Элизабет Джордж - Школа ужасов
– Кэтлин!
Обернувшись, Линли и Хейверс увидели директора, стоявшего в дверях с белым как мел лицом.
Кэтлин Локвуд послушно замолчала, даже зубы стиснула. Сглотнула, помедлила, не зная, как себя дальше вести. Дрожащей рукой указала на стол:
– Я принесла тебе цветы. Хотела поставить их в конференц-зале перед твоей встречей с родителями – и опоздала. Принесла сюда.
– Спасибо. – Локвуд отступил от двери, пропуская жену. Она поняла намек и, не оглядываясь на Линли и Хейверс, поспешно вышла из комнаты. Захлопнув за ней дверь, Локвуд повернулся к детективам. Он смерил их обоих холодным оценивающим взглядом и, промаршировав к своему столу, остался стоять возле него. Он знал, что в этой позе его фигура излучает больше властности и уверенности в себе.
– Инспектор, мне сообщили, что почти все утро сержант провела, обследуя территорию школы, – произнес Локвуд, отчетливо выделяя каждый слог. – Я хотел бы знать, с какой целью это делалось.
Линли не спешил с ответом. Он тоже подошел к столу, неторопливо отодвинул стул, жестом подозвал к себе Хейверс. Садиться они пока не стали. Директор наблюдал за ними, на виске у него отчетливо пульсировала жилка. Локвуд подошел к окну и широко распахнул его.
– Я жду ответа, – настойчиво повторил он.
– По-моему, все и так ясно, – с предельной вежливостью возразил ему Линли и, указав рукой на стул, пригласил: – Присядьте, пожалуйста, мистер Локвуд.
В первое мгновение ему показалось, что Локвуд отвергнет это предложение, однако, поколебавшись, директор сел за свой стол напротив гостей. Окна кабинета выходили на восток. Сейчас, во яторой половине дня, его лицо не расплывалось перед глазами следователей, как при первой встрече в лучах утреннего солнца.
– Привратник нашел школьную форму Мэттью в куче мусора, – заговорил Линли. – Теперь мы знаем, что вся одежда Мэттью оставалась здесь. Это значит, что мальчика вывезли отсюда обнаженным.
У Локвуда потемнели глаза.
– Я не верю в это! Это какой-то абсурд!
– Что именно? Что нашлась одежда Мэттью или что его увезли с территории школы голым?
– И то, и другое. Почему мне не сообщили, что найдена одежда? Когда Ортен…
– Полагаю, Ортен счел своим долгом немедленно известить полицию, – прервал его Линли. – Мы имеем дело с убийцей. Им может оказаться кто угодно.
– Что вы хотите этим сказать, инспектор? – ледяным голосом уточнил Локвуд.
– Сегодня утром сержант Хейверс пыталась установить, где Мэттью могли прятать начиная со второй половины дня пятницы, когда он исчез, и до того момента, как его перевезли в Стоук-Поджес.
– Это немыслимо! Здесь негде спрятать ребенка.
Локвуд готов был упорно отрицать даже очевидное. Линли напомнил ему, что ключи лежат у всех на виду и школа почти не охраняется.
– В школе шестьсот учеников, – возразил ему Локвуд. – Не говоря уж о персонале. Неужели вы станете утверждать, что здесь можно было незаметно похитить мальчика, держать его в плену, убить, а потом еще и вывезти в обнаженном виде с территории школы? В жизни не слыхал ничего нелепее!
– Вдумайтесь в обстоятельства, при которых произошло похищение, – предложил ему Линли. – Транспортировка тела, несомненно, осуществлялась глубокой ночью, когда все спали. Все это убийца проделал в выходные, когда большинство учеников разъехалось – кто в гости, кто в хоккейное турне. Сколько человек оставалось здесь? Мы с вами прекрасно знаем, что в выходные школа превращается в пустыню. Теперь, когда установлено, что Мэттью не покидал школу, мы должны допросить персонал. Для этого нам потребуется сотрудничество местной полиции.
– Не вижу никакой необходимости, инспектор. Если нужно получить какую-то информацию от моих подчиненных, я могу сделать это сам.
Линли ответил вопросом, разом сбившим спесь с Локвуда и показавшим ему, какая роль отводится столь важной персоне, как директор Бредгар Чэмберс, в расследовании убийства.
– Где вы сами были в ночь на субботу, директор?
– Вы подозреваете меня? – гневно раздул ноздри Локвуд. – Полагаю, вы уже установили мотив и готовы предъявить ордер на арест?
– Когда расследуется убийство, под подозрением находятся все. Итак, где вы были в ночь на субботу?
– Здесь. В моем кабинете. Готовил отчет для совета попечителей.
– До которого часа?
– Не знаю. Я не смотрел на часы.
– А потом, когда вы закончили работу?
– Я пошел домой.
– Вы заглядывали в какие-нибудь пансионы по дороге?
– С какой стати?
– Чтобы попасть домой, вы должны пройти мимо обоих общежитий для девочек, «Галатеи» и «Эйрены», потому я и спрашиваю, не заходили ли вы в них. Это вполне логичный вопрос.
– С вашей точки зрения, но отнюдь не с моей. В этих домах живут девочки. Я не имею обыкновения подглядывать за ними по ночам.
– Вы вполне могли бы войти, если б сочли это нужным. Никто не счел бы это неуместным.
– У меня есть дела поважнее, чем перепроверять заведующих пансионами. У них своя работа, у меня своя.
– А «Ион-хаус», где находится клуб шестого класса? Туда вы не заходили? Там собираются по пятницам ученики выпускного класса. Вы никогда не навещаете их?
– Ученики сами следят за порядком, им не требуется мой присмотр. Вы сами прекрасно это знаете. К тому же у нас есть префекты.
– Значит, вы вполне доверяете своим префектам?
– Безусловно. Полностью. У меня ни разу не к ним ни малейших претензий.
– Даже к Брайану Бирну? Локвуд нетерпеливо пожал плечами:
– Мы уже обсуждали этот вопрос, инспектор У меня нет причин сожалеть о том, что Брайан был назначен префектом.
– Элейн Роли полагает, что этот мальчик слишком эмоционально зависим, а потому не совсем подходит на эту должность.
– Зависим? Что за чушь?
– Он нуждается в дружбе и похвале, а потому не справляется с другими ребятами.
Локвуд усмехнулся:
– Кто б говорил. Если у нас в школе есть человек, отчаянно нуждающийся в дружбе и сочувствии, так это сама экономка Роли. Она тратит все свое свободное время, пытаясь завоевать внимание Фрэнка Ортена, а старый женоненавистник и не глядит на баб с тех пор, как его бросила жена. Что касается Брайана Бирна, его выбрали префектом по всем правилам. Его кандидатуру выдвинул один из учителей.
– Кто именно?
– Боюсь, я уже не припомню. – Локвуд рассеянно поправил лилию, выглядывавшую из принесенного женой букета, провел пальцами по ее длинному стеблю. Линли в который раз за свою профессиональную жизнь подивился, как предает человека его тело, как жест раскрывает то, что пытался скрыть язык.
– Ваша жена тоже входит в школьный совет? – поинтересовался он. – Она ведь играет в оркестре, преподает музыку, пусть и на общестрнных началах, но она, разумеется, числится в штате школы, может влиять на некоторые решения, например, когда речь идет о…
