Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе
— Нет, сэр, — вмешался я. Хотя это и было невежливо по отношению к охраннику, я говорил по-английски. — Это был шоколад, я видел остаток в чашке. — Мне не хотелось, чтобы Макмиллан принялся, по своему обыкновению, размахивать кулаками и оскорблять нашего нерадивого спутника. А успев познакомиться со своим временным хозяином, я был твердо уверен в том, что он именно так и поступит. К тому же нужно было избежать возможного конфликта между Макмилланом и моим настоящим хозяином. Макмиллан вполне мог обвинить инвалида из соседнего вагона в покушении на свою безопасность.
Макмиллан метнул в меня взгляд, которому позавидовала бы Медуза Горгона. Не знаю, что спасло меня от превращения в камень.
— Как вы смеете защищать этого трусливого бездельника!
— Я не защищаю его, сэр, ни в коем случае, — возразил я, надеясь лишь на то, что не буду немедленно уволен за это. — Но я не удивился бы, если бы оказалось, что в шоколад подсыпали снотворного.
— Снотворное! Что за чушь! — вспыхнул Макмиллан. — Какой дурак станет… — Тут он, видимо, что-то понял, и его глаза сузились. — Снотворное… — задумчиво повторил он. — А почему вы так считаете?
— Что ж, вы сами недавно заметили, что сейчас еще слишком рано для того, чтобы спать. А этот человек, обратите внимание, все еще с трудом движется и ничего не соображает; можно подумать, что он напился до одури. А если шоколад был отравлен, то это может послужить объяснением такого состояния, не так ли?
Мои слова заставили Макмиллана задуматься; он даже побледнел от умственных усилий.
— Это возможно, — допустил он. — А если так, то у меня тем больше оснований потребовать, чтобы назначили более добросовестного охранника. — Он вновь повернулся к немцу. — Вы не справились со своими обязанностями. Вас снимут с поезда на ближайшей станции, и ваше место займет другой охранник.
— Jawohl, mein Herr, — немец сокрушенно склонил голову.
— И я сообщу начальству железной дороги о том, что произошло в этом вагоне. — Последняя фраза предназначалась нашему стражу, чтобы показать, что тот имеет дело с важной персоной, и, похоже, она достигла своей цели.
— Шоколад принес сопровождающий инвалида, — попытался оправдаться охранник.
— Если хотите, я поговорю с ним, — поспешно вызвался я, стремясь насколько возможно оттянуть встречу Макмиллана с Холмсом. — Может быть, у него найдется объяснение ко всеобщему удовлетворению.
— А это что-нибудь даст? — задумчиво спросил Макмиллан, с сомнением оглядев меня.
— Не могу обещать, но, мне кажется, это позволит вам избежать излишнего внимания к своей персоне, которое… которое… могло бы поставить под угрозу вашу миссию, — смело (может быть, даже слишком) ответил я.
Если Макмиллан и подумал, что я вышел за рамки, отведенные лакею, вслух он ничего не сказал.
— Наверно, это правильно. — Довольный тем, что ему не придется унижаться до объяснений с мелюзгой, он всем корпусом повернулся к охраннику: — Отдаю вас в распоряжение моего слуги. Если у меня не будет больше никаких замечаний, я смогу учесть ваше раскаяние, когда буду докладывать о происшествии.
— Как вам будет угодно, mein Herr, — ответил тот с еще более виноватым видом.
— Вы все это сделали собственными руками, — продолжал поучения Макмиллан. — И если вам еще когда-нибудь придется нести такую же службу, помните о том, к чему ваша нерадивость привела сегодня.
Охранник не ответил на последние слова, но вид у него был такой удрученный, что Макмиллану вполне хватило и этого.
Я понял, что еще до следующей остановки должен переговорить с Майкрофтом Холмсом.
Из дневника Филипа ТьерсаСегодня вечером, вернувшись из больницы, я застал инспектора Корнелла. У него множество вопросов к М. X., и он недоволен тем, что разговор откладывается. Яне могу отбыть ему, что М. X. нет в стране и к тому же подозреваю, что Корнелл мне не поверит. Он твердо намерен завтра встретиться с М. X. и не хочет слышать, что это невозможно. Я клятвенно заверил его, что огромная работа для Адмиралтейства занимает все время и силы М. X, поскольку она призвана остановить развивающийся на континенте кризис, и это чистая правда, но инспектор Корнелл больше не желает делать на это никаких скидок. Я с нетерпением жду следующего сообщения от М. X. Тогда у меня появится хоть какое-то представление о дне его возвращения. Если я смогу назвать Корнеллу время, когда он сможет лично задать М. X. вопросы, то, уверен, его раздражение уменьшится.
Эдмунд Саттон абсолютно уверен, что за ним следят, и принял все меры предосторожности, которые они с М. X. выработали еще четыре года назад, чтобы избежать разоблачения.
Глава 23
— Мне это не нравится, — сказал Майкрофт Холмс, зябко заворачиваясь в толстый халат. — Вы совершенно правильно решили поговорить со мной прежде, чем с кем-нибудь другим.
— Я хотел сообщить о случившемся главному кондуктору. Но в любом случае, чтобы найти его, мне нужно было пройти через ваш вагон. Это нужно сделать очень быстро, — сказал я, тревожно оглянувшись, как будто у меня за спиной в любую секунду мог возникнуть разгневанный Макмиллан; а этого, похоже, можно было ожидать.
— Не могу представить себе, что Макмиллан может не дать делу ход, — со спокойствием фаталиста сказал Холмс, — и упустит возможность лишний раз продемонстрировать свое величие. — Он вздохнул. — Примерно через час паровоз будет заправляться водой. Насколько я знаю, на этой станции нет телеграфа, так что, вероятно, мне придется отправить Крейцера с поручением. Пожалуй, я могу это сделать, — таинственно добавил он, соединив кончики пальцев, и задумчиво продолжил: — Это может быть Братство или Золотая Ложа. У них самый широкий доступ к служащим железной дороги, и они способны без труда завербовать многих из них. К тому же вы своими глазами видели этот символ на цепочке у начальника станции.
— Вы уверены, что это должны быть немцы? — спросил я, вспомнив, сколько стран могли бы извлечь пользу из срыва соглашения.
— Да. Большинство служащих железной дорога не стало бы рисковать своим жалованием, связываясь с иностранцами; подобная опрометчивость не в немецком характере. — Он свел ладони вместе. — Это дело чисто внутреннее, и искать его авторов нужно среди немцев. А среди них тоже достаточно людей, которые с удовольствием сведут на нет все месяцы напряженных переговоров.
— И что, по вашему мнению, я должен сделать? — спросил я. Мне показалось, что я шагаю по узенькой неровной тропке, окруженной невидимыми капканами и западнями. У меня не было полной уверенности, что Майкрофт Холмс понимает всю серьезность вопроса, но я должен был всецело положиться на него, ибо советы, которые я мог бы получить у других, наверняка содержали бы в себе злой умысел.
