Джон Карр - За красными ставнями
— О, безусловно, — согласился Г. М., лениво откинувшись на спинку качалки. Лицо его вновь стало безмятежным. — Однако меня, как старого грешника, это не так уж шокирует. Ограбление крупных компаний уж очень похоже на обман букмекеров или налогового ведомства. Во всех трех случаях это честная игра.
Последовала очередная пауза.
— А теперь, — осведомился Г. М., — хотите услышать подлинную, личную, человеческую причину, по которой я помог Бентли бежать?
— Да! — Лицо полковника опять побагровело. — Если вы можете ее назвать!
Приходится с прискорбием отметить, что все благодушие Г. М. мигом испарилось. Он выпрямился, звякнув посудой.
— Потому что мне нравились они оба! — рявкнул он. — Вот и все! Особенно эта малышка Пола. Вы говорите о том, что она будет «сожалеть до конца дней». Чушь! Я бы скорее сбросил Сатану с его адского трона, чем позволил вам разбить ей сердце, арестовав ее мужа! Не лезьте ко мне с вашим высокоморальным вздором — это не сработает. И не болтайте о «законе» и «правосудии», — мы оба знаем, что они существуют, только когда мы требуем их для себя. Так что засуньте их, куда вам нравится!
Полковник Дюрок облизнул пересохшие губы. Во время монолога Г. М. цвет его лица менялся несколько раз.
— Вы бы нарушили любой закон ради дружбы… — пробормотал он, потом подошел к балюстраде и посмотрел на холмы Танжера. Рядом с ним стояла мраморная ваза с пурпурными цветами. Дюрок сорвал один цветок и стал нервно теребить его, поглядывая на мраморную нимфу.
— Вы бы сделали то же самое, полковник, — спокойно заговорил Г. М„чья вспышка гнева улеглась столь же внезапно. — Более того, судя по тому, что я о вас знаю, вы уже неоднократно так поступали.
— Ба! — произнес Дюрок, не поворачиваясь, но и не отрицая это предположение.
Г. М. переключил внимание на завтрак. Ветчина, колбаса, тосты и яйца были съедены до последней крошки. Он потягивал кофе, когда Дюрок заговорил снова, обращаясь к холмам:
— Меня ведь предупреждали! Разве я не знал о проделках этого человека в Америке? Это ужасно! Он утаивал от полиции доказательства, отправил в тюрьму мэра Риддлберга, в Нью-Йорке бегал по Лексингтон-авеню в ночной рубашке от стреляющей в него полиции, шантажировал комиссара Финнегана…
— Сынок, я только искал правосудия…
Полковник со вздохом повернулся и подошел к Г. М.
— Друг мой, — произнес он совсем другим тоном, — как официальное лицо, я не могу одобрять ваши дикие представления о законе. Но не думайте, что я не понимаю их.
Он протянул руку, которую Г. М. горячо пожал. Оба были смущены, как во время их первой встречи на этом же балконе. Будь они парой пьяниц — потребовали бы к завтраку бутылку виски, чтобы разрядить атмосферу. Но полковник нашел другой выход.
— Слушайте, — сказал он, — я знаком со всеми фактами, но по-прежнему многого не понимаю. Может быть, вы расскажете всю историю снова и объясните, как вы находили ключи к разгадке там, где я их не видел?
— Присоединяюсь к этой просьбе! — воскликнула Морин Холмс, входя на террасу.
Морин, в темно-зеленом платье под цвет глаз, выглядела здоровой и счастливой, хотя и несколько озадаченной.
— Я знаю, что Пола и Билл бежали, — продолжала она. — Но каким образом Железный Сундук исчез на брюссельской улице? Как он заставил алмазы и сундук исчезнуть, когда я была там? У меня остается больше часа до визита к Хуану…
Морин села. Полковник Дюрок придвинул себе стул.
— Говорите! — сказал он.
— Ладно. — Г. М. затянулся сигарой. — Я начну с самого начала, когда я прибыл в Танжер на одном самолете с этой упрямой нахальной девицей… заткнитесь!., и никто из нас еще не слышал о Железном Сундуке. Полковник был хитер, как Макиавелли[118] и Том Сойер, вместе взятые. Он организовал мне встречу как великому пьянице и бабнику, каковыми я не являюсь… заткнитесь!., с целью заманить меня в дом и втянуть в эту неразбериху. Альваресу пришлось изображать человека-загадку.
Пола Бентли присутствовала там в качестве представителя своего мужа из британского консульства. По простоте душевной она сделала одно замечание. Я напомню вам его. — Память Г. М. хранила малейшую деталь. — «Билла вечно посылают в самые жуткие места писать отчет о грязи, бананах, машинах или чем-нибудь еще… К тому же Билл вернулся только три дня назад…»
Два факта — что ее муж много путешествует и что Лиссабон является авиацентром Западной Европы — тогда не отпечатались у меня в башке. На то не было причин.
После пышной встречи в аэропорту Пола позвонила мужу, сообщив о моем прибытии. Пола сказала ему, что догадывается, куда мы поедем, — я знаю об этом с ее слов. Помните, она заявила Альваресу, когда тот лихачил за рулем, что сообщит нам, куда мы едем, если он сам этого не сделает, а когда мы прибыли сюда, сказала, что знала о месте назначения с самого начала? Но опять же, это не привлекло моего внимания.
В результате мы оказались здесь, а остальное в общих чертах вам известно. Даже мой мягкий и незлобивый нрав не вынес чудовищных оскорблений со стороны особы, которую я не стану называть — ограничусь указанием, что она будет выглядеть кошмарно, если не припудрит левую сторону носа…
— Пожалуйста! — взмолилась Морин. — Я знала, что вы можете раскрыть тайну, и вы это сделали. Но вы были так невыносимо самодовольны…
— Я?!
— …что мне пришлось бросить вам вызов. Я очень сожалею. Я знаю, что отношение к женщинам, которое вы демонстрируете, сплошное притворство, и не боюсь вас. Может быть, только иногда, — поспешно добавила она и отвела взгляд. — Но если бы кто-нибудь принял ваше пари насчет Железного Сундука, вы бы проиграли его. Вы не смогли поймать его за сорок восемь часов… Нет, подождите! Я прошу прощения!
— Прекратите этот спор! — приказал полковник Дюрок. — Продолжайте, сэр Генри.
— Я действительно сожалею. — Морин опустила глаза. — Мне нравится этот старый… джентльмен.
— Хм! — Польщенный сэр Генри выпустил облако ядовитого дыма. — Теперь слушайте внимательно, так как мы подходим к ключу, который отпирает все тайны этого дела.
Здесь, на балконе, покуда девушка делала записи, полковник начал рассказывать, по его словам, о злобном и подлом убийце. Даже до того, как он описал инцидент в Брюсселе, мне стало жарко от полученной информации. Больше всего меня поразило, что при каждом ограблении этот незнакомец нес железный сундук глубиной в фут, шириной два фута и весом не менее сорока фунтов! Вопросы и ответы так быстро проносились у меня в голове, что я нашел правильный ответ, прежде чем осознал это.