Артур Дойл - Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
И действительно, это был наш дневной посетитель. Аристократическое лицо его было бледно от волнения, лорнет на шнурке крутился как никогда быстро.
– Значит, вы получили мою записку? – спросил его Холмс.
– Да и, признаюсь, ее содержание меня безмерно удивило. У вас есть доказательства?
– Самые веские.
Лорд Сент-Саймон и провел рукой по лбу.
– Что скажет герцог, – пробормотал он, – когда узнает, что кто-то из семьи подвергся такому унижению?
– Это случайное стечение обстоятельств. Ничего унизительного здесь нет.
– Ах, вы смотрите на эти вещи с другой точки зрения.
– По-моему, винить здесь некого. Я не представляю себе, как иначе могла поступить леди, хотя, конечно, можно сожалеть о том, что она повела себя так несдержанно. Но у нее нет матери, и ей не к кому было обратиться за советом в критический момент.
– Это просто неуважение, сэр, причем проявленное на людях, – сказал лорд Сент-Саймон, нервно барабаня пальцами по столу.
– Но примите во внимание ситуацию, в которой оказалась эта несчастная девушка.
– Я отказываюсь принимать что-либо во внимание. Я рассержен. Со мной обошлись чрезвычайно некрасиво.
– Кажется, в дверь позвонили, – сказал Холмс. – Да, я слышу шаги. Что ж, лорд Сент-Саймон, мне не удалось уговорить вас быть более снисходительным, но я специально пригласил адвоката, которому это, возможно, удастся сделать. – Он открыл дверь и пропустил в комнату леди и джентльмена.
– Лорд Сент-Саймон, – сказал он, – позвольте представить вам мистера и миссис Фрэнсис Хей Маултон. С леди, я полагаю, вы уже знакомы.
При виде вновь прибывших лорд вскочил, заложил руку за отворот фрака и замер, вытянув шею и опустив глаза, всем своим видом выражая уязвленную гордость. Леди сделала шаг к нему, протянула руку, но он не поднял глаз. Если бы он это сделал, решительности у него, возможно, поубавилось бы, поскольку противиться умоляющему взгляду девушки было просто невозможно.
– Ты злишься, Роберт, – сказала она. – Что ж, у тебя есть на то причины.
– Прошу тебя, не оправдывайся, – ледяным голосом произнес лорд Сент-Саймон.
– О, поверь, я знаю, что поступила некрасиво, я должна была поговорить с тобой, перед тем как уйти, но я была сама не своя, понимаешь? С того мгновения, как я увидела Фрэнка, я не понимала, что говорю и что делаю. Просто чудо, что я не упала в обморок прямо перед алтарем.
– Миссис Маултон, может быть, вы хотите, чтобы я и мой друг вышли из комнаты, пока вы объяснитесь?
– Если мне будет позволено высказать свое мнение, – заговорил странный джентльмен, – то я считаю, вокруг этого дела и так уже слишком много тайн. Лично я был бы только рад, чтобы правду узнали и вся Америка, и вся Европа.
Мужчина был невысокого роста, жилистый и смуглый от загара, с чисто выбритым треугольным лицом, держался он настороженно.
– Тогда я все про нас расскажу прямо сейчас. Мы с Фрэнком познакомились в 1884 году в лагере Мак-Квайра у Скалистых гор{97}, там у папы был рудник. Мы с ним обручились, но потом отцу повезло, он нашел золото и разбогател. А рудник бедного Фрэнка, наоборот, начал истощаться, и чем больше богател отец, тем беднее становился Фрэнк. Наконец в один прекрасный день отец заявил, что слышать не хочет о том, чтобы мы поженились, и увез меня в Сан-Франциско. Но Фрэнк не сдавался, он поехал за мной, и мы стали встречаться втайне от папы. Если бы отец узнал, он бы ужасно рассердился, поэтому мы все решили сами. Фрэнк сказал, что поедет на свой рудник и вернется за мной, когда станет таким же богатым, как отец. А я пообещала ждать его вечно и дала слово не выходить замуж за другого, пока он жив. «Давай поженимся прямо сейчас, – сказал он мне тогда. – Так я буду в тебе уверен. А объявим об этом потом, когда я вернусь». Мы все обсудили, и так и сделали. Фрэнк все так замечательно устроил, со священником… А потом он уехал искать счастья, а я вернулась к папе.
В следующий раз я услышала о Фрэнке, когда он перебрался в Монтану. Затем он уехал искать золото в Аризону, оттуда – в Нью-Мексико. А потом на глаза мне попалась большая статья в газете о том, как на лагерь старателей напали апачи, и в списке убитых значилось имя моего Фрэнка. Это сообщение сразило меня, несколько месяцев после этого я не вставала с кровати. Папа очень испугался, он вообще думал, что я не выживу, и у нас перебывала половина врачей Сан-Франциско. Около года о Фрэнке не было никаких вестей, я даже перестала надеяться на чудо и смирилась с тем, что он действительно погиб. Потом в Сан-Франциско приехал лорд Сент-Саймон, и мы отправились в Лондон, назначили свадьбу, папа был счастлив. Только я все время знала, что ни один мужчина не займет в моем сердце место несчастного Фрэнка.
Да, я вышла замуж за лорда Сент-Саймона, но ведь слова своего я не нарушила. Наши чувства нам неподвластны, но как поступать, мы решаем сами. Конечно же, я шла к алтарю с твердым намерением стать хорошей женой. Но представьте себе, что я почувствовала, когда, подходя к алтарной ограде, случайно оглянулась и увидела в первом ряду Фрэнка, который стоял и смотрел на меня. Сначала я подумала, что это призрак, но, когда повернулась снова, он все еще был там и продолжал смотреть на меня. И глаза у него были такие выразительные, будто он хотел спросить, рада ли я его видеть. До сих пор не могу понять, как мне удалось тогда не лишиться чувств. Перед глазами у меня все поплыло, слова священника слились в непонятный гул. Я растерялась. Что мне было делать? Остановить службу и устроить сцену прямо в церкви? Я снова посмотрела на него, и мне показалось, Фрэнк понял, о чем я думаю, потому что он прижал палец к губам, давая знак молчать. Потом я увидела, что он что-то написал на клочке бумаги, и догадалась, что это записка мне. Проходя мимо его ряда, я прямо ему под ноги уронила букет, и он, когда отдавал цветы, незаметно сунул мне в руку записку. В записке была всего одна строчка, он просил меня выйти к нему, когда он подаст знак. Конечно же, я ни на секунду не сомневалась, что, несмотря ни на что, теперь я снова принадлежу Фрэнку, и была готова сделать все, что он скажет.
Вернувшись домой, я все рассказала своей горничной, которая знала Фрэнка еще в Сан-Франциско, они даже были друзьями. Я велела ей никому ничего не говорить, собрать вещи и приготовить мое пальто. Я понимала, что должна была поговорить с лордом Сент-Саймоном, но нельзя же было это делать прямо на глазах у его матери и всех тех важных людей, которые собрались в банкетном зале. Поэтому я и решила, что лучше всего будет убежать и объясниться потом. Я просидела за столом не больше десяти минут, когда увидела в окне на противоположной стороне улицы Фрэнка. Он кивнул мне и пошел в сторону парка. Тогда я вышла из зала, взяла свои вещи и пошла за ним. На улице ко мне пристала какая-то женщина, она начала что-то говорить о лорде Сент-Саймоне… Я ее не слушала, но, по-моему, она говорила, что у него до нашей свадьбы тоже была какая-то тайна. Мне удалось от нее отделаться, и скоро я догнала Фрэнка. Мы сели в кеб и отправились на Гордон-сквер, где он снимал квартиру. И это была моя истинная свадьба после стольких лет ожидания. Индейцы не убили его, он какое-то время пробыл у них в плену, потом сбежал. Приехав в Сан-Франциско, он выяснил, что я, потеряв надежду с ним встретиться, уехала в Англию. Он последовал за мной, искал и нашел меня как раз в день свадьбы.
