Дороти Сэйерс - Идеальное убийство
— Все верно.
— Небольшой клапан, чтобы выталкивать кровь наружу, еще один — чтобы подавать ее внутрь — в точности как в двигателе внутреннего сгорания?
— Ну да.
— А что, если процесс прервется?
— Тогда вы умрете.
— Точно! Теперь так. Предположим, мы берем большой шприц, пустой, вводим иглу в один из крупных сосудов и нажимаем на поршень… Что случится дальше? Что, доктор? В насос попадет воздух. И что произойдет с кровообращением?
— Оно остановится, — не колеблясь ответил доктор. — Вот почему медсестер всегда учат быть внимательными, когда они набирают лекарство в шприц, особенно для внутривенной инъекции.
— Думаю, для медика эти сведения именно из начальной школы. Давайте продолжим наш разговор. Итак, кровообращение остановится — произойдет что-то вроде эмболии, да?
— Только если попасть в магистральный сосуд. В небольшой вене кровь найдет себе дорогу. Поэтому (доктор явно сел на своего конька) так важно как можно раньше заметить симптомы эмболии — тромба в крови и не дать ему блуждать по всей кровеносной системе.
— Да-да, но пузырек воздуха в крупной артерии — скажем, бедренной… Он же остановит кровообращение, верно? Как скоро?
— Практически сразу же. Сердце перестанет биться.
— И что дальше?
— Человек умирает.
— Будут какие-нибудь симптомы?
— Да никаких. Пара вдохов — и все. Легкие попытаются работать, а потом прекратят. Похоже на остановку сердца. Собственно, это и будет остановка сердца.
— Я так и знал! Пара вдохов: все равно что карбюратор — он чихает, и машина глохнет. И каково будет заключение патологоанатома?
— Естественная смерть. Признаки остановки сердца. Найдется разве что след от укола — если, конечно, его вообще будут искать.
— Вы в этом уверены, доктор? — спросил Паркер.
— Абсолютно. Это же простая механика. Все именно так и произойдет.
— А это можно доказать? — продолжал Паркер.
— Весьма трудно.
— Но нам все же придется попытаться, — сказал Чарльз. — Ваша версия многое объясняет. Доктор, не могли бы вы снова отправиться в морг и проверить, не найдется ли на теле след от укола. Думаю, вы нашли правильное объяснение, Питер. Ну вот, опять этот телефон! Да! Кто говорит? Что? Что? Черт побери! Все пропало! Конечно, она не вернется. Предупредите все участки. Надо следить за железной дорогой. Блумсберри прочешите мелким гребнем — этот район она знает лучше всего. Я прямо сейчас выезжаю в Лондон — да, немедленно. Вы совершенно правы. — Он повесил трубку, выдал несколько кратких, но емких нецензурных выражений и пояснил: — Этот недоумок, Пиллингтон, все разболтал журналистам. Информация уже в утренних газетах. Нам здесь больше делать нечего. Мэри Уиттакер узнает, что игра проиграна, и немедленно сбежит из страны — если уже не сбежала. Вы едете в Лондон, Уимзи?
— Само собой. Поедем в моей машине. Чтобы не терять время. Вызовите-ка Бантера, будьте так добры. Бантер, нам надо вернуться в город. Как скоро мы сможем отправиться?
— Немедленно, милорд. Я держал вещи вашей светлости и мистера Паркера наготове, на случай неожиданного отъезда.
— Вы просто молодец!
— И еще… Вам письмо, сэр. — И дворецкий протянул конверт Паркеру.
— Благодарю вас. Ах, да! Отпечатки пальцев на чеке. Хм… Кассира, кузена Аллилуйи и женские — вероятно, Мэри Уиттакер. Да, вот здесь — четыре пальца. Она прижимала ими край чека, когда ставила подпись.
— Простите, сэр, не позволите ли мне взглянуть на эти снимки?
— Конечно. Возьмите себе один экземпляр. Знаю, вас это интересует с точки зрения фотографа. Что ж, доктор, нам пора. Увидимся в Лондоне. Поехали, Питер.
Джентльмены уехали. Письмо мисс Климпсон так и не застало их — когда его доставили из полицейского участка, в отеле оставался только доктор Фолкнер.
В полдень они уже были в Лондоне — благодаря лихой манере езды Уимзи — и прямиком отправились в Скотленд-Ярд, высадив Бантера, по его просьбе, у дома милорда. Комиссара они нашли в самом мрачном настроении — он злился на журналистов и на Паркера, который не смог заставить Пиллингтона хранить молчание.
— Одному богу известно, где она сейчас. Наверняка вот-вот покинет страну.
— Если уже не покинула, — вздохнул Уимзи. — Она вполне могла выехать из Англии в понедельник-вторник. Если бы она решила, что горизонт чист, то вернулась бы назад и снова наложила бы лапу на свое имущество. Теперь же она останется за границей. Вот и все.
— Боюсь, что вы правы, — с мрачным видом кивнул Паркер.
— А что поделывает миссис Форрест?
— Ведет себя как обычно. Мы держим ее под наблюдением, но пока ничего не предпринимаем. Там находятся трое наших сотрудников: один переодет в торговца фруктами, второй прикидывается приятелем консьержа, с которым они вместе играют на тотализаторе, и еще один под видом рабочего копается на заднем дворе. Они сообщают, что она периодически выходит из дома за покупками и просто прогуляться, ест обычно у себя. Гостей у нее не было. Во время выходов наши люди внимательно следят, не переговаривается ли она с кем-нибудь и не передает ли деньги. Можно с уверенностью утверждать, что пока наши две подозреваемые не встречались.
— Извините, сэр. — В двери возник дежурный офицер. — Пришел дворецкий лорда Уимзи, у него для вас срочная информация.
Вошел Бантер — он был сдержан, как всегда, но глаза его хитро блестели — и выложил на стол два фотоснимка.
— Простите меня, милорд, джентльмены, но не могли бы вы взглянуть на эти две фотографии?
— Отпечатки пальцев? — спросил комиссар.
— Одни из них — выполненный полицейским снимок отпечатков на чеке в 10 тысяч фунтов, — сказал Паркер. — Второй… Откуда он у вас, Бантер? Похоже, это те же самые отпечатки, но снимок не наш.
— Моему непрофессиональному глазу они также показались одинаковыми, сэр. Поэтому я и решил обратить на них ваше внимание.
— Пришлите сюда Дьюсби, — приказал комиссар. Дьюсби, возглавлявший отдел криминалистики, немедленно подтвердил, что отпечатки идентичны.
— Те же самые, — сказал он.
Уимзи начал прозревать.
— Бантер, это отпечатки с того бокала?
— Да, милорд.
— Но они же принадлежат миссис Форрест! — воскликнул Паркер.
— Именно так вы и сказали, сэр, поэтому я занес их в картотеку под этим именем.
— Тогда, если подпись на чеке подлинная…
— То наша птичка находится от нас на расстоянии вытянутой руки, — сурово произнес Паркер. — Двойная личность! Чертовка, заставила нас потерять столько времени! Надо немедленно арестовать ее — как минимум за убийство Веры Файндлейтер, а по возможности — и по делу Гоутубед.
