьюго и мисс Кардуэлл. И мисс Лингард.
— Они тоже были в холле?
— Мисс Лингард вышла из гостиной, а мисс Кардуэлл и мистер Хьюго как раз спускались вниз.
Пуаро спросил:
— И что, они обсуждали этот странный звук?
— Видимо, да, сэр. Мистер Хьюго спросил, будет ли к обеду шампанское. Я ответил, что поданы херес, рейнвейн и бургундское.
— Он решил, что это пробка от шампанского?
— Да, сэр.
— И что же, это никого не насторожило?
— Нет, сэр. Все вошли в гостиную, разговаривая и смеясь.
— А где были остальные домочадцы?
— Не могу сказать, сэр.
Майор Риддл спросил:
— Вы что-нибудь знаете об этом пистолете? — Он поднес ладонь с пистолетом поближе к дворецкому.
— Да, сэр. Он принадлежит сэру Жервазу. Сэр Жерваз всегда хранил его здесь, в ящике стола.
— Обычно он был заряжен?
— Не могу сказать, сэр.
Майор Риддл положил пистолет и откашлялся.
— Теперь, Снелл, я задам весьма важный вопрос. Надеюсь, что вы ответите мне предельно честно. Известны ли вам какие-нибудь обстоятельства, которые могли вынудить сэра Жерваза покончить с собой?
— Нет, сэр. Мне ничего не известно.
— Последнее время в поведении сэра Жерваза вам ничего не казалось странным? Может, он был подавлен? Расстроен?
Снелл смущенно закашлял.
— Простите, что говорю это, сэр, но господин Жерваз всегда вел себя так, что человеку постороннему он мог показаться несколько странным. Он был большим оригиналом, сэр.
— Да-да, я знаю.
— Посторонним не всегда было дано понять сэра Жерваза.
Слово «понять» Снелл многозначительно выделил.
— Знаю, знаю. И все же не было ли чего-то, что вам показалось бы необычным?
Дворецкий долго колебался, но наконец решился:
— Я думаю, сэр, что сэр Жерваз был чем-то обеспокоен.
— Обеспокоен или подавлен?
— Не могу сказать, что подавлен, сэр. Обеспокоен — да.
— И как вы думаете, что именно его беспокоило?
— Затрудняюсь ответить, сэр.
— Может, это было связано с каким-нибудь конкретным человеком?
— Ничего не могу сказать, сэр. Мне показалось, что он был обеспокоен, а уж почему, не ведаю.
— Вас удивило его самоубийство? — снова вмешался Пуаро.
— Очень удивило, сэр. Я был потрясен. Никогда бы не подумал, что такое может случиться.
Пуаро задумчиво кивнул. Риддл продолжил:
— Ладно, Снелл, пожалуй, у нас все. Вы совершенно уверены, что вам больше нечего нам рассказать? Про какой-нибудь там необычный случай, происшедший в последнее время.
Дворецкий покачал головой, вставая.
— Ничего, сэр, совсем ничего.
— Тогда можете идти.
— Благодарю вас, сэр.
Подойдя к двери, Снелл попятился и посторонился. В комнату вплыла леди Шевени-Гор.
На ней было какое-то легкое восточное одеяние из лилового и оранжевого шелка, облегающее при каждом шаге ее фигуру. Лицо ее было спокойным, и, казалось, она вполне владела своими чувствами.
— Леди Шевени-Гор. — Майор Риддл вскочил со стула.
Она сказала:
— Мне передали, что вы хотели поговорить со мной.
— Пройдемте в другую комнату? Здесь вам, должно быть, очень тяжело находиться?
Леди Шевени-Гор покачала головой, села на один из чиппендейлских стульев и прошептала:
— Ах, нет, не все ли равно?
— Очень хорошо, леди Шевени-Гор, что вы сумели собраться с духом. Я понимаю, какое это страшное потрясение и…
Она прервала его:
— В первый момент — да, — согласилась она. Ее голос звучал легко и непринужденно. — Но ведь Смерти не существует, понимаете, есть только Перерождение. — И прибавила:
— На самом-то деле Жерваз стоит сейчас за вашим левым плечом. Я отчетливо вижу его.
