Эрл Гарднер - Зловещее светило
У Святого скрутило живот, но только один раз. Потом он схватил врача за руку и помог ему подняться. На Квинтусе было столько крови, что Саймон затруднялся сказать, какие у него ранения.
— Куда вас ранили? — спросил он.
Мужчина покачал головой с обалделым видом, потом с такой силой оперся на Саймона, что показался свинцовым.
— Я не ранен, — хрипло пробормотал он. — Я в порядке. Меня только ударили по голове. Форрест…
— Кто это сделал?
— Не знаю. Вероятно, тот же… кто и Нору. Я услышал, как Форрест… закричал…
— Куда он убежал?
Квинтус пребывал в полубессознательном состоянии и чем-то напоминал лунатика. Вопросы доходили до него не лучше, чем внешние шумы до сознания человека, гуляющего во сне. Он явно предпринимал огромные усилия, чтобы прийти в себя, но глаза оставались полуприкрытыми, слова давались с трудом. Говорил он заплетающимся языком, словно сильно напился.
— Думаю, Форрест… шел к себе в комнату… Застал убийцу… что-то вынюхивающего… Убийца… ударил его… Я слышал его крик… Выбежал… Меня ударили… чем-то… Поймайте его…
— Куда он побежал?
Саймон грубо потряс Квинтуса, а потом хорошенько врезал по физиономии. Голова врача качалась, грудь вздымалась. Потом у него широко раскрылись глаза.
— Не беспокойтесь обо мне, — прошептал он с болезненной четкостью. — Позаботьтесь о… мистере Чейзе.
У него снова задрожали ресницы.
Саймон прислонил его к стене и отпустил. Врач съехал по стене вниз и уселся на полу, сжимая голову руками.
Саймон прищурился, держа «люгер» наготове. Его глаза напоминали осколки твердого сапфира. Он взглянул в одну сторону коридора, затем в другую.
С того места, где он стоял, просматривались оба длинных отсека. Правая часть заканчивалась видом на перила лестницы, ведущей вниз. Очевидно, это и была черная лестница, о которой сказал дворецкий. Хоппи Униац должен был уже занять пост у ее основания. Но с той стороны не доносилось никаких звуков. Ничего не слышалось и из коридора перед входной дверью, где Саймон оставил Розмари Чейз с дворецким. Больше никаких выходов, которыми мог бы воспользоваться находившийся наверху человек, не имелось. Левая часть коридора, где стоял сам Саймон, заканчивалась тупиком. Только одна дверь в этом отсеке была отворена.
Саймон прошел мимо врача, переступил через тело Форреста и молча направился к открытой двери.
Он подошел к ней, не предпринимая никаких мер предосторожности из тех, что использовал раньше. У него возникло предчувствие, которое можно было приравнять к уверенности, что теперь в этих мерах предосторожности нет необходимости. Саймон со странной четкостью вспомнил, что занавески в гостиной не задергивались со времени его появления в доме. Поэтому любой, кто хотел, мог бы уже давно выстрелить в него снаружи. Никто в него не стрелял. Поэтому…
Несколько мгновений спустя он оказался в дверном проеме. Саймон смотрел в большую просторную спальню с белыми стенами. Огромная двуспальная кровать была пуста, но одеяло откинуто в сторону, и постель примята. На столике рядом находилось множество лекарств.
Саймон раскрыл двери на двух боковых стенах. За одной оказался просторный стенной шкаф, заполненный одеждой, вторая вела в ванную. На стене напротив входа располагались окна с длинными створками, большинство из них открыто. Саймон пересек комнату и выглянул в одно из окон. Прямо под ним находилась плоская крыша крыльца.
Святой убрал пистолет в кобуру и почувствовал, как его охватывает какое-то нереальное ледяное спокойствие. Мыслил он ясно и хладнокровно. Саймон взобрался на подоконник, а с него спустился на крышу крыльца, которая представляла собой нечто вроде балкона под окном. Он дерзко встал там, пренебрегая опасностью и зная, что его силуэт отчетливо выделяется на фоне освещенной комнаты за спиной. Саймон закурил сигарету, руки у него не дрожали, действовал он спокойно. Он выпустил облачко голубоватого дыма к звездам, затем неторопливо шагнул к краю балюстрады, сел на него и свесил ноги. Оттуда было легко спрыгнуть на парапет на краю террасы, идущей вдоль передней части дома. Соскочить на землю с верха парапета окажется еще легче. Для физически тренированного мужчины обратный путь тоже не должен представлять сложности.
Саймон еще задержался на крыше, набрал полные легкие ночного воздуха, потом табачного дыма, а затем прогулялся вдоль террасы. Ощущение было жутким. Ведь каждый раз, проходя мимо освещенного окна, он знал, что представляет собой легкую цель. Он помнил, что убийца может наблюдать за ним всего с нескольких ярдов. Но он все равно двигался не спеша, на одной и той же скорости. Нервы Святого словно заледенели, а все органы чувств напряженно работали, натянутые до предела.
Он прошел три четверти пути вокруг здания и прибыл к черному ходу. Там он дернул дверь, и она оказалась незапертой. Саймон толкнул ее и уставился в дуло пистолета Униаца.
— Готов поспорить: в ближайшее время ты кого-нибудь застрелишь, Хоппи, — заметил Саймон, и Униац с некоторым разочарованием опустил ствол:
— Что вы нашли, босс?
— Много забавных и интересных вещей. — Святой улыбался одними губами. — Подежурь на посту еще немного, и я тебе все расскажу.
Саймон нашел дорогу через кухню, где собрались ошарашенно и испуганно молчавшие слуги, затем вышел в коридор, где у основания лестницы стояли Розмари Чейз и дворецкий. Услышав его шаги, они оба подпрыгнули, словно только что прозвучал выстрел, затем девушка побежала к Святому и схватила за лацканы пиджака.
— Ну что? — взволнованно спросила она. — Что случилось?
— Мне очень жаль, — произнес он как можно мягче.
Она смотрела на него. Саймон хотел, чтобы она все прочитала у него по лицу, но сам продолжал наблюдать за ней, как зритель из неосвещенного зала.
— Где Джим?
Саймон не ответил.
Внезапно она резко вдохнула. Этот звук напоминал рыдание. Потом она повернулась к лестнице. Саймон схватил ее за локти, развернул к себе и продолжал держать.
— Я не стал бы подниматься наверх, — произнес он ровным тоном. — Толку от этого не будет.
— Тогда скажите мне. Ради бога, скажите! Он… — Розмари словно подавилась. — Он мертв?
— Джим — да.
Лицо у девушки стало белее мела, но она удержалась на ногах. Розмари неотрывно глядела на Саймона, словно пыталась вытянуть из него информацию глазами, в которых блестели слезы.
— Почему вы говорите так? Что там еще?
— Похоже, ваш отец исчез, — сообщил он и едва удержал ее, когда она вся обмякла и начала опускаться на пол.
